Ринат Таштабанов - Эвиал

Но не устоять им перед напором армии Света! Спаситель приведёт к победе верных чад своих. Не даром же засиял Его Святой Символ высоко в небесах, затмевая самые звёзды! Ярко вспыхнула перечёркнутая стрела, озарив души верных! Вспыхнула в полулиге к югу от нашего лагеря, осветив то место, где назавтра армия Истинной Церкви сотрёт с лица земли полчища нечестивых еретиков!

Аминь!»

Сотворив короткую утреннюю молитву армия начала медленно выползать из лагеря. Сначала выдвинулись конные и пешие стрелки, за ними вышли остальные отряды. Отойдя на полмили от места ночевки войска стали выстраиваться, не рискуя делать это слишком близко от противника.

Как оказалось, враги проснулись раньше и уже заканчивали свою линию, левый фланг которой упёрся в рощу, где наверняка засели стрелки, правый же прикрывала почти пересохшая по летнему времени речка Зилама с очень крутыми берегами.

Отец-экзекутор первого ранга Афлий — глава разведки арвестского Воинства Святой Церкви — судорожно вздрогнул и, бормоча молитвы, опустился на колени. На левом фланге южан в полной готовности застыли в сёдлах до шести тысяч вражеских инквизиторов, хотя по сведениям полученным конными разъездами и состоящими под его началом мастерами святой магии выходило, что противник имел не более двадцати пяти сотен всадников.

По беззвучному знаку командующего армии северян — Истинного Архипрелата Арвеста и всея Эвиала — двое дюжих инквизиторов под локти подняли бывшего отца-экзекутора первого ранга, а ныне — еретика и пособника Тьмы Афлия, и потащили в лагерь, чтобы после победы казнить вместе с захваченными во время боя нечестивцами.

Справа от святых братьев расположилась, ощетинившись пиками, фаланга эбинцев. Между ней и нестройными рядами абардимского ополчения образовался небольшой зазор. Похоже, что заносчивые имперцы просто не подпускали к себе семиградских пахарей и ремесленников. И, несмотря на все старания фигурок в серых рясах, брешь продолжала оставаться. Наконец, её занял отряд инквизиторов, но было видно, что глубина у строя святых братьев небольшая.

Рядом с ополченцами выстроилась уже полноценная фаланга воинов в серых рясах, справа от которой встали эбинские тяжелые всадники и абардимских конные латники. Строй панцирников прикрывали знаменитые имперские прайдены, каждый из которых имел до десяти дротиков.

Перед пехотинцами, прикрываясь поставленными на землю массивными деревянными щитами, расположились стрелки — эбинские лучники и арбалетчики.

Обладая почти двукратным превосходством в коннице, южане, однако, не торопились начать битву, терпеливо дожидаясь пока достроиться противник.

Вскоре воинство Севера тоже изготовились к бою в полутора тысячах футов от армии Юга.

Против мощного отряда вражеских конных инквизиторов, представляющего, несомненно, наибольшую опасность, они выставили почти всю свою конницу, намереваясь в могучем встречном ударе опрокинуть всадников южан, на скаку пройти мимо подозрительно пустынной рощи и обрушиться во фланг и тыл эбинцам, что и должно было решить исход сражения.

В центре боевого порядка северян вытянулся длинный строй арвестских ополченцев, посреди которого встали алебардисты, целясь в стык эбинцев и абардимцев. Пешие инквизиторы же расположились супротив святых братьев противника.

Левый фланг заняли орки, долженствующие остановить напор тяжёлой имперской конницы.

Перед строем наёмников с Волчьих островов и арвестских ополченцев рассыпались лучники. Прославленные арбалетчики Лесных Кантонов прикрывали лишь своих товарищей с алебардами да инквизиторов.

За основными силами стали сотни резерва. Там же собрались и мастера святой магии, готовые пресечь любые попытки колдовства со стороны противника, и, при возможности, обрушить на головы еретиков какое-нибудь изощрённое заклинание.

Взвыли трубы, и стрелки северян выдвинулись вперёд, но вскоре вынуждены были отойти, попав под обстрел прячущегося за щитами противника и понеся потери. Враги же отнюдь не собирались выходить из-за укрытий.

Несколько минут враги простояли неподвижно, но вот вновь разнёсся над полем изрыгнутый трубами вой, и стоявшие на правом фланге северян всадники шагом направили коней в сторону противника, не желая попусту расходовать небеспредельные лошадиные силы. Через восемьсот футов они перешли на рысь, и лишь, когда до замершего на месте противника, осталось не более четырёхсот футов северяне погнали лошадей во весь опор, изготовив для удара пики и копья.

Скачущие позади конные лучника, пристав на стременах, послали над головами панцирников первые стрелы. Несколько инквизиторов упало, остальные этого словно и не заметили.

А латники, всё горяча лошадей и вознося истовые молитвы Спасителю за снизошедшее на врага безумие — а как ещё назвать желание встретить наскок противника, оставаясь на месте? — рвались вперёд. Первый ряд неподвижными статуями замерших на конях инквизиторов они разметали мгновенно. А за ним…

А за ним оказался воплотившийся наяву самый страшный кошмар любого конника — взметнувшийся навстречу лес пик. Длинные — до восемнадцати футов, на древки насажено по десять дюймов смертоносной стали, упёртые в землю и направляемые крепкими руками абардимских мастеровых они готовились принять на себя могучий удар бронированных конских туш, погасить стремительный натиск и оставить груды лошадиных тел, меж которых будут валяться вылетевшие из сёдел беззащитные, закованные в неподъёмный доспех всадники.

Сотворённый врагом морок рассеялся.

Кто-то попытался остановиться, от ужаса не понимая, что скачущие следом просто вытолкнут его на выставленные пики. Кто-то, наоборот, отчаянно рвал шпорами лошадиные бока, поплотнее прижимая к морде обезумевшего животного кожаные наглазники, надеясь, что ополченцы дрогнут в последний момент, отведут в сторону смертоносные наконечники, и можно будет ворваться в плотный пехотный порядок, а там… на всё воля Спасителя.

Нестройная масса конницы с тяжким грохотом столкнулась с абардимскими ополченцами.

Захрипели умирающие кони, даже в смерти не в силах остановить свой последний разбег. Мёртвые туши, насаженные подчас на десяток пик, падали, давя до конца сжимающих древки ополченцев — тем некуда было отступать. Неудачливые всадники, не успевшие вытащить ноги из стремян, отправлялись за своими лошадьми в этот гибельный полёт. Счастливчики, выпадавшие из седёл, проживали чуть дольше.

У кого-то получалось уклониться и насадить на копьё нескольких врагов. Кто-то даже успевал выхватить меч, прежде чем его стаскивали с коня обезумевшие ополченцы.