Ринат Таштабанов - Эвиал

Промозглый северный ветер, дувший с моря Ветров, снова гнал на Арвест тяжёлые снеговые тучи. Наступившая весна была ему не указ. Гнулся под яростными порывами недалёкий лес, за которым вздымались громады Железных гор. Гнулся и другой лес, поближе, — каждое дерево являло собой виселицу с болтающимся в петле человеком. Скрипели верёвки, не давая телам еретиков вновь осквернить собой землю.

Прижимающиеся к стенам домов люди, торопливо шедшие куда-то по своим делам, не обращали на виселицы никакого внимания — привыкли. Но привыкнуть к приземистому каменному строению на западной окраине Арвеста они так и не смогли. Испуганно поглядывая на него, горожане, тем не менее, подходили к стоящему у деревянных, окованных железными полосами дверей человеку в серой инквизиторской рясе и, приняв благословение, почти убегали прочь.

— Да не угаснет пламень Истинной Веры в твоей душе! — проговорил инквизитор, привычным жестом осеняя знаком Спасителя стоящую перед ним женщину с младенцем. Лицо её уродливыми пятнами иссекли следы недавней оспы, ниспосланной Господом за грехи горожан, предавшихся аркинской ереси. Эпидемия во многом поспособствовала армии Истинной Церкви, более месяца назад взявшей Арвест.

Исхудалый младенец истошно вопил, красное от натуги лицо покрыто испариной, странной при таком холоде и ветре. Редкие снежинки, попадая на его щеки сразу же таяли, добавляя новые капли. Верный признак болезни.

— Аминь! — закончил инквизитор. Символ Спасителя — не роскошная золотая перечёркнутая стрела, изукрашенная рубинами цвета свежей крови, как у аркинских прелатов — обычная деревяшка, почерневшая от влаги, а не от времени, с погрызенными краями, не иначе жуки-древоеды постарались, слабо замерцала желтоватым светом.

Женщина, с лица которой исчезли оспины, прижимая к груди притихшего младенца, рухнула на колени перед инквизитором. Не обращая внимания на вцепившуюся ледяной хваткой в прикрытые лишь лохмотьями ноги грязь, она попыталась облобызать край замызганной серой рясы. Но сильная рука без труда подняла её невесомое от голода тело.

— Не меня благодари, а Спасителя! — с лёгким упрёком произнёс принёсший избавление голос.

Женщина, улучив момент, поцеловала висящий на шее инквизитора символ и, бормоча истовые молитвы, побрела прочь, прижимая к себе мирно спящего младенца.

- Как вы можете здесь стоять, отец Грелан? Холодно и мерзко. — Из здания Трибунала, кутаясь в одеяние инквизитора, выбрался пожилой мужчина.

- На всё воля Спасителя, отец Бренью. Ведь только познав плохое, мы можем оценить хорошее. Хотя такая погода мне нравится. Ветер с моря разогнал вонь, идущую от протухающих на виселицах тел еретиков. Впервые за последний месяц можно насладится свежим воздухом, — Грелан глубоко и с удовольствием вдохнул.

- Может быть, может быть… — неуверенно покачал головой секретарь, и тут же изошёлся в жестоком приступе кашля, на грязную мостовую полетели крохотные окровавленные ошмётки.

- Вы ещё не решились принять мою помощь?

- Спасибо, — с трудом проговорил отец Бренью. — Я хочу излечиться сам. Молитвы приносят мне облегчение. Полгода назад я бы не менее часа провалялся на земле, заплёвывая всё вокруг кусочками лёгких.

- Спаситель вознаграждает преданных слуг своих, — согласился Грелан, благословив очередного подошедшего горожанина, который, испуганно оглядываясь на здание Трибунала, тотчас же зашагал прочь. — Тяжек наш труд, — инквизитор проводил взглядом удалявшегося мужчину. — Вот он — верный сын Святой Церкви, но тем не менее боится еретички, даже заточённой в темнице Инквизиции. А страх губит Веру, страх — верный путь к Тьме. Истинная Вера — в искренней любви к Господу нашему Спасителю и ко всем чадам его, пусть и отступившим от верного пути.

Грелан замолчал, вглядываясь в натёкший на городские улицы с моря туман. Отец Бренью поплотнее закутался в серую рясу, давя очередной приступ кашля. Дверь за спиной открылась, и двое дюжих инквизиторов вытащили из здания Трибунала осуждённую. Закованные в кандалы ноги безвольно волоклись по грязному камню мостовой — вырванные из суставов кости не позволяли женщине идти самостоятельно.

- Почему вы были к ней так милостивы, отец Грелан? — хрипло спросил секретарь.

- Мне показалось, что её душу ещё можно спасти, очистив от скверны в пламени костра. Освобождая через муки бессмертную душу от грешного и грешащего тела, мы даём ей последний шанс на посмертное существование в Царствие Господа нашего Спасителя, — глава Трибунала вновь замолчал, наблюдая, как инквизиторы со своей жертвой заворачивают за угол, направляясь к одной из городских площадей, где, несмотря на слякотную погоду, беспрестанно горели костры. — Да упокоит Спаситель её грешную душу.

На другой стороне улицы мелькнула закутанная в толстый зимний плащ фигура. Человек повернулся было к стоящим инквизиторам, но потом ещё быстрее зашагал своей дорогой, рассчитывая, что густой туман скроет его от серых.

Грелан лишь досадливо покачал головой, легонько прикасаясь к лежащему поверх рясы символу Спасителя. Деревяшка вспыхнула жёлтым, из неё вырвался тонкий луч и умчался вдогонку за ушедшим человеком. Теперь того задержит следующий патруль Святой Инквизиции.

— Путь ко Тьме начинается с малого. Маловерие — первый шаг к ереси. — Прошептал Грелан обращаясь к туману. Тот согласно засветился, показывая, как на соседней улице четверо серых братьев уводят испуганно оправдывающегося человека.

- В пятый повели, — задумчиво произнёс секретарь. — А мы-то что теперь делать будем?

- На юг пойдём, вместе с армией, искоренять ересь в тамошних землях. Возьмём Абардим, а потом, с помощью Спасителя, доберёмся и до аркинских архиересиархов. А из пятидесяти городских Трибуналов в Арвесте не более десяти останется.

«Арвест, от скверны очищенный, остался позади. Армия Истинной Церкви Спасителевой вновь выступила в поход, дабы и другие города и веси благословенного Семиградья от ереси богомерзкой освободить и свет Истинной Веры возжечь в душах людских, Тьмой ныне объятых.

И множество верных чад Святой Церкви, благословение Святой Инквизиции испросив, к армии нашей присоединились. Ремесленники и пахари, дровосеки и моряки встали под знамёна Веры Истинной, дабы помочь в борьбе нашей тяжкой с южными городами под ересиархами страдающими. Немногие из них оружием владеют, не для всех нашлись и мечи с копьями, мало у кого доспех.

Но главное — что Вера в сердцах их горит непомутнённым пламенем. И даже бездоспешный и оборуженный лишь колом деревянным верный сын Церкви Святой в бою десяти нечестивцев, Тьме предавшихся, стоит. И погибнув от рук еретиков, встанет он одесную самого Спасителя, у трона Его Пресветлого.