Ольга Сергеева - Дочь Кузнеца

Чья-то рука выхватила из пальцев Занилы недоеденный кусок хлеба.

— Хватит с тебя, малявка! Ты сегодня завтракала! — рабыня, что была прикована рядом, стояла над Занилой, примериваясь к ее ужину. Занила аккуратно отставила в сторону миску с остатками похлебки: чтобы не задеть, и медленно начала подниматься на ноги.

Кор метнулся из угла, из темноты, когтями и зубами вцепляясь в ногу рабыни. Женщина завопила от боли и от ужаса, а Занила, которая оставалась сидеть на полу, решив не тратить силы зря, резко пнула ее по второй ноге, а потом дернула за подол ее лохмотьев, заставляя потерять равновесие. Рабыня рухнула прямо на Занилу, и та, чуть отклонившись в сторону, накинула ей на шею цепь от собственных кандалов, дернула на себя. Занила заметила, как Кор отцепился от ноги женщины, справедливо решив, что дальше его хозяйка справится и сама. Нет, придушить ее у Занилы сейчас силы бы не хватило, поэтому она выпустила цепь и ударила ее одновременно локтем согнутой левой руки в висок и ребром правой ладони по запястью. Женщина придушенно охнула и выпустила кусок хлеба, который так и не успела съесть. Занила поджала ноги и изо всех сил резко распрямила их, спихивая с себя тело женщины. Потом подобрала хлеб и отползла назад, к стене, к своей миске с недоеденной похлебкой.

Женщина зашевелилась в своем углу, но к Заниле больше не двинулась: добыча, выглядевшая такой безобидной, оказалась ей не по зубам. Никто из рабов больше не ввязался в короткую потасовку. «И хорошо.» Занила прислонилась к стене, дожевывая ужин. Ей, конечно, и самой было мало, но она все равно отломила от злополучного куска хлеба корочку и, обмакнув ее в похлебку, протянула Кору, привычно устроившемуся у нее на ноге. Он взял угощение крошечными пальчиками и принялся есть. Он не голоден: на корабле он способен найти себе пропитание и сам. Просто он делит с ней свою добычу, она — свою. Вот так.

Усталость накатила тяжелой волной. А ведь она даже не поднималась на ноги! Занила чувствовала глухое раздражение на рабыню, вынудившую ее расходовать драгоценные крохи силы. Занила отставила опустевшую миску и провела кончиками пальцев по головке звереныша, деловито подбиравшего хлебные крошки.

— Жаль все-таки, что тебя со мной у Бакура не было, — очень тихо прошептала она. — Или это мы с тобой только с рабынями так лихо управляемся?

Занила знала, что оказалась на этом корабле только потому, что попыталась и не смогла убить Бакура. Она должна разобраться, что же она сделала не так, ведь раньше у нее получалось!

Салева, столица Догата. Осень 1272 года от Сотворения мира.

Занила оказалась права: запланированный на сегодняшнее утро урок поведения на аукционе так и не состоялся. После того, как госпожа Дарина наказала Ойю за «сказки о звереныше Занилы» и отправила ее в лазарет, она еще мельком посмотрела наряды остальных девочек, сделала пару замечаний, заставила Занилу распустить волосы и отпустила их «заниматься самостоятельно», как она выразилась. Она, очевидно, считала, что на сегодня они выучили уже достаточно. Рабыни, понятно, не возражали.

Ойю она, кстати, избила так себе, даже не до крови. И этивка-лекарка решила не оставлять ее на ночь в лазарете. Поэтому уже вечером она вновь появилась в спальне рабынь. Занила в это время была там же. Она сидела на своей кровати, а Кор у нее на коленях вычесывал длинными коготками свою полосатую шерстку. Ни она, ни он на вошедшую рабыню не обернулись. А вот Ойя явно косилась на них. Потоптавшись немного по комнате, она вновь ушла — на кухню, поискать себе что-нибудь из еды вместо пропущенного ужина. Занила подождала пару минут и тоже вышла вслед за ней, сказав любопытной Райше, что идет за угощением для Кора. Она сегодня специально не прихватила для него ничего из трапезной: она знала, что им с Ойей нужно поговорить.

И она снова угадала: та ее ждала. На лестнице, на площадке третьего этажа. Если направляться на кухню, то нужно просто пройти мимо, но когда Ойя окликнула ее, Занила поднялась к ней наверх. В коридоре третьего этажа лампы не горели, но из окна проникало еще достаточно света бледных осенних догатских сумерек, позволяя рассмотреть на подбородке Ойи симпатичный фиолетовый синяк. Остальные удары пришлись в спину, и сейчас следы были скрыты платьем. Занила даже пожалела об этом.

— А я думала: ты побоишься сегодня выходить одна из комнаты, малявка! — первой заговорила Ойя. — Ты ведь знала, что я буду тебя ждать?

Занила усмехнулась, никак не отреагировав на то, что Ойя вернулась к прежнему обращению «малявка». Если ей так нравится — пусть зовет. В конце концов, может быть, она имеет в виду не рост, а возраст! И на заданный вопрос она тоже не стала отвечать.

— Я не мешала тебе жить, — проговорила она, отступая от края лестничной площадки ближе к стене. Пока они только разговаривали, но это не значит, что не нужно позаботиться о более удачной позиции.

— Это ты так считаешь! — оборвала ее Ойя, а в ее руке вдруг тускло блеснуло лезвие небольшой заточки.

«Вот и поговорили!» Занила отступила еще на полшага назад, увеличивая расстояние между ними. Теперь у Ойи не получилось бы сразу ударить. Сначала ей пришлось бы к Заниле подойти, а это время. И Занила была уверена, что ей его хватит. «Интересно, а почему она не ударила сразу? — подумала она. — Ведь шла сюда не разговаривать. Подождала бы за каким-нибудь особо темным углом и ударила!» Сама Занила на ее месте, наверное поступила бы именно так. Хотя она ведь тоже еще сегодня утром поняла: так просто все оставить не удастся, однако стояла и разговаривала.

Однажды у Занилы с Ойей уже был конфликт. Из-за Эзры. От Занилы тогда досталось и Ойе, и ее подружкам, с которыми они вместе напали на рабыню… и самой Эзре. Правда, ее Занила вылечила. А вот их противницы еще пару недель прятали от госпожи Дарины синяки и царапины. И все это время они косились на Эзру, на совершенно здоровую кожу ее лица, на то место, где должен был быть по крайней мере шрам. Они так ничего и не поняли. Возможно, поэтому больше и не нападали. Пока не появился Кор.

До сегодняшнего дня Ойя молчала, но в глубине души Занила, наверное, всегда знала, что той нужен лишь повод. Теперь она молчать не будет, а жизнью Кора Занила рисковать не могла.

«Если твой враг слабее тебя, никогда не оставляй его живым за своей спиной», — сейчас Ойя нападала даже не на Кора.

Занила запустила руку в волосы, высвобождая длинную шпильку — свое оружие. Ойя шагнула к ней, и Занила увидела, что та сжимает в руке заточенную пилочку для ногтей.

«Где она их только берет?!» — мысли двигались так же спокойно и неторопливо, словно сейчас ничего и не должно было произойти. Занила глубоко вздохнула, заставляя свое сердце ускорить ритм. Шаг вправо, стремительный, словно смазанный, взмах руки. Кончик шпильки встречается с человеческой плотью, а Занила уже успевает уйти за пределы возможного удара. Она не ставила себе целью серьезно ранить свою противницу — только задеть, дать ей ощутить собственную кровь.