Ольга Сергеева - Дочь Кузнеца

Кор показал ей образ кандалов на ее руках, и послал еще одну волну недоумения и горя. Он может чем-то помочь? Занила отказалась: сейчас они не слишком ее волновали. А Кор почувствовал, что ее беспокоит. Ей не пришлось даже специально посылать ему образ. Раны на ее теле не заживали, а у нее не было даже сил шевелиться. На этот раз Кор ответил ей теплой успокаивающей волной: он все понимал и не хотел, чтобы она тревожилась. А потом он открыл перед ней свое кружево еще больше. Если было, куда больше. Занила задохнулась, осознав, что он ей предлагает!

Кор хотел, чтобы она взяла его силу! Их кружева почти соединены, ей нужно лишь слегка потянуться. Ее кружево настолько пусто, что с жадностью вцепится в предложенную силу, и рыжеватое золото стремительно потечет в нее, сливаясь с ее серебром, заполняя паутину ее нитей, давая ей силы вылечиться!.. Занила так отчетливо представила это, что почти почувствовала ее вкус на губах, словно голодный человек, которому показали сочащийся жиром только что снятый с огня кусок мяса!

О да она была голодна! И она не просто хотела есть, это желание было намного сильнее. Ей нужна была сила, энергия, жизнь! Каждая ниточка ее кружева была голодна! И она могла получить все, что хотела. Как же велико искушение!

Но ей было бы мало. В других обстоятельствах она могла бы взять у Кора немного энергии. Но сейчас — она это знала — стоит ей лишь прикоснуться к нему, почувствовать вкус его кружева, и она уже не остановится. А голодна она настолько, что всей его силы ей будет мало. Она выпьет его до дна, она убьет его, но ей все равно будет недостаточно!

Занила не скрывала своих эмоций: она хотела, чтобы Кор прочитал их. Она думала: он испугается и убежит или, во всяком случае, закроется от нее. Но он не сделал ни того ни другого. Занила не смогла уловить ни тени сомнения или страха. Он хотел ей помочь. Он был готов ей помочь! А ей нужно было всего лишь взять!..

— Нет! Прочь! Уходи! — Занила заговорила вслух, прогоняя собственное наваждение и одновременно вываливаясь на первый уровень зрения. — Мне нужна еда. Просто пища, понял?

Зверек проворно соскочил с ее ноги и умчался куда-то в сторону самого темного угла трюма. Рабыня, прикованная к цепи слева от Занилы, повернулась к ней, очевидно привлеченная звуком ее голоса:

— Эй малявка, ты там бредишь опять или очнулась?

Занила посмотрела на нее. Женщина, одетая в невообразимые лохмотья, темные волосы свисают грязными космами, возраст не определить. На лице вместо губ сетка шрамов: они, очевидно, когда-то были сильно разбиты. Занила не ответила ей. Она вообще вряд ли осознавала, что смотрит на нее: все равно, куда смотреть, если Кор исчез. Чего же она хотела? Она ведь сама приказала ему уходить! Женщина презрительно хмыкнула, поняв, что ей не собираются отвечать, и вновь отвернулась к стене.

«Кор-р-р-р. Щелк-щелк-щелк-щелк». Занила открыла глаза, выныривая из забытья, в которое успела погрузиться. Кор вновь сидел перед ней в своей любимой позе: на задних лапках, поджав передние. Но на этот раз они против обыкновения не были пустыми. Подцепленная длинными когтями, висела темно-серая крысиная тушка размером примерно в половину самого Кора!

Еду заказывали?

Занила хотела было протянуть руку, но Кор вновь защелкал и проворно подтащил свою добычу поближе к Заниле, положил на солому так, чтобы она легко могла дотянуться. Потом деловито перевернул крысу кверху лапами и своими длинными бритвенно острыми когтями вспорол ей брюхо, отступил на полшага в сторону и поднял на Занилу огромные темно-фиолетовые глаза. Стол накрыт. Она не стала отказываться от угощения.

Занила осторожно подняла крысиное тельце, боясь выронить, настолько у нее дрожали руки. Только сейчас она, кажется, поняла, насколько же хочет есть! Ни о чем больше не задумываясь, она вцепилась зубами в сочащуюся кровью плоть. Она была еще теплой. Кровь текла у Занилы по подбородку, и она слизывала ее с пальцев. Крысиное сердечко, когда она добралась до него, трепыхнулось в последний раз у нее на языке: значит, Кор принес ей крыску еще живой, только слегка придушенной, чтобы не дергалась!

Занила обсосала шкурку, собрав все до последнего кусочки мяса, и только потом отбросила ее в сторону: Кор доест. Ей казалось, что она никогда еще не пробовала ничего вкуснее! Занила села, приподнявшись на локтях. Голова, кажется, больше не кружилась. Провела рукой по лицу, вытирая перепачканные кровью губы, и только сейчас встретилась глазами с рабыней, прикованной рядом с ней. Кор на полу деловито расправлялся с остатками крысиной шкурки. Женщина тихо выругалась и отползла подальше от Занилы.

Потом Занила лежала, то засыпая, то вновь приходя в сознание. Пару раз она вновь погружалась на другой уровень зрения. Ее кружево немного наполнилось энергией, и раны потихоньку начали затягиваться, но как же медленно! Она прислушивалась к качке, смотрела, как меняется цвет неба, видного сквозь люк в потолке… Она вычислила, что в первый раз на корабле очнулась все-таки на рассвете, а значит сейчас уже вечер, потому что небо, еще недавно ярко-синее, вновь начало бледнеть.

Когда солнечный свет почти совсем померк, погружая трюм и рабов в почти полную темноту, решетка отъехала в сторону, и в люк опустилась лестница. По ней начали спускаться двое мужчин. Первый в одной руке держал фонарь, а в другой — большую плетеную корзину. Второй нес котел. От него по трюму, перекрывая даже вонь от нечистот, поплыл запах съестного. Ужин. Вряд ли их собирались кормить чем-нибудь хотя бы относительно вкусным, но рабам, оголодавшим за день, и этого было достаточно. Они зашевелились, подползая поближе, протягивая миски за своей порцией.

Матросы принялись обходить трюм по кругу. Первым шел тот, что с котелком. Он половником разливал из него какое-то жидкое варево. Занила огляделась по сторонам и заметила, что возле стены у нее валяется такая же плошка, как и у остальных рабов. Подхватив ее, она торопливо потянулась за своей порцией. Матрос, не глядя, плеснул в нее из черпака, а второй сунул в руки рабыни ломоть серого хлеба. Занила со своей порцией ужина отползла назад к стене, торопливо, обжигаясь, глотнула похлебки. Утренняя крыса, добытая Кором, как же этого было мало! Она готова была съесть сейчас все, что угодно! Занила прихлебывала жидкое варево, кажется, даже не замечая его вкуса. Хотя, если задуматься, утренняя крыска была все же получше: она, по крайней мере, была свежей!

Занила не заметила даже, как матросы, закончив раздавать рабам ужин, поднялись назад по лестнице, забрав с собой фонарь, и трюм вновь погрузился в полутьму.

Чья-то рука выхватила из пальцев Занилы недоеденный кусок хлеба.