Никому и никогда - Loafer83
— Ты не важничай, мы на разных этапах, — дед щелкнул девочку по носу, Айна встала в воинственную стойку, пытаясь сделать подобие удара ногой, но промахнулась и едва не упала, если бы дед не поймал ее. — Пьют все, кроме нас. Это неизбежно, иначе придется идти на психотерапию, а там мозг промывают варварски.
— Да, я помню, вы рассказывали, — вздрогнула Альфира и помотала головой, улыбнувшись. — Мы когда баклашки брали, продавец так долго на меня смотрела. Так смешно было!
— Ага, она там чуть с ума не сошла! — захохотала Айна. — Я не видела ее лицо, но расслышала ее запах, как она злится.
— А что случилось? — Максим недоуменно смотрел на всех.
— У вас старые жетоны, — дед показал на бейдж инвалида на шее Максима.
— Ага, мне оказывается уже сто двадцать лет. А хорошо сохранилась, правда? — Альфира надула губки и захлопала ресницами, изображая жутковатое подобие Барби.
— А, понятно, — Максим с тревогой посмотрел на деда, потом на Альфиру, как разительно отличается ее молодое лицо и белая кожа от всех, даже молодых девушек, симпатичных, но не более. — Нас так вычислят и заложат.
— Неа, не в нашем поселке. Здесь все ссыльные, по статусу гномы, как вы называете. Мы привыкли жить тихо, чтобы никого не трогали, тогда и нас никто не трогает. Мы работаем, норму выполняем, наши грибы уходят в полис, а фарш один из лучших в области. Поэтому не беспокойтесь, у нас стукачей не любят, а щиты давно сгорели, новых не присылают. Если бы не сканирование два раза в год, то можно сказать, что мы свободные люди, — объяснил дед. — Вот из-за этого сканирования все и пьют. Эта бурда снимает напряженность в импланте, иначе человек быстро сойдет с ума, как было раньше. Я еще застал политику нулевой компенсации, когда запретили употреблять любой алкоголь. В итоге стали гнать из остатков еды, много отравилось. Я тогда ребенком был, детям и так доставалось в питомнике. Если хотите, завтра можем туда сходить, как раз надо свежих грибов отвезти.
— Я боюсь, но я обязательно пойду! — воскликнула Альфира, с надеждой посмотрев на Максима. Он кивнул. — А можно столько выпить, чтобы имплант сгорел?
— Да он не сгорает! Как ты не понимаешь! — воскликнула Айна. — Попадая в мозг, продукты метаболизма этой дряни блокируют сигналы и могут замкнуть ячейки памяти. Тогда данные сгорают, но это происходит рандомно, можно и что-то важное забыть. Хотя нет, в нашей жизни нет ничего важного, так что можно смело выбивать ячейки!
— Я ничего не понимаю, — Альфира с мольбой посмотрела на Максима.
— Я тебе объясню, когда вернемся домой, — ответил он. — А на что вы меняете это пойло?
— На краски и кисти для Айны. Иногда на ткани, Айна все хочет сшить себе что-нибудь красивое, но пока только ленточки нашивает.
— Я не умею! — обиженно воскликнула Айна. — Вот деда обещал научить, да так и не научил!
— Да я тоже не умею шить ничего красивого. После питомника я отработал шесть лет на швейной фабрике, шил робу. Сейчас она гораздо лучше, раньше вообще была ужасной, если неправильно швы сделать, то натирало до крови через нижнюю робу. А Айна думает, что я умею. Не умею, ей надо платье сшить или костюм красивый, а я только штаны и куртку могу раскроить.
— Я умею шить платья для кукол, — Альфира закрыла глаза и улыбнулась. — Можно и на тебя попробовать сшить, надо только все правильно рассчитать.
— На кукол? — Айна прижалась к Альфире. — Больше никогда не говори про кукол, пожалуйста.
— Да, не стоит. Куклы у нас запрещены, как и магические знаки. В куклу положено вдохнуть жизнь, поселить в нее малого духа. В основном получались жуткие твари, разве у вас не так? — удивился дед.
— У нас куклы просто игрушка, как ваши роботы, с которыми играют дети. А так да, твари иногда жуткие выходят, — согласился Максим. — Духов у нас нет, или мы о них не знаем.
— Да как это нет духов? Глупости! Духи всегда есть, просто вы им не интересны, — Айна хмыкнула и посмотрела на Альфиру, обнимая за талию. — Ты меня научишь шить. У меня столько идей, но я не знаю с чего начать.
— Я тоже не знаю. Будем учиться вместе, — она потрепала девочку по волосам.
— Деда, знаешь, она не хочет избавиться от своих очков! Представляешь? — Айна протянула руки к лицу, но Альфира схватила их, не разрешая снять очки.
— Не хочет и не надо. Она должна сама решить, хотя в этой операции нет ничего страшного. Медстанция делает ее за полтора часа, зато потом ни очки не нужны, а еще и несколько фильтров сможешь использовать, чтобы сетчатку не сжечь.
— Нет, не надо из меня делать киборга. Я привыкла к очкам — это часть меня, и глаза мои мне нравятся.
— Ладно, как хочешь, — немного обиженно сказала Айна, но в одну секунду забыла об обиде, запрыгав на месте. — У меня денег много. Я две картины в полис продала!
— Да, Айну ценят. Каждый год из разных полисов приезжают покупать ее картины в галереи. Она все деньги тратит на искусственные деревья и клумбы, вы же видели, какие они у нас классные? — дед с гордостью посмотрел на внучку, которая махнула рукой на его слова.
— Да не нужны мне эти деньги. На них ничего не купишь, а не купишь потому, что мне ничего и не надо! Деда, объясни Альфе что с моими глазами сделали, а то я опять забыла. И вообще, следи за грибами, вон уже подгорают!
— И, правда, подгорают. Ты этот спектр видишь лучше нас, сама бы жарила.
— Вот еще! Я маленькая! — Айна показала ему язык и запрыгала на одной ноге. — Ну, расскажи!
— Хорошо. В этом нет ничего сложного. Айна родилась с дефектом развития глаз, поэтому ее не забрали в питомник. Приняли решение сделать из нее киборга, как вы говорите. На самом деле решение правильное, но вот вероятность успеха очень низкая, не более 37 %. В три года ей внедрили новую оптическую систему, это те глаза, что вы видите. Они прижились, организм не отторгнул, но что-то пошло не так. По плану она должна была стать контролером качества сплавов, в ее глазах полный набор фильтров, Айна может смотреть на плазму без защиты. Может и хорошо, что она не стала контролером, а стала художницей. Плохо то, что она не видит как мы, поэтому с нашей точки зрения слепа, но она и не слепа. Как работают
