Цена жизни (СИ) - Анастасия Владимировна Романчик
- Я вашего отца знаю? – уточнил на всякий случай Эфо.
- Знали, но он никогда не родится, – поморщился фиолетовый.
Красный взвыл, больше не сдерживаясь. Плакал как ребёнок, размазывая сопли и слёзы по щекам. Поддавшись порыву, Эфо обнял его и погладил по спине, не говоря слов утешения – они не помогут тому, кто утратил всех, кого любил и знал.
- Плакса, – презрительно на незнакомом языке бросил фиолетовый, пнув носком землю.
- Слёзы не слабость, – укоризненно заметил Эфо, не поняв значение слова, но уловив его эмоциональную окраску.
- Знаю… папа так говорил, когда у брата фонтан врубался. У него эмпатия слишком сильно развита. Творить артефакты помогает.
- Ого, чувствовать душу предмета может? – искренне восхитился Эфо, поражаясь словесным оборотам, которые употреблял фиолетовый. У него еще и странный акцент был, незнакомый. Хотя это объяснимо, учитываю временную разницу.
- Ага, может. Учителя на него молились. Талант!
Эфо улыбнулся, снова уловив определенную интонацию. Мальчишка – открытая книга.
- А ты у нас, значит, тот, от кого учителя обычно стонут и мечтают избавиться, но между собой говорят о том, что если бы он не ленился, то многого бы достиг.
Фиолетовый бросил на Эфо быстрый взгляд и поспешно отвернулся.
- Ничего, я из тебя лень выбью, – похлопал его макушке хранитель. – Сейчас проверим, что вы умеете…
- Можно не сегодня, пап?…
Эфо вздрогнул от пробежавшего холодка. Вопрос поступил от красного. Оговорился? На эмоциях сказал? Да еще и подкрепляло нехорошее подозрение испуг на лице фиолетового, который тот пытался скрыть, но не сказать, что удачно.
- Он… вы похожи с папой, – всё-таки выдавил фиолетовый, явно стараясь подбирать слова. – Он… он был вашим родственником! Да! Родственником!
Врать совершенно не умел, а ведь мальчишка будущий мастер обмана, ему бы следовало свое искусство освоить в совершенстве.
Эфо снова опустил взгляд на перья. Огненное принадлежало матери, чёрное – отцу, чьи же тогда синее и желтое? Зачем преемница прислала своих детей ему? Что их связывало? Еще и черты лица фиолетового схожи с теми, что Эфо видел в своём отражении. Нос рот и губы явно отцовские, правда, более костлявое телосложение. Красный, видимо, больше взял от матери…
Любопытство подмывало спросить напрямую, если бы не синее и жёлтое перья. Будущее, которое никогда не наступит… надо ли ему такая жестокая правда? Фиолетовый сказал, что его отец не родится. Может он имел в виду мать, а не отца? Триста лет – долгий срок, который мог перекроить полностью будущее на иное. Если их мать родилась в этот период, то вряд ли она появится вновь.
Эфо решил не допрашивать мальчишек, чтобы не травмировать ни их, ни себя. Раз не хотели говорить правду, пускай не говорят, а он позаботиться, чтобы они выжили, как того хотела их мать.
***
После пробуждения, Кате, казалось, что её окунули в холодную воду. Она медленно повернулась к Эфо. Он по-прежнему не спал и без каких-либо эмоций смотрел в потолок.
Всё это время он знал, где их дети. Знал, кто они, знал, сколько им лет, откуда прибыли, и кто послал их в прошлое, дабы спасти от неминуемой гибели. Но почему же тогда… врал? Скрывал о том, кто они на самом деле?
- Эфо….
Он повернулся к ней.
- Ты знал, о том, что я мать Дахота и Дахира, когда Махарат послала тебя убить меня?
Уголок его рта дёрнулся.
- Нет.
- Но ты давно понял кто я, почему тогда лгал?
Вместо ответа он взял двумя пальцами локон её волос. Сейчас она была покрашена в блондинку, но рыжий цвет все равно местами проступал. И только тогда, Катя заметила, как Эфо смотрел на неё волосы, и как у него дрожала рука.
- Ты хоть на мгновение представляешь, сколько раз я тебя убивал? И какими способами? Границ не будет, ты сможешь ознакомиться не только с тем, как я это делал, но и ощутить, что испытывал.
- И ты считал, что обнуление помогло бы?
- Разве нет? Тому другому ты доверяла. Я же прошел путь мести и крови, а тот, кого ты любила, двигался мирным путем. Он избегал кровопролития, но я-то другой. Ты думаешь, я хоть на мгновение испытывал к тебе сострадание? Я получал удовольствие, убивая, таких, как ты. Наслаждался горем людей, подписываясь им как сладким нектаром и утоляя им свою жажду мести. И тут появляешься ты…
Катя нахмурилась, но промолчала.
- Мне хочется сдохнуть от одной мысли, что я объединюсь с человеком, – продолжал Эфо. – Однако, ты не только человек, но и та самая преемница, жертвенным поступком которой у нас восхищаются, восхваляют в легендах, даже дерево посадили в её честь. Но то, что ты именно та самая не знал никто, а за твою смерть голосовали не просто большинство, а все хранители.
- Даже Лафо с Жахо? – не поверила Катя.
- Они не исключение… Восстал только Дахир, поэтому его заперли, чтобы не мешал, а Дахот со свойственной ему манерой притворился, что тоже согласен с решение большинства. И я заслуженно получил в спину от того, в ком видел сына. В нашем конфликте, Дахот, не задумываясь, выбрал твою сторону. Он в одиночку пошёл против всех. В лесу до сих пор не показывается из-за своего поступка, хотя его и не изгнали. Лафо отгородилась барьером от леса из-за него, потому что другие хранители требовали для Дахота наказания за предательство.
- А что Иро?
- Иро никогда не принимал ничьей стороны, он всегда нейтрален, однако… я думаю, что он позволил Дахоту сделать то, что он сделал.
- Почему же они не сказали?
- Они не говорили из-за Махарат, никогда ей не доверяли. Видимо, в том будущем, откуда они пришли, они знали, чью сторону она примет.
- Они могли сказать хотя бы нам…
- Ну, признаются они, что дальше? Мы их даже не помним. Те обрывки воспоминаний, что мы имеем мало, что значат для них. Ты знаешь, что они попали в наш лес в возрасте семнадцати лет? Семнадцать лет, Катя! Сколько из этих лет ты помнишь?
- Но и ты молчал.
- Чтобы это
