Инна Зинченко - Игра Джокера

— Ну, вот мы почти добрались, — радостно воскликнул мальчик. — Ещё несколько шагов и мы окажемся на Земле!

Джокер лишь скупо улыбнулся. Ему не верилось, что эта бесконечная пытка закончится и они действительно вернутся в свой родной и такой привычны мир. Пусть он и далёк от идеала, но там, по крайней мере, всё просто и понятно. 'Хотя, — вспомнил он мрачное пророчество, — не долго ему ещё оставаться таким. Через тысячелетие и здесь всё изменится настолько, что людям придётся ко всему привыкать заново. Но, как ни крути, две луны в небе — это не такие уж экстремальные перемены, чтобы с ними нельзя было смириться'.

На этот раз Абсо уступил дорогу Джокеру и Рите. Девушке даже показалось, что мальчишка чего-то боится. Конечно, ведь для него начинается новая жизнь, к которой он совершенно не приспособлен. Придётся решать многие проблемы и многому научиться.

— Не бойся, — успокоила она Абсо, — всё будет нормально, ты привыкнешь.

— Я никогда и ничего не боюсь, — зло оборвал её мальчик, — но мне не хотелось бы сразу же привлекать к себе нездоровое внимание местных дикарей.

— Хм, — усмехнулся Джокер, — значит, по-твоему, мы — дикари? А ты нахал, милый юноша. Никогда никому на Земле не говори ничего подобного, а уж в вольном братстве и подавно — могут ведь и убить.

— Это ещё кто кого, — ответил Абсо с вызовом. — Да идите уже. Чего вы топчетесь на месте?

— Ну, прощай, Нибиру, — радостно крикнул Джокер и шагнул в невидимую дверь.

ГЛАВА 29

Дом, милый дом

Рита с жадностью вдыхала, такой родной земной воздух, насквозь пропитанный искусственными ароматами. Как же она от всего этого отвыкла! Впереди маячил прозрачный купол агрогорода. Это значило, что они находятся в северном полушарии — ещё одна удача — ближе к дому. Хотя расстояния особого значения уже не играют, если учесть, какой путь они прошли, чтобы оказаться здесь и чем пришлось пожертвовать…

— Мы действительно дома, — всё ещё не веря своему счастью, прошептала она. — Джок, мы вернулись!

— Нашла чему радоваться, — поморщился Абсо, — не мир, а помойка. Как же здесь воняет!

— Много ты понимаешь, — обиделась девушка.

Джокер стоял молча и сложно было догадаться о том, что он в этот момент чувствовал, потому что его лицо не выражало ровным счётом ничего. Он задумчиво разглядывал сверкающий контур агрогорода и не вмешивался в ту перепалку, которую устроили Рита и Абсо. Пират вспомнил, что здесь, в Федерации он персона нон грата и любой может на него донести. Было бы обидно пройти через чистилище Нибиру и сесть в тюрьму в одном из человеческих миров. Оргомаски у него под рукой не было, а о его разноцветных глазах известно везде — гетерохромия не такое уж частое явление.

— Зачем нужен этот купол? — Поинтересовался Абсо, кивая в сторону города. — Что за безумные причуды?

— Ничего не безумные, — обиделась Рита. — В северном полушарии осенью и зимой короткий световой день, а под куполом при искусственном солнце урожай можно собирать круглый год. Надо же чем-то кормить людей.

— Так ведь вы же всё равно едите синтетическую пищу, — продемонстрировал свою осведомлённость мальчик, — стоило ли так напрягаться ради тех немногих, которые могу позволить себе натуральную еду? Пустая трата времени и сил.

Девушка изо всех сил старалась не взорваться. Этот назойливый мальчишка ей уже надоел до чёртиков и страшно было даже подумать, что теперь он будет членом их семьи. Почему-то до этого момента она не задумывалась над тем, что по возвращению домой Абсо никуда не денется, а останется с ними до конца жизни. Теперь, когда все опасности миновали, волей-неволей, пришлось привыкать к этой неприятной мысли.

— Как ты не понимаешь, — возмутилась она, — люди не могут питаться исключительно синтетической едой, необходимо хоть какой-то процент натуральных продуктов. Ты знаешь, что к началу двадцать второго века, человечество стояло на грани вымирания? На протяжении тысячелетий организм людей подстраивался под определённый стандарт, если можно так сказать, пищи и полный переход на искусственную еду привёл к возникновению новых заболеваний и обострению старых. Это всё приняло масштаб пандемии. С тех пор было решено, что некоторые виды продуктов должны остаться натуральными…

Она бы ещё долго могла читать лекцию мальчишке, если бы не вмешался Джокер. Он оборвал её словоизлияния одним коротким вопросом:

— Что будем делать? Как добираться? Ты же понимаешь, что ни я, ни Абсо не можем показываться в таком виде на людях. Ты должна оправиться в город и взять на прокат флайер, а мы подождём тебя здесь.

Рита задумалась. Ей не хотелось оставлять Джока и Абсо одних. Почему-то казалось, что с ними обязательно что-то случится, как только она их покинет. Но, что-то делать надо, не торчать же здесь, посреди пустыря у стен агрогорода вечно.

— Никуда я не пойду, — ответила она с вызовом, одарив всех солнечной улыбкой. — Будем ждать здесь.

— Бунт на корабле? — Брови пирата от удивления поползли вверх. — Это что-то новое. Интересно, чего мы так дождёмся?

Абсо хихикнул:

— Драться будете? — Спросил он с надеждой.

— Ещё чего?! — Возмутилась девушка. — Джок, ты забыл про датчики. Зная своего дядю, могу сказать со стопроцентной уверенностью, что всё это время он искал меня, где только можно. И, как только я оказалась на Земле, в СОИ уже поступил сигнал о том, где я нахожусь. Думаю, что за нами уже отправлен флайер, так что не вижу смысла суетиться. Подождём здесь.

— Ну, что ж, — согласился Джокер, — подождём здесь. Думая, что ты права. Виктор действительно тебя любит, как родную дочь и за это я мог бы ему многое простить.

Грязные, в потрёпанной, мятой одежде, они напоминали компанию бродяг из Вольного братства. Никто в Федерации не узнал бы в замызганной, оборванной девчонке племянницу Виктора Вершинина — одного из самых влиятельных людей мира. А вот Джокера, пожалуй, ни с кем другим спутать невозможно — слишком уж запоминающаяся внешность.

Абсо с интересом наблюдал за этими двумя людьми, с которыми свела его судьба. Он хотел понять, что же они представляют собой в привычных условиях, чего от них можно ждать и правильно ли он поступил, покинув родную планету. Как бы ни старался он скрыть своё волнение, оно просачивалось сквозь плотно сжатые губы и сквозило в настороженном взгляде загнанного зверя.

— Так, значит, скоро ещё один родственничек пожалует, — задумчиво произнёс мальчик, — вся семья будут в сборе. А ты, Феликс, кажется, не очень-то любишь Виктора.

— Во-первых: мне его любить не за что, а во-вторых: я-то, как раз не родственничек тебе, милый юноша, я не имею к вашей семейке никакого отношения.