Екатерина Шашкова - Цвет моих крыльев

– Смогу. Но не буду. Сама учись.

– И выучусь!

Я уже успела убедиться, что переспорить зверюгу практически невозможно. Значит, придётся записываться на курсы французского. Или закупаться самоучителями. Ну и ладно! Может, ещё когда-нибудь пригодится.

– Багира…

– Чего тебе ещё?

– А ты сколько языков знаешь?

– Много.

– А конкретнее?

– Очень много.

Кошка явно была не в настроении болтать. Но отвязаться от меня было не так-то легко.

– А тебя кто-то учил разным языкам? Или ты сама выучилась?

– Жизнь учила. Поживёшь с моё…

– А сколько тебе вообще лет?

– Столько не живут!

– А как тебя зовут?

– Багира.

– Нет, это я тебя так назвала, когда подобрала. Но ведь изначально тебя звали как-то по-другому, да?

– Изначально меня вообще никак не звали. Я всегда сама приходила. – Кошка наконец-то соблаговолила открыть глаза, и сейчас смотрела на меня в упор. – А здесь и сейчас меня зовут именно так. И никак иначе. Уяснила?

– Ага, – Я рассеянно кивнула. Понятней не стало.

Арая сидела за столом и буравила взглядом календарь. Прошло уже несколько дней, а мальчишка всё не возвращался. Удрал! Всё-таки удрал!

Как же она могла так ошибиться? Ведь до этого все его поступки были абсолютно предсказуемы. Как он должен был поступить, узнав о гибели матери? Сначала уговорить властительницу Запределья переместить его к девчонке, потому что больше этого никто сделать не мог. Да, всё верно, так и было.

Потом он убил бы малявку… Он достаточно сроднился с мечом, чтоб иметь возможность это сделать. Воин смерти с ледяным клинком. Полностью инициированный. Идеальный инструмент для убийства. Девчонка не смогла бы совладать с ним, будь она хоть тысячу раз олла. Она и не совладала, потому что этот смазливый блондинчик до сих пор жив. Если бы он умер, то клинок снова погрузился бы в спячку. А если бы клинок уснул, то погас бы камень, вделанный в левый подлокотник трона Уряды.

Но камень светится. Значит, меч бодрствует. Значит, его владелец жив. Жив, но не возвращается. Почему? Потому что удрал.

Убил ли он девчонку – неизвестно. И проверить невозможно, потому что портал в тот мир отнимает у неё, Араи, слишком много сил. Когда она сможет открыть новый? Хорошо, если через месяц. Да если и откроет, что тогда? Всё равно саму её мир почему-то раз за разом отвергает. Тоже та ещё загадка…

Но каков паршивец! Колеблясь между местью и свободой, всё же выбрал последнее. Она то была уверена, что он, покончив с малявкой, вывалится из портала обратно во дворец и, пылая праведным гневом, тут же постарается покрошить королеву Запределья в капусту. Она ждала его и была к этому готова. А он удрал!

В дверь осторожно постучали:

– Ваше величество…

– Входите, – благосклонно разрешила Арая, отвлекаясь от злополучного календаря и принимая максимально царственную позу.

– Ваше величество, – В комнату ворвался один из слуг. Властительница мельком отметила, что лицо торопыги ей знакомо, но имя так и не вспомнила. – Тут такое стряслось… Та пленница, которая в подвале… Которая ведьма… Я сейчас ходил относить ей еду, а она – того…

– Что "того"? – Королева приподнялась в кресле.

– Совсем того… Сбегла она, в общем.

– Как?

– Известно как. Замок открыла, дверь распахнула – и поминай, как звали.

– Дверь, значит… И замок, да? – голос Араи стал ласковым, будто она обращалась к младенцу. – И как же она его открыла? Ногтем? Или зубами дужку перегрызла? Или кто-то забыл сегодня утром осыпать её порошком?

– Не забыл. Вот чтоб мне провалиться, не забыл, – засуетился слуга.

– Значит, пол дня назад она сидела в запертой клетке. Клетка, в свою очередь, находилась в закрытом подвале. И клетка, и пол вокруг неё были посыпаны антимагическим порошком. И ведьма тоже. А ещё она была совершенно голая. И никто с утра к ней не входил.

– Да. То есть, нет. Ну, не входил, да.

– И при этом она сбежала?

– Д-да…

– И никто не знает, как это произошло.

– Да.

– Та-а-ак, хорошо… Тогда последний вопрос. Это ты сказал ей про то, что мальчишка исчез, да?

Слуга часто заморгал и, не выдержав взгляда королевы, робко кивнул. Кивнул, уже догадавшись, что только что подписал себе смертный приговор.

Меня втолкнули в низкую землянку, предупредили, чтоб не орала, заперли снаружи и оставили в покое. То есть, конечно, в полнейшем беспокойстве, но, можно подумать, моё душеное состояние кого-то кроме меня волновало. Сходила, называется, в лес погулять! Ох, и влетит же мне от Хозяина, когда он меня найдёт. И Аллена тоже волноваться будет, наверное.

Сначала мне показалось, что внутри совершенно темно. Но потом глаза попривыкли и стало заметно, что свет всё-таки проникает в помещение сквозь щели под самой крышей. Ещё пара минут – и я наконец-то смогла нормально оглядеться. Хотя смотреть было практически не на что – земляные, едва укреплённые в углах, стены никакой ценности для науки не представляли, а из обстановки здесь были только две лавки вдоль противоположных стен. Одна из них пустовала, а на второй кто-то спал, укрывшись с головой драным плащом.

Я осторожно дотронулась до спящего:

– Эй… Извините, что бужу, но можно с вами поговорить?

Край плаща откинулся и на меня в упор уставились огромные серые глаза в обрамлении пушистых ресниц. Глаза, которые я узнала бы из тысячи.

Нет, в этот раз никаких ошибок, никаких притянутых за уши подозрений, никаких рассветных иллюзий. И никаких сомнений! На лавке лежала моя сестра, собственной персоной.

– Ксанка, – ошарашено пробормотала я, протягивая к ней руку и одновременно боясь дотронуться до бледной, покрытой мелкими царапинами, щеки. – Я тебя всё таки нашла!

Но девушка вдруг испуганно шарахнулась от меня и снова с головой скрылась под плащом.

– Ксан, ты чего? Это же я, Марго. Я твоя сестра. Я ничего плохого тебе не сделаю. Или ты меня не узнала?

– Я никого не знаю. Я ничего не знаю. Я ничего не видела, – глухо прозвучало из-под толстой ткани. – Ничего не видела и ничего не знаю.

– Ксан, прекрати, – Я осторожно потянула плащ на себя. – Расскажи, что с тобой случилось? Тебя напугали, да? Кто это сделал?

– Ничего не знаю и ничего не видела!

Я отпустила плащ и присела рядом на лавку. Что же с ней произошло? Кто посмел довести мою весёлую, беззаботную сестрёнку до такого состояния? Эльфы? Но со мной они обращались вполне бережно. Или всё ещё впереди?

– Ксана… – Я нащупала под плащом тонкую руку и ободряюще её сжала. Девушка не вырывалась, но мелко дрожала. – Ксана, ты, главное, успокойся. Всё будет хорошо. Я придумаю, как нам отсюда выбраться. Я тебя вытащу и отвезу домой. Понимаешь меня? Домой. Ты будешь дома.