Степан Мазур - Слёзы Солнца

– Пофти дфа дня, замофеный! Профпали! Дфа дня! – Скорпион выключил душ и вытащил щётку изо рта. – Хренов гурман! Полтора суток потеряно, Сёма! Киото не будет! Сегодня вечером мы должны быть в Токио.

– Что?! И в Диснейленд не успеем? Он в Японии самый клёвый! Я протестую! – Сёма жалобно сжался и присел на край ванны. – Я хочу детства…

Скорпион схватил за шиворот, поволок из ванны, послышался смачный шлепок, словно за борт перевалилась не груда мяса с костьми, а водянистая медуза:

– Никакого тебе храма Киёмидзу, “Серебряного павильона”, замка Нидзё, храма Дайтоку, “Золотого павильона”, храма Рёанидзе, даже восхождения на Фудзияму не дождёшься. Какой ещё Диснейленд?

Сёма, оставляя за собой мокрые следы на полу, перекувыркнулся через голову. Потом за неё же схватился, взвыл:

– Сколько у нас времени?

– Думаю, до захода солнца. – Скорпион сложил ночнушку и облачился в кимоно.

Сёме же пришлось её сначала выжимать, потом сушить пачку банкнот, что выудил из тайника, только потом позволил вывести себя из номера.

– Ну что поделаешь, не очень то и хотелось. Этот Диснейленд. Сейчас пару американских горок и мне кранты.

– Не пили, и нечего было начинать! Сколько сейчас будет проблем? – Скорпион кинул в брата кроссовком, что пролетел по коридору и почти уничтожил цветок-древо на подоконнике, но Сёма сломя голову бросился на перехват, подхватил и, катастрофы не произошло.

– Это же бонсай! – Воскликнул он.

– Кого позвать? – Переспросил Скорпион.

– Я тебе лучше стоимость назову! – Возразил Сёма.

– Мучение деревьев это, а не бонсай! – Закончил Скорпион, и оба спустились в столовую.

Едва завидев проснувшихся гостей, хозяйка махнула кому-то рукой и на столе волшебным образом образовалась японская лапша в бульоне с приправами – Рамен.

Ели вяло, в основном хлебали бульон, горестно раздумывая над тем, сколько собственно времени займёт поездка до Токио? Голова напоминала мусорную корзину, все мысли смешались и запачкались.

– Блин, надо было пьяный стиль изучать. – Проронил Сёма.

– Это тебе к Пахомычу пряма дорога. Помнишь нашего слесаря? – Скорпион покатал лапшу по тарелке и отложил. Аппетита не было.

– Помню, помню. Он даёт всего два урока, причём первый урок растягивается в вечность, пока топливо не заканчивается, а второй обязателен.

В столовую с грохотом дверей вломились трое в пиджаках, оглашая свой приход кашляющим смехом. Первый, толстенький, судя по виду и поведению, босс, снял пиджак, закурил и крикнул хозяйке пару непонятных даже Скорпиону фраз – до того исковеркал язык, японская “феня” – двое других, пообъемнее в плечах и повыше ростом, зашагали прямиком к двум подросткам в боевых кимоно, прогрохотали:

– Эй, вы двое волосатых идиотов в кимоно, проваливайте. Хозяин любит обедать в тишине и одиночестве.

Сёма поднял голову, а Скорпион не поворачиваясь, метнул через спину обе палочки.

Снаряды прорезали воздух и угодили обоим в лоб. Двое налётчиков остолбенели, глядя как вдогонку летят обе полунаполненые чашки, пущенные метким прицельным броском Сёмы, что сидел лицом к вошедшим.

Два щелчка и двое шестёрок босса раскрыли рты, но остались безмолвны, как рыбы. Лишь лапша с жирным бульоном стекала по пиджакам.

Вскочил босс. Тыкая толстым, как сарделька пальцем, и разражаясь крепкими словами. Двое, сделав самое свирепое выражение лица, на которое были способны, двинулись на метавших.

– Опять якудзы? – Скорпион видел в глазах Сёмы отражение атакующих. Не вставая, выбросил руку назад, ткнув двумя костяшками пальцев в печень одному.

От резкого удара кольнуло в голове, взвыл, прикусив губу.

– Да давай лучше я, сиди. – Сёма вскочил ногами на стол, отшатнулся и с прыжка пробил неумелый блок второго. Треснув ногой в грудину, взял чуть выше солнечного сплетения. Противник улетел на соседний стол. Сёма, однако, тоже схватился за голову. – Как же с похмелья неудобно драться, больше не буду. Толстый, ты за это ответишь. – Первое предложение на русском, второе на японском, для босса.

Скорпион быстрым шагом подошёл к боссу, на ходу добивая налётчика, который не отключился. Босс застыл, словно с него рисовали портрет. Только нижняя губа мелко-мелко затряслась.

– Ну что? Рассказывай. И про печальное детство и про деревянные игрушки, прибитые к полу. – Скорпион сел напротив босса, не спуская цепкого взгляда с бегающих глаз очередного налётчика.

Босс думал долгие четыре секунды, потом достал объёмный бумажник. Пачка банкнот хорошего достоинства легла на стол. Босс любезно произнёс:

– Простите за беспокойство, надеюсь, эта скромная сумма вернёт вам утерянное настроение.

Скорпион повернулся к Сёме:

– И в правду говорят, Япония – культурная страна, японцы – кладези культуры…

…Босс резко выбросил руку со складным ножом вперёд. Не смотря на тучность, скорость имел достаточную – когда только успел выхватить нож? – воспользовался моментом, когда Скорпион отведёт взгляд и один смертельный удар в шею и…

… рука босса пригвоздилась этим же ножом к столу.

Скорпион покачал головой:

– Прямо беда с вами, беда.

Вырубающий удар в челюсть отбросил толстячка вместе со столом. Скорпион умудрился на лету похватать всю пачку банкнот, заодно забрал и остальной бумажник – налётчик отказался от своих слов, так что это считалось добычей.

Быстро разделил все деньги на три части, одну оставил себе, вторую отдал Сёме, а третью хозяйке, с глубочайшими извинениями за причинённый ущерб и беспокойство, как таковое. Все три доли превышали счёт на Семиной карточке в несколько раз.

– Ну что ж, Сёмыч, Якудза не бедствует. За атласом возвращаться не будем. Пойдём что ли потихонечку?

– Как говориться, спасибо этому дому… пойдём к другому.

Через пятьдесят минут скоростной экспресс мчал двух подростков к столице Японии, славному мегаполису Токио с населением более тридцати миллионов человек. А ещё пятьсот лет назад город был всего лишь небольшим рыбацким посёлком и звался иначе – Эдо, что означало “вход в залив”.

Безликая, серая масса, мало отличимая друг от друга, лилась по улицам мегаполиса. Люди-роботы с потухшим взглядом вяло перебирали ногами, глядя лишь на пыльные асфальтовые дорожки, но никогда вверх, в небо, на проплывающие весенние замки, драконов, фигуры, лица. Горожане этого не замечали, считалось разгильдяйством и ротозейством смотреть в облака или хотя бы по сторонам. А вдруг кошелёк уведут? Только приезжие из провинций деревеньшины могли себе позволить идти с настоящей улыбкой на лице, успевая глядеть не только под ноги, но и по сторонам, даже в облака. Рядовой горожанин позволить себе таких вольностей не мог.