Эдуард Веркин - Пчелиный волк

– Послать бы кого…

– Ты же знаешь, билет только в одну сторону, – сказал с сожалением Пендрагон.

– Знаю. Но мне наша ситуация начинает нравиться все меньше и меньше. Здесь Персиваля нет – он погиб. Если его нет здесь, то, значит, он там? В нормальном мире?

Застенкер пододвинулся поближе к огню.

– Не знаю, – пожал плечами деспот. – Не знаю.

Он задумчиво хрустел орехами и смотрел в потолок.

– Народ ропщет, – сказал Застенкер. – Этих красных тварей становится все больше и больше… Они наглеют. Будто кто-то ими руководит…

– Кому сейчас легко? – вздохнул Пендрагон. – Все мы работаем на износ ради блага Деспотата!

– Только кто-то работает на износ тут, в тепле и безопасности, а кто-то в пустыне…

– Не нравятся мне твои настроения, Застенкер, – нахмурился Пендрагон. – Что-то вы там совсем распустились…

– Ну да…

– А ты думаешь, мне было легко?! – неожиданно рявкнул Пендрагон. – Когда мы с Персивалем по болотам?! По пояс в грязи, по горло в крови?! Ты думаешь, нам было легко?! Да у нас даже еды никакой не было, манной небесной питались!

Застенкер сказал что-то. Тихо-тихо. Я не расслышал. Но прекрасно прочитал по губам.

«Мне-то можешь не гнать», – сказал Застенкер.

Они снова помолчали.

– Он как-то должен отреагировать… – задумчиво сказал Пендрагон. – Если он здесь, то давно бы нас разыскал. Мы тут такого понаворочали… Если он там…

Застенкер с сомнением хмыкнул.

– Ты знаешь, – сказал он. – В последнее время тут странные вещи происходят…

– Странные? Какие еще странные вещи?

– Свиньи, – ответил Застенкер.

– Какие еще свиньи? Тут что, все на этих свиньях помешались, что ли?

– Свиньи на парашютах.

Пендрагон открыл рот.

– Повторяю, – сказал Застенкер. – В последнее время зафиксировано несколько случаев появления свиней на парашютах. Ты вот думаешь, откуда этот твой поэтический приз?

Они замолчали и молчали довольно долго.

– Может, кто-то… Самолет построил?

Застенкер покачал головой:

– Отработаны все версии. Самолет, катапульта, пердолеты. Даже дракон. Ничего. Кстати, свиньи еще и раскрашены в черно-белую клетку. Такси, так сказать…

– Значит… – Пендрагон как-то напрягся. – Значит…

– Это оттуда.

Снова молчание. Пендрагон активно забулькал ногами в тазу.

– Ты хочешь сказать, что в игру вступила какая-то новая сила?

– Я просто сопоставляю факты. – Застенкер пошевелил пальцами.

– И что тебе говорят эти факты?! О чем может сказать свинья на парашюте?!

– О многом. Раскладываю по полочкам. Для того чтобы сбросить свинью на парашюте, нужны деньги. Для того чтобы сбросить несколько свиней на парашютах, нужны еще большие деньги. Но все это копейки по сравнению с теми деньгами, которые нужны для того, чтобы пробить барьер.

– Какой барьер? – якобы не понял Пендрагон.

– Барьер между тем миром и этим. Его с плеча не проплюнуть. Я даже не знаю, что нужно для того, чтобы его проплюнуть… И если это у кого-то получается, то это значит, что за нас всерьез взялись. Кто-то взялся…

Я позавидовал аналитическому уму этого Застенкера. Молодец. Просто молодец. Только он не знает еще, кто именно этот «кто-то». Если бы он знал…

Ван Холл Корпорейшн.

Ван Холл Корпорейшн.

Ван Холл Корпорейшн.

Я думаю, желание играть в крутые игры у Застенкера исчезло бы.

Хотя…

А Ван Холл молодец, в очередной раз скажу. Мало ему, что тот мир к ногтю прижал, так он еще и на этот замахнулся. Масштабный мужик, нечего сказать. Помучаю его подольше.

– Ерунда! – Пендрагон снова выскочил из тазика. – Никто там ничего не знает. И вообще, это детская страна, кто может нами…

Застенкер пожал плечами.

– А может, это он и есть? – почесал голову Пендрагон. – Может, Перец сидит там и готовит нам большую козу? С его-то возможностями…

– У тебя паранойя, Пень, – поморщился Застенкер. – Тяжела ты, шапка Мономаха? Да?

Деспот подбросил в камин полено.

– Не думай, Пень, – успокоил Застенкер. – Если бы это был Перец, он был бы уже здесь. Ох, он взял бы тебя за лилипуты! Постарался бы! От души постарался! А его нет. Так что все спокойно, не дергайся. Владиперский Деспотат навсегда!

– Я и не дергаюсь…

– Правильно и делаешь, – зевнул Застенкер. – Все болезни от нервов, это в тысяче мест написано. Ты что в воду добавляешь?

– Соду, – вздохнул деспот. – И бычьи слезы. У тебя есть бычьи слезы? Могу дать.

– Есть еще. Разморило меня что-то, хорошо у тебя тут. Ты вообще, конечно, молодец, все правильно делаешь. Как у нас успехи?

– Нормально успехи, – ответил Пендрагон. – Почти пятьдесят килограммов уже накопали. Танк работает, кобольдов наделали. Это было трудно. Оружие. Да и народца понавербовали тоже. Пипл тянется. Не так много народу, как раньше, но идут…

Деспот замолчал.

– Вторжение почти готово.

Когда Пендрагон это сказал, я чуть не рассмеялся. Они тут тоже готовят вторжение. Кобольдов навербовали. Ван Холл сапоги-скороходы стряпает, бластеры, супербулат, не говоря уже об экранолетах. А эти кобольдов навербовали…

Вторжение!

А может, это кто-то из этих? Тогда, ночью, секиру мне в горло? Пендрагон, конечно, не похож, а вот этот Застенкер… Вроде шустрый. Может, это он тогда у нас пошустрил? Бластеры у них есть. Ладно, посмотрим.

– Только без Перца дело не пойдет, – вздохнул Пендрагон. – Без него вся эта армия… Тьфу, никому не нужна.

– Это точно. – Застенкер подбавил воды в таз. – Слушай, Пень, у меня вопрос к тебе всегда был.

– Ну?

– Вот ты найдешь своего Перца. Заманишь как-нибудь, ты хитроухий. А дальше что? Если правда все, о чем вы тут все рассказываете, то он… В лучшем случае он тебя пошлет просто. Или на месте разотрет. Шлепнет. А?

Пендрагон отрицательно покачал головой, поморщился от боли.

– Не разотрет, – сказал он. – Я знаю кое-что… Кое-что, что ему интересно. Должно быть…

– Ай, Пендрагон-Пендрагонишко, хитрый человек с тяжелым взглядом, – засмеялся Застенкер. – Ах, юлишь, собака. Почему ты так уверен, что он обязательно полезет сюда?

Застенкер вытащил из тазика ноги и стряхнул с пальцев воду.

– Ничего я не юлю. – Пендрагон тоже вытащил ноги. – Все, знаешь ли…

– Ты меня пугаешь, Пень. – Застенкер отставил тазик. – Перец обязательно полезет сюда, ты, я вижу, тоже к маме не особо спешишь. Почему это? Что ж вы так тот мир не любите?

– Про Нострадамуса слыхал? – спросил деспот.

– Ну, слыхал.

– Так вот. Нострадамус прямо пишет, что в две тысячи пятьдесят втором году Земля погибнет в огненном тигле. Упадет на Солнце.

– Лапша все это, – прищурился Застенкер. – Не верю я в это. Ничто никуда не упадет… А вот ты что-то знаешь, хорек толстомордый…