Джон Толкин - Сильмариллион

Эарендиль отсутствовал долго, и Эльвинг стало одиноко и страшно на берегу; она побрела вдоль моря и вскоре оказалась близ Альквалонде, где на волнах покачивались корабли Телери. Встретив и тепло поприветствовав ее, Телери с любопытством и сочувствием выслушали ее рассказы о Дориате, Гондолине и бедах, постигших Белерианд. Здесь, в Лебединой Гавани, и обнаружил ее возвратившийся Эарендиль. Однако вскоре их обоих призвали в Валимар, где поведали о решении, что принял относительно их Повелитель Валар.

— Выбирай ты, — попросил Эарендиль жену, — лично я уже порядком устал от жизни.

И Эльвинг сделала выбор в пользу Перворожденных Детей Илюватара, в память о Лютиен; ради нее Эарендилю пришлось сделать то же самое, хотя сердце его склонялось скорее к расе людей, к которой принадлежал народ его отца.

Затем по велению Валар Эонве отправился к берегу Амана, где до сих пор стояли на якоре спутники Эарендиля, ожидавшие от него вестей. Эонве взял лодку и усадил в нее троих моряков, после чего Валар вызвали ветра, быстро понесшие моряков к востоку. Вингилот же был освящен и перенесен через весь Валинор к самому дальнему берегу мира; здесь он прошел сквозь Врата Ночи и поднялся прямиком на волны океанов небес.

Прекрасен и изумительно искусно сработан был этот корабль, несущей мерцающее, чистое и яркое пламя; у руля его стоял Эарендиль Моряк, все еще блиставший от пыли эльфийских алмазов, и сильмариль сверкал у него во лбу. Далеко заплывал он на своем корабле, даже в беззвездные пустоты; но чаще всего его можно было увидеть по утрам и вечерам, сверкающим на рассветах и закатах по возвращении в Валинор из своего плавания за пределами мира.

Эльвинг не сопровождала его в этих плаваниях, поскольку она не переносила межзвездного холода и пустоты и предпочитала землю, овеваемую теплыми ветрами с моря. Специально для нее на северном побережье Разделяющих морей была выстроена белая башня; сюда слетались отдохнуть и восстановить силы все морские птицы мира. Говорят, что Эльвинг вскоре выучила птичий язык, ведь ей и самой довелось некогда побывать одной из них. Птицы научили Эльвинг искусству полета, и крылья ее были снежно белыми с серебристо-серым. Временами она вылетала навстречу приближавшемуся к Арде Эарендилю, как в первый раз, когда Ульмо спас ее из морских пучин. Дальнозоркие эльфы с Одинокого острова частенько видели ослепительно-белую птицу, чьи белые перья закат окрашивал розовым, радостно парившую в небесах, приветствуя возвращавшийся в гавань Вингилот.

И когда Вингилот впервые поднял паруса на просторах небес, яркий и мерцающий, его появления никто не ожидал. Народы Средиземья с изумлением смотрели на новую звезду; посчитав ее знамением, они дали ей имя Гил-Эстель, Звезда Надежды.

Заметив ее однажды вечером на небе, Маэдрос спросил у Маглора:

— Не сильмариль ли это нынче сияет на Западе?

— Ежели это действительно тот сильмариль, что на наших глазах скрылся в морской пучине, то он был поднят оттуда властью Валар; так давай же порадуемся этому. Ибо теперь его великолепие озаряет всех, и в то же время он надежно защищен от зла.

Эльфов, поднимавших взгляды к небесам, стало оставлять отчаяние; Моргот же преисполнился дурных предчувствий.

И все же считается, что Моргот не ожидал нападения с Запада; так велика стала его гордыня, что он решил, будто никто впредь не осмелится вступить против него в открытый бой. Более того, он считал, что навсегда лишил Нольдор поддержки Повелителей Запада, и что те, пребывая в своем не ведающем забот царстве, оставят в покое его владения во внешнем мире. Ибо для Моргота жалость и сочувствие — настолько чуждые понятия, что он не в состоянии даже заподозрить их в ком-то другом.

Но тем временем воинство Валар готовилось к битве. Под их белоснежными знаменами шагали Ваньяр, народ Ингве, и те из Нольдор, кто не покинул берегов Амана; ими правил Финарфин, сын Финве. Мало кто из Телери выказал желание идти воевать, ибо они хорошо помнили учиненную Нольдор резню в Лебединой Гавани и угон их кораблей. Однако они все же прислушались к словам Эльвинг (чей отец, Диор Элухиль, был их родичем) и выделили достаточное количество кораблей и моряков, чтобы перевезти армию Валинора через море на восток. И все же Телери по прибытии остались на своих кораблях, и никто из них не ступил вновь на берег Ближних Земель.

О походе воинства Валар к северу Средиземья в преданиях почти не рассказывается; ведь в их рядах не было никого из тех эльфов, что влачили скорбное существование в Ближних Землях, успев перед тем свершить немало деяний великих и достойных сожаления. Так что об этом они узнают, от своих родичей в Амане, еще нескоро.

Но вот, наконец, силы Валинора объявились на восточном берегу, и рожок Эонве наполнил своими торжественными звуками небеса над Белериандом; и Белерианд был ослеплен блеском этих армий и силой их вооружения. Воинство Валар, молодое, прекрасное и вселяющее ужас в сердца противников, шло на север четким боевым строем, и горы дрожали от топота множества ног.

Встречу армий Запада и Севера назвали впоследствии Великой Битвой и Войной Гнева. На поле боя высыпали все вооруженные силы Моргота, а было их бесчисленное множество, не помещавшееся даже на равнине Анфауглит; и весь Север был охвачен пожаром войны.

Но у Моргота не было шансов. Балроги, за исключением тех, что успели попрятаться в недоступных пещерах в глубинах земли, были уничтожены; несметные легионы орков таяли, словно солома, охваченная яростным пламенем, или гонимые ураганным ветром листья. Выжило их совсем немного, так что в последующие годы они мало беспокоили обитателей Средиземья.

Жалкие остатки трех дружественных эльфам родов сражались на стороне Валар, сполна отомстив за смерть Барагунда и Барахира, Гальдора и Гундора, Хуора, Хурина и еще многих других своих правителей. Однако значительная часть людей, недавно пришедших с востока под предводительством Ульдора и других вождей восточников, встала на сторону Врага; и эльфы никогда об этом не забывали.

Видя, как погибает цвет его воинства, Моргот затрепетал, но не осмелился вступить в бой лично. Вместо этого он пустил в ход свои последние резервы: из пещер Ангбанда на свет выползли крылатые драконы, каких никто доселе не видывал. Их атака была такой неожиданной и яростной, что войска Валар были отброшены назад; ибо выход драконов сопровождался громом и молниями, не говоря уже о бушевавшем, словно в преисподней, огне.

И в этот час с небес спустился Вингилот, сиявший ровным белым светом, а вокруг него собралось огромное множество небесных птиц, возглавлял которых Торондор. В воздухе произошла великая битва, длившаяся весь день и всю долгую, исполненную тревог ночь. Незадолго до рассвета Эарендиль сразил Анкалагона Черного — самого свирепого из драконьей армии, и тот рухнул с небес на пики Тангородрима, попутно обрушив их. И когда взошло солнце, воинство Валар восторжествовало, ибо почти все драконы оказались повержены; укрепления Моргота были разрушены, и силы Валар спустились в глубокие подземелья, чтобы добить всех, кто там еще мог скрываться.