Вероника Горбачева - Сороковник. Части 1-4

Непременно спрошу.

Даже вставать не хочется. Кто ж из-под такого сокровища добровольно вылезет, какая женщина? Всё равно завтрак уже проспала, готовить практически не для кого, и вообще — я теперь безработная. Могу хоть немного понежиться?

И так ни дня без происшествий. Ни ночи.

Сажусь на постели. Покрывало соскальзывает к ногам, и я машинально его поглаживаю. Ночь. Нынешняя оказалась богата на события, ничего не скажешь. Настолько много этих событий в последние сутки, что я не успеваю ни о Васюте толком погоревать, ни над Галой всплакнуть.

Вот перепугаться до смерти — успела.

Эта ночь мне напомнила: жизнь иногда бывает довольно гадкой. До сей поры со мной беспрерывно нянчились: любили, утешали, поддерживали, берегли… Закутали в кокон теплоты и заботы, прочный кокон, не хуже Гелиного. Не пора ли выбираться?

Мага — это напоминание от того Мира, что меня ждёт снаружи. Да, страшно. Но нужно решиться — и встретиться с ним, наконец. Выбирайся, голуба.

Ныряю с головой в пушистую полость. Прячусь от проблем и от самой себя. Не хочу я в этот большой Мир, не хочу в квест, выживать или умирать не хочу! Если бы оно само всё решилось…

Делаю последний глубокий вздох. Пора вставать. Дорогой сэр имеет обыкновение появляться с визитом в первой половине дня, и, конечно, своей привычке не изменит. До этого надо привести себя в божеский вид, чтоб не выглядеть пугалом, да и девочке помочь прихорошиться. И временно отодвинуть подальше думы и о Некроманте, и о том, чем же я его так раздражаю. Вспомнив ещё кое-что, невольно кладу руку на грудь и замираю… прислушиваясь, но нет — ни трепыханья, ни шевеленья… Что ж, и об этом пока забудем. Живут же люди с клапанами в сердце, с кардиостимуляторами — и ничего, полноценно живут, даже забывая об инородных вкраплениях, а этот… м-м… фамильяр, как я поняла, у меня вообще временно, отогреется и… что?

Вчера я была в таком раздрае, что даже не спросила оборотника, долго ли мне носить при себе Галино наследство. Ладно. Появится Аркаша — спрошу, а сейчас есть у меня ещё одна насущная забота.

Геля безмятежно спит, уткнувшись носом в стенку, Норы не видно, должно быть, Ян выпустил. Отдёргиваю занавеску на окне и ужасаюсь: день, похоже, в разгаре. Н-да, похоже, со светской жизнью у меня явный облом, время визитов — увы! — пропущено. Ну и сильна я дрыхнуть…

Ходики на кухне показывают половину четвёртого. Для сборов день, считай, потерян. Ловлю себя на том, что гляжу на циферблат слишком долго: похоже, я малость переспала, и от того в голове лёгкая одурь. Контрастный душ помогает мне придти в себя. Я несколько раз меняю воду с ледяной на чуть ли не кипяток и добрым словом поминаю неизвестных мне устроителей прогресса в этом мире. Изрядно подбодрившись, шарюсь по кухне: чего бы на зуб положить?

А в печке, между прочим, некоторых засонь поджидает чугунок с ещё тёплым овощным супчиком. Ох, Ян… Заботливец ты мой.

Пусть только попробует Мага к тебе сунуться: я его, некроманта этакого, сама придушу. Чем вздумал пугать…

Желудок предательски квакает: поесть, хозяйка! Однако надо бы сначала дитёнка поднять, умыть, одеть и накормить. А поесть уж вместе с ней.

Геля сидит в постели и восторженно смотрит в окно. Сообщает мне:

— Утро!

— Да не утро, день уже, — поправляю. — День! Это мы с тобой заспались!

— День! — соглашается она с готовностью. Ого, да мы, кажется, заметно продвинулись в развитии! Она болтает ногами, сидя на кровати, нашаривает половичок, достаточно уверенно встаёт. Растрёпанная, милая… чем-то напоминает юную Одри Хепберн, этакого длинношеего большеглазого оленёнка. Улыбается и припоминает ещё парочку нужных слов: — Хочу есть!

— Молодец, — говорю, ничуть не удивляясь. Этак мы скоро целые предложения выдавать начнём, сперва из двух-трёх слов, а потом строчить, как из пулемёта. Держись тогда, некий сэр!

Помогаю ей одеться. Движения её хоть и замедлены, но точны. Похоже, просыпается моторика: всё-таки, у тела своя память, и думает оно иногда с опережением, не дожидаясь сознания. Что-то ведь заставило эту девочку, едва выпав из оживляющего кокона, целеустремлённо пойти на поиски людей?

Заплетаю ей косу и одновременно ломаю голову над одной проблемкой… существенной такой. Возможно, для её решения придётся выпросить у Яна денежку, если своих не хватит… Геле невтерпёж сидеть на месте, она начинает вертеться, крутить головой, и приходится пару прядей перехватить заново. Делаю ей замечание, она замирает. Вот и всё. Пошли, дитятко великовозрастное. Свалилась ты на мою голову, но не бросать же. Хоть чуток тебя на ноги поставлю перед тем, как этот дом покинуть.

И с ложечки нас уже кормить не надо, ложку Геля у меня отвоевывает и пытается есть сама, хоть я на всякий случай караулю с салфеткой наготове. С каждой минутой она чувствует себя увереннее. Приходится, конечно, после супа её умыть и заляпанное полотенце забросить в стирку, но прогресс налицо. Когда я предлагаю ей немного куриной грудки и вручаю вилку, Геля перекладывает её в левую руку, а правой начинает шарить по столу, ей явно чего-то не хватает. Поколебавшись, вручаю небольшой нож, а сама слежу, чтобы случайно не поранилась. И что вы думаете? Она пыхтит, но старательно пилит микроскопический кусочек белого мяса.

Откуда-то с улицы приходит Ян и в полном изумлении наблюдает, как «мы» обедаем. Потом не выдерживает.

— Да положи ты ей ещё, видишь, как человек старается… Я у Петра был, разговаривал. Примут они на постой нашу Гелю, в любой день можно приводить. Ты сама-то хоть поела? — спрашивает, пока моет руки. Наливаю и ему супчику.

— Тебя ждала, — отвечаю, и он от удовольствия краснеет. Какая я молодец, уважила парня. Подрезаю хлеба, Ян смотрит нетерпеливо: ты, мол, сядешь или нет? Ладно-ладно, присаживаюсь, беру ложку.

— Как ты тут без нас управлялся? Никто не приходил?

— А как же! Первым сэр Майкл пожаловал, с этим другом своим, тёмным. Нора в этот раз даже не гавкнула, наверное, не хотела Гельку будить. Умная, знает, когда лаять.

— И что? — интересуюсь я. Сэр, значит, всё-таки заходил. Ну, у него всё по расписанию, а Маге что здесь понадобилось? Решил проверить, очухалась я без него или нет? Наябедничаю или промолчу?

— Я так и сказал, что вы спите, что Геля полночи ревела, и обе вы намаялись. Сэр разрешения спросил, прошёл, на вас посмотрел, лоб у каждой пощупал… И ничего, довольный вышел. Пусть, говорит, спят, и чем дольше, тем лучше. Им сейчас это полезнее всего. И только они уходить собрались…

Отбираю у Гели нож. Хватит с неё. Она смотрит обижено, сую ей в руки салфетку, пусть отвлечётся.