Волшебник Земноморья - Урсула К. Ле Гуин
— Манан, тебе сюда нельзя входить. Подожди снаружи.
— Мне нельзя, а ему?
— Если ты войдешь в эту комнату, Манан, живым тебе из нее уже не выйти. Это закон для всех, исключая первую Жрицу. Ни один смертный, кроме меня, не покинет эту комнату живым. Ну, так что, есть еще желание войти?
— Я подожду снаружи, — отозвался из черноты меланхоличный голос. — Госпожа, маленькая моя госпожа… ты только не закрывай дверь…
Его тревога передалась ей, и она оставила дверь полуоткрытой. Это место и в самом деле навевало на нее смутный страх, к тому же она испытывала недоверие к своему пленнику, хотя тот и был закован в цепи. Как только она оказалась внутри, то сразу же зажгла свет. Руки ее дрожали. Свеча в фонаре загоралась как-то неохотно — из-за того, что тут был такой мертвый, спертый воздух. В желтоватом мерцании свечи, показавшимся таким ярким после черных коридоров, вокруг нее возникло помещение Сокровищницы, наполненное движущимися тенями.
В нем стояло шесть больших каменных сундуков, покрытых толстым слоем серой пыли, напоминавшей по виду плесень на хлебе. И больше ничего. Каменные неровные стены, низкий потолок. В помещении было холодно, и от этого холода, глубокого и неподвижного, застывала кровь в жилах. Не виднелось ни паутинки — только пыль. Здесь не было ничего живого, даже хлипких белесых паучков Лабиринта. Покров пыли лежал толстыми слоями и, возможно, каждому слою соответствовал один из протекших здесь дней вне времени и вне света. Дни, месяцы, годы, века — все они здесь превращались в пыль.
— Вот место, которое ты искал, — ровным, невыразительным голосом сказала Арха. — Главная Сокровищница Могил. Ты сейчас вошел в нее, и больше уже не выйдешь.
Он ничего не произнес в ответ, и лицо его осталось спокойным, но во взгляде появилось что-то, тронувшее ее. Это был взгляд человека, которого покинули и предали.
— Ты говорил, что хочешь остаться живым. Это единственное место из всех, какие я знаю, где ты можешь остаться живым. Коссиль убьет тебя, Ястреб, или потребует, чтобы я казнила тебя. Но сюда ее рука не дотянется.
Он ничего ей не ответил.
— Неужели ты до сих пор не понял, что никто и никогда не покидает Могил? Так что для тебя, в сущности, ничего и не изменилось. По крайней мере, ты добрался до… до цели своего путешествия. Ибо то, что ты искал, находится здесь.
Волшебник сел на один из огромных сундуков. Выглядел он совершенно измученным, и волочащаяся за ним цепь резко звякнула о камень. Он оглядел серые стены и тени на них, потом перевел свой взгляд на Арху.
Она отвернулась и от него, и от каменных сундуков. Ей не хотелось открывать их. Ей не было никакого дела до того, что за сокровища и чудеса гниют в сундуках.
— Цепь тебе уже не нужна, — сказала она.
Подойдя к нему, она отомкнула железный обруч, потом освободила его руки, связанные кожаным поясом Манана.
— Мне придется запереть дверь, — сказала она, — потому что я хочу, когда уйду, быть спокойной за тебя. Ты знаешь, что этого места тебе не покинуть — поэтому, пожалуйста, даже не пытайся! Я — их отмщение, я творю их волю, но если я подведу Безымянных, если ты обманешь мое доверие — тогда они отомстят тебе сами. Поэтому ты не должен пытаться покинуть эту комнату, или причинить мне вред, или обмануть меня, когда я приду. Ты должен положиться на меня.
— Я буду делать все, как ты скажешь, — тихо отозвался он.
— Воду и пищу я тебе принесу, когда смогу. Но принести много мне вряд ли удастся. Воды — сколько хочешь, но с едой какое-то время будет трудно. Мне придется поголодать — понимаешь, почему? Но я постараюсь приносить столько, чтобы ты был жив. Я не смогу прийти к тебе два, три дня, может быть, даже дольше. Я должна сбить со следа Коссиль. Но я приду — обещаю тебе. Вот, возьми фляжку. Сейчас она полная, но расходуй воду бережнее, потому что вряд ли я смогу прийти скоро. Но я обязательно вернусь.
Он поднял к ней лицо, и в глазах его Арха увидела странное выражение.
— Будь осторожнее, Тенар! — сказал он.
8. Обретение имени
рха провела Манана по извилистым темным туннелям и оставила его в Подмогилье — копать могилу, которая должна была послужить наглядным доказательством для Коссиль, что вора и в самом деле постигла заслуженная кара. Было поздно, и она направилась прямо к себе, в Малый Дом, чтобы сразу лечь спать. Среди ночи Первая Жрица неожиданно проснулась: она вдруг вспомнила, что забыла свой плащ в Разрисованной Комнате. Теперь в холодном, сыром склепе у него не было ничего теплого, кроме собственного короткого плаща, и спать ему придется на голых, пыльных камнях. «Как в холодной могиле, — думала она, чувствуя себя совершенно несчастной, — он там теперь совсем как в холодной могиле». Но она слишком измучилась за день, чтобы проснуться по-настоящему и вскоре снова незаметно уснула. И ей начали сниться сны. Ей снились души мертвых, точно такие, какие были на стенах Разрисованной Комнаты: огромные запачканные птицы с человеческими руками, ногами и лицами. Они сидели на скрещенных ногах в каком-то темном и пыльном помещении. Они не могли взлететь. Им приходилось есть глину и пить пыль. У птиц не было душ, как у тех, кто возрождается, они были из какого-то древнего племени неверующих, пожранного Безымянными. Теперь они сидели вокруг нее в тени, и от них то и дело доносилось слабое потрескивание или писк. Одно из этих существ придвинулось к Архе совсем близко. Она сначала испугалась и попыталась отодвинуться, но не смогла даже пошевельнуться. У этого существа было не человеческое лицо, а птичье, но волосы отливали золотом, и вдруг это существо сказало женским голосом:— Тенар!
И повторило еще раз, нежно и тихо:
— Тенар!
Она проснулась. Ее рот забивала глина, она лежала под землей, в каменной могиле, руки и ноги, спеленутые саваном, не давали ей ни двигаться, ни говорить.
Отчаяние, охватившее ее, было таким сильным,
