Виталий Каплан - Тайна аптекаря и его кота

— Не звери? — поинтересовался господин. — Не звери, а всего лишь перевёртыши?

— Такой большой, а в сказки веришь, — расстроенно заметил голос. — Не бывает перевёртышей, они же оборотни, они же изменяющиеся… Картинку я вам показал. Сперва зверёк на картинке, потом человечек на картинке… Картинка же не на бумаге и не на холсте, а в твоём собственном уме. Между прочим, расход силы на показ таких картинок весьма скромный. Да кому я говорю? Ты же и сам так умеешь, правда? Что ты показал красильщику Маугази? А ростовшику Баарганалю?

Я заинтересовался. Оба эти имени были мне неизвестны, а стало быть, речь идёт о каких-то давних чародейских подвигах господина. Уж во всяком случае, с того дня, когда я начал подслушку, такие не приходили. Откуда же в Тхаарину знают об этом? Через нюхача своего? Но кроме меня, нюхачами были только братцы-повара, и шустрили они вовсе не на общество колдунов. Или… Или были и другие нюхачи? До меня? Или всё же при мне?

— А как вы нас вообще нашли? — задал господин весьма здравый вопрос. — Вы что, по всей Державе сети свои раскинули?

— Алаглани, ну напряги же свой могучий ум! — предложил невидимка. — Тхаарину, слов нет, общество сильное, но оплести паутиной каждый кустик в мире мы не можем. Во всяком случае, пока не можем. Всё гораздо проще. Тебе, кстати, как рубашечка приглядская? Не жмёт? Прямо как на тебя сшита, верно? А между тем и в Пригляде у нас свои люди имеются. И потому в воротнике зашит крошечный камешек, ты и не почуял. Камешек же сей обладает сродством с другим кристаллом. Всё понятно? Как только ты рубашку надел, мы знали твоё местоположение с точностью до… — он задумался. — Ну, врать не стану, не до шага, конечно, но пара тысяч локтей будет. Когда вы с парнишкой нырнули в нижний поток, мы, конечно, вас потеряли, но едва только вынырнули, как снова нашли. А дальше всё просто. Никуда кроме Пустошья вам было не выйти, это ближайшая деревня, если из точки выныривания идти на север. Поэтому показали детишкам картинку, изъяли одного ребятёнка, и оставалось только ждать, когда ты, такой весь благородный, придёшь убивать чёрного колдуна.

— А зачем всё это было нужно? — спросил господин. — Не проще ли было взять нас в лесу, сразу после перехода в обычный мир?

— Да как тебе сказать? — замялся невидимка. — Во-первых, силы в тебе было тогда много, и не хотелось мне лиших жертв. Значит, надо было так устроить, чтобы почти всю силу ты на что-то потратил. Во-вторых… скажем так, из любви к искусству. Мне просто нравится ставить такие спектакли.

— Да уж, — вздохнул господин, — сразу видно бесталанного актёра. Такие всегда норовят свою труппу завести. Ты хоть понимаешь, что нас там, в Пустошье, запросто могли кольями забить? И перед кем бы ты сейчас выделывался?

— Не надейся, Алаглани, не было бы никаких кольев, — ответил голос. — Мы, как говорится, умеем держать руку на горле. Так что всё сработало как надо. Ты с помощью своего рыжего котика и этого вот невоспитанного мальчика накачался силой, пошёл на подвиги, почти всю силу истратил в поединке — и тебя можно стало брать. Ты ведь очень предсказуем, Алаглани. Стоит тебе получить хоть капельку силы — и тебя тут же тянет кого-нибудь осчастливить. Ну скажи, разве это не глупо?

— А тебе зачем она нужна, сила? — господин был удивительно спокоен — может, потому, что невидимка слишком явно подталкивал его к срыву.

— Вот это уже серьёзный разговор, — одобрительно сказал невидимка. — Настоящим магам, Алаглани, сила нужна не ради практических целей. Богатство, власть, всяческие удовольствия… мелко всё это, понимаешь? Мелко и недостойно чародея. А вот постигать тайны верхних и нижних миров, изучать обитающие там сущности, исследовать особенности использования силы, искать новые её источники — вот правильная цель! Именно для этого и существует наш Тхаарину. Для этого, а не чтобы отмазывать сельских ведьм от Надзора или городских колдунов от поползновений Пригляда. А деньги, которые они вносят — это для порядка. Ну и на текущие расходы, конечно. Не будем же мы, маги высоких степеней, создавать золото из дерьма, чтобы расплатиться с зеленщиком и мясником? Но главное — это познание. А ты что же, Алаглани, вбил себе в голову, будто мы что-то вроде ночных, только не по гуськам, а по чародеям промышляющих?

— Значит, вы бескорыстные исследователи? — хмыкнул господин. — И что нужно от меня бескорыстным исследователям?

— Давно бы так, — обрадовался невидимка. — А то ходим вокруг да около, колкостями обмениваемся, точно в старые времена на турнирах… От тебя, Алаглани, нам нужно знание. Знание о том, каким образом добываешь силу. Знание детальное, чтобы твой способ можно было воспроизвести. Кое-что мы и так знаем. Знаем, что для получения силы ты используешь кота. Знаем, что кроме кота, тебе ещё нужны отроки, что ты погружаешь их в тонкий сон. Но этого мало, а мы хотим знать всё. Мы хотим знать, как выбрать и подготовить кота. Как выбрать и подготовить отроков. Какого рода нужен тонкий сон. А главное — что нужно сделать, чтобы через кота потекла сила. Я понятно объяснил?

— И после этого домик в любом городе мира? — ухмыльнулся господин. — Домик и деньги? Не яд, не кинжал, не пробой каналов жизненной силы? Ибо вы человеколюбцы, вы бескорыстные исследователи и хотите сделать мой способ достоянием любого чародея? Вам не страшны длинные языки?

— Ну почему ты такой недоверчивый? — обиделся невидимка. — Незачем нам тебя убивать, равно как и слугу твоего… хотя его вернее назвать учеником, да? Отдай свою тайну и ступай на все четыре стороны.

— Это как? — вновь подал я голос. — Лошадьми, что ли, разорвёте?

— Ох, мальчик, — сочувственно сказал невидимка, — до чего же у тебя бедная фантазия. Впрочем, чего другого ждать от купеческого сына? Боюсь, тебе с таким мышлением никогда не постигнуть тайны близлежащих миров. С таким мышлением только гвоздями и торговать… Но ты не расстраивайся. Если твой господин и наставник всё же проявит благоразумие, я оставлю тебя при нём. Может, ты когда-нибудь и впрямь станешь чародеем. Слабеньким, конечно, а всё же чародеем…

Очень мне его слова понравились. Во-первых, из них следует, что в Тхаарину ничего обо мне не знают. Вернее, знают только то, что знали слуги господина Алаглани. То, что я им рассказывал о себе. Значит, ни о событиях в лесном доме, ни о том, что случилось после бегства из столицы они не ведать не ведают. Невидимка считает меня наивным мальцом, возмечтавшим освоить тайное искусство. В нынешних обстоятельствах вполне себе стоящая легенда.

— Значит, так, — заговорил наконец господин. — Мы не договоримся. Я совершенно не верю тебе, я гроша ломаного не дам за свою жизнь после того, как выдам способ. Но не только в этом дело. Я не верю во все твои словеса о человеколюбии и о бескорыстных исследователях. Не отдам я вам ничего. Слишком много горя будет, если вы моим способом овладеете. А я, как ты, должно быть, заметил, человек жалостливый, не хочу мучиться угрызениями совести всю оставшуюся жизнь. Пускай и такую недолгую. Поэтому отвечаю: нет.

— Что ж, — вздохнул невидимка, — я тебя понял. Ответ увесистый, не знаю даже, что сказать. И чем давить на тебя, не знаю. Пыток ты, наверное, не боишься, мальчишку своего тебе тоже не жалко. Благородный герой, одним словом. Хоть сейчас в пьесу вставь, странствующие актёры на ярмарках сыграют и насшибают меди… а то и серебра. Поэтому грозить не буду. Мы иначе сделаем. Ты подумай пока, время ещё есть. А завтра утром дашь окончательный ответ, и если он будет тем же… тогда извини, Алаглани, тогда ни ты, ни ученик твой нам не нужны. А раз нам не нужны, то и вообще смысла в вашем существовании никакого. Ты не бойся, всё случится довольно быстро. Помнишь зверька, коему ты морду чародейским огнём пожёг? Ну, картинку то есть. Так вот, картинка взята с натуры. У нас тут небольшой зверинец имеется, собрали разных диковинных тварей со всех уголков земли. Этот зверёк называется у себя на родине гиушу, водится на дальнем юге, да и там весьма редок. Вот к нему в клетку вы с Гиларом и отправитесь. Потому что должна ж быть от вас хоть какая-то польза? Сколько силы на вас истратили, понимаешь… Думай, Алаглани, думай. Я даже путы с вас сниму, чтобы легче думалось. Всё равно отсюда не сбежать, окно не разобьёте, дверь не высадите. Вам и покушать принесут. Повторяю: мы не звери. Звери — внизу, в зверинце. Всё, до завтра.

И он замолчал. А скоро я понял, что могу пошевелить руками. Воздух вокруг них с каждой секундой терял плотность.

— Как приятно протянуть ноги, — сообщил я господину.

— Завтра и протянем, — откликнулся тот. — Всё, Гилар, похоже, доигрались. Силы во мне нет нисколько, помочь нам некому, а отдавать им я ничего не буду. Сам понимаешь, чем это кончится.

Я понимал. Хотя ничего нового тут не было. Ну а в Пригляде кончилось бы иначе? Наловить котов… наловить детей… А ещё лучше устроить детям то, что они вспомнят, глядя в зеркала. Лучше ведь посеять зерно, а не выискивать на лугу дикие колоски. Сомнительно даже, что наш Надзор справится с таким. Если с обычным Тхаарину до сих пор не справились, то уж тем более, когда господин передаст им свой способ доить демонов.