Мари Кирхофф - Кендермор

Когда Тас задумался над этим вопросом всерьез, произошло сразу два события.

Во-первых, из ратуши, низко склонив голову, широким шагом вышел светловолосый юноша.

И во-вторых, Тас вдруг понял, что он не просто не слышит рев ветра — ветер сам пропал бесследно! Воздух на площади не двигался. Однако шум ветра сменился другим звуком, удаленным грохотом, который живо напомнил Тасу грохот приближающейся лавины. На самом деле он, конечно же, понятия не имел, на что похож грохот приближающейся лавины, но кендер отличался буйной фантазией.

На глазах Тассельхоффа человек поспешно миновал парадную дверь ратуши и направился по улице прямо навстречу кендеру и его товарищам. Очевидно, почувствовав их присутствие, человек поднял голову.

— Вудроу! — заорал Тассельхофф и кинулся на удивленного юношу.

Лицо белобрысого молодого человека расплылось в улыбке.

— Тассельхофф Непоседа! Я уж думал, что мы больше не свидимся!

Вудроу схватил кендера под мышки, и оба закружились по улице, безудержно хохоча.

— Откуда ты знал, что найдешь меня здесь? — спросил Тассельхофф, почти надрывая голос, чтобы перекричать рев лавины.

— После того, как Дензил стукнул меня по голове, а вас похитил, я и впрямь не знал, что делать дальше. Я понятия не имел, куда он вас уволок, и даже в каком направлении он двинулся. А в Порт Балифоре ни один человек не соизволил меня выслушать. Но я помнил, что кендерморский совет все еще ждет вас и держит в качестве заложника вашего дядюшку. Мне представилось, что совет мог послать Дензила по поручению вместо Гизеллы, и я отправился сюда. Но после четырех часов топтания перед этим советом, — продолжал он, обхватив голову руками, — все, что я узнал, ограничилось двумя вещами. Они не знают, где вы, и вам больше не нужно возвращаться, ибо невеста ваша благополучно удрала.

— А потом на город обрушился этот шквал, — печально сказал Вудроу. — Ветер, дождь, молнии повсюду — гораздо хуже того шторма, что потопил наш корабль. Молнии ударялись в постройки и поджигали город. Я слышал, что к западу отсюда настоящий ад. Лучше покинуть этот город, пока есть такая возможность.

— Куда спешить? — воскликнул Тас. Он протолкнул вперед своего дядюшку и представил его. — Дядюшка Трапспрингер Лохмоног, познакомься с моим другом, Вудроу Ут-Банардом.

Трапспрингер жизнерадостно пожал ему руку.

— Так ты и есть тот парень, о котором без устали тараторил мой племянник с самых Руин? Приятно познакомиться.

Дамарис кашлянула, привлекая к себе внимание.

— Ах, да, — заторопился Трапспрингер, — а это девушка, при рождении помолвленная с Тассельхоффом, Дамарис Метвингер. — Он повел рукой в сторону Финеса и Винсинта. — А это мои друзья, Финес Докторишка и, эээ, Винсинт — огр.

ВУдроу вопросительно посмотрел на Тассельхоффа.

— Я объясню тебе позже, — заверил его Тас.

Вудроу обернулся к Дамарис.

— Метвингер, если я не ошибаюсь, это фамилия мэра?

— Ну да, — лучезарно улыбнулась Дамарис, — Он мой отец.

Глаза девушки сузились, когда она перевела взгляд на Тассельхоффа.

— Я больше не помолвлена с этим, — фыркнула она. — Я развожусь с ним, отказываюсь от него, не признаю его… как это называется в отношении того, за кого я собиралась замуж, до замужества? О, я отневестчиваюсь от него!

— Мне очень стыдно, что приходится прерывать ваше приветливое щебетание, — громко вклинился Финес, — но город все еще продолжает гореть.

Тассельхофф прислушался к звукам, доносящимся с запада.

— Кто-нибудь, просветите меня, что за странный звук я все время слышу? И что вдруг случилось с ветром?

Все замолчали и навострили уши. Небо на западе разукрашивали оранжевые и желтые оттенки. Вблизи пылающих зданий колыхались и плясали бардовые тени. А в неподвижном воздухе, заслоняя собой занимающуюся блеклую зарю, извивался гигантский столб черного дыма.

Поразмыслив, Финес сказал:

— Чтобы создать такой грохот, огонь должен бушевать похлеще, чем в топке. А о том, что произошло с ветром, пусть выскажется кто-нибудь еще.

— Поздно, — оборвал его Винсинт. — Взгляните.

Взгляды друзей обратились туда, куда указывал его палец — к северу от ратуши. Навстречу им неслось темное, вертящееся облако в форме конуса, чья верхушка металась по земле взад-вперед, отчего облако извивалось, как плеть. Всюду, где проносился смертоносный вихрь, постройки или взрывались, или оказывались разорванными на куски, точно были сделаны из соломы, деревья с корнем вырывались из земли, а в воздухе, подобно пыли, барахтались целые булыжники, а когда они опускались на землю, грохот был такой, будто сам Реоркс опускал на мостовую свой молот.

— Ложись, всем в сточную канаву! — завопил Тассельхофф и столкнул на землю Вудроу и Финеса, а затем нырнул между ними. Однажды ему доводилось видеть смерч. Это было в Нераке, и от тамошних жителей он узнал, что безопаснее всего в таких ситуациях — прижаться к земле или съежиться в каком-нибудь укрытии, желательно пониже. Следуя его примеру, Дамарис, Трапспрингер, Винсент и великое множество кендеров, до того беспорядочно мечущихся по улице, залегли в придорожных канавах и просто в грязи.

Извивающийся смерч толчками двигался в их сторону. Тас почувствовал, что его отрывает от земли. Вокруг него носились комья грязи и брызги мутной воды, а потом вдруг смерч опять швырнул его в канаву. Кендер быстренько протер глаза и увидел, что смерч поворачивает на запад. Гудящая воронка обогнула ратушу, всосала в себя все, что было вокруг, взамен осыпала стены здания кусочками битого стекла, камнями и осколками мебели. Звенели лопающиеся цветные витражи, трескалось дерево, рассыпались по земле медные монеты, и эхо этих звуков достигало окружных улиц, смешиваясь с вовсе уж неприличными выкриками кендеров. Несмотря на смертельную опасность, смерч был именно тем явлением, которое доводится наблюдать раз в жизни, да и то не каждому. Потому кендеры в большинстве своем визжали от восторга, будто сам Паладайн почтил их визитом. Через несколько минут смерч покинул близлежащие территории, направляясь на запад, к границам города. Весело смеясь, Тассельхофф перевернулся на спину.

— Вот так скачка! — пронзительно вскрикнул он.

Трапспрингер и Дамарис, в равной степени поглощенные друг другом, покраснели от пяток до хохолков.

— Вы что, все тут сумасшедшие? — воскликнул Финес. — Кого-нибудь из нас запросто могло убить, или затянуть внутрь этой штуковины, а вы смеетесь, будто мы только что подушками кидались!

Финес поднялся на ноги и собирался добавить к своим словам еще что-то, но был настолько поражен отношением кендеров к случившемуся, что не смог вымолвить ни слова. Он покрутился взад-вперед, размахивая руками и бестолково раззевая рот, однако слова не шли на ум. Наконец он сдался и направился к ближайшей уцелевшей постройке, шлепнулся на землю и прислонился спиной к стене. Тассельхофф тем временем прекратил смеяться. С видом безумца он носился по улице, на которую упал Вудроу. Юноши и след простыл!