Лев Жаков - Чудес не бывает

Я рванулся, но комната поплыла, и я обнаружил себя уже лежащим на диване, кто-то пытался мне втолкнуть в рот что-то холодное и металлическое. Сжав зубы, я замотал головой - и потерял сознание.

Я повернул голову, и щека уткнулась во что-то прохладное. Приоткрыв глаза, я обнаружил, что щека упирается в чью-то руку. Что-то знакомое и незнакомое одновременно, двоящееся, дремало рядом со мной, сидя на стуле, и рука упала на мою подушку. С напряжением в глазах я поднял взгляд. Это Рыженькая, бледная, спит. Что за странное положение? Я хотел поднять голову и оглядеться - и снова потерял сознание.

Когда я очнулся, сознание было ясным, но слабость не позволяла двигаться: повернув голову, я с трудом сдержал головокружение.

Рядом с моим диваном стоял уже не стул, а кресло, в котором удобно разместился старик Арбин, что-то читая.

Я вспомнил.

–Дед, - спросил я виновато, - у тебя будут из-за меня неприятности?

Он оторвался от книги:

–Уже были, лежи.

Оставив бесплодные попытки поднять хотя бы голову, я уточнил:

–Я простудился?

–Кхе-кхе, - сказал дед весело, поглядывая на меня поверх книги. -Крупозное воспаление легких. Ты неделю лежал без сознания в жару и бреду.

–Я бредил? - недоверчиво переспросил я.

–Не то чтобы очень. Но пытался.

Я почувствовал, что дверь открылась, и там появился кто-то знакомый, подавая Арбину знаки. Пока я пытался повернуть голову, кто-то исчез, а дед стал медленно подниматься.

–Дела, прости, Юхас. Я рад, что все окончилось благополучно. Вчера, когда был кризис, - улыбнулся он лукаво, - около твоего жилища пришлось поставить охрану, чтобы сочувствующие не снесли эти жалкие стены сочувствиями. Выздоравливай.

Он ушел, ступая тяжело. За дверью кто-то его ждал, помогая спуститься с крыльца. Стареет дед, понял я с грустью.

–А Тики?! - вдруг вспомнил я и чуть не подскочил, но рухнул обратно без сил. - О Мирэн, где этот мальчишка? - простонал я, кусая одеяло.

Прошелся по комнате сквозняк, значит, пришел еще кто-то. Я поднял глаза. Впрочем, мог бы и не утруждаться, потому что Винеса я услышал раньше, чем увидел.

–Давай-давай, топай, - громко и жизнерадостно говорил он, и я чувствовал, как морозное дыхание кружило под ногами входящих.

В комнату впал Тики, подталкивая его в спину, ввалился братец, за ним шагали подружки. Увидев, что я смотрю на них, они дружно бросились ко мне.

–Что, великий маг всех времен и народов, очнулся, - Винес подзатыльником отогнал Тики, пристроившегося было рядом со мной на краешке, и уселся сам. Девушки, сияя счастьем и улыбками, расположились вокруг. Оле хотела посадить мальчика к себе на колени, но он вырвался и сел в ногах.

–Вот, и так всю неделю, никого не слушает, ничего не ест и так и сидит, - пожаловался братец. - Попытался я его вытащить на прогулку к себе на корабль, так ведь убежал и спрятался, мерзавец! В другой мир не захотел, ученик мага называется!

Похоже, без меня отнюдь не все было благополучно. Я чувствовал, что Винес обижается на мальчишку за то, что он не признает его за отца. Я чувствовал, что Тики обижается на Винеса и за мерзавца, и за подзатыльник, и за ученика мага, и за многое другое. Не только обижается, все значительно хуже, только вот хранит это мальчик за глухими замками.

Я перевел взгляд на рыжую принцессу, и вновь испытал странное ощущение двоения. Трясти головой я побоялся, просто несколько раз открыл и закрыл глаза. Помогло лишь частично - впечатление ослабло, но не исчезло. Значит, не показалось, что-то с Оле не в порядке.

Рыженькая мне улыбнулась, и я улыбнулся ей в ответ.

–Про тебя уже легенды слагают, - громогласно повествовал тем временем братец. - Ты этот заштатный городок поразил в самое, можно сказать, сердце, спас самое дорогое для этих торговцев и дельцов - их рынок и их ратушу. Сколько речей было произнесено! Девчата, подтвердите!

Линда выругалась замысловато, но тут же покаялась:

–Прости, Юхас. Шуму было действительно много, да все ерунда какая-то. Губернатор поругался с Арбиным, а Арбин поругался с этим толсторылом. Толсторыл вылетел из его кабинета пулей, крестясь на ходу. После этого попытался поговорить с тобой, но его, естественно, послали далеко и надолго. Кажется, он думал, что при его появлении ты тут же очнешься и сделаешь книксен. Уррродец. Народ ходил к тебе на поклонение, завалили все подходы к дому цветами, откуда накопали…

–Она сама и наколдовала, - хихикнула, не сдержавшись, рыжая ведьма.

–Ну, высочество, погоди, - покраснела Линда.

–Ладно вам, - остановил девушек Винес. - Дайте, что ли, больному пожрать, а то он никогда не выздоровеет.

Братец поднялся и прошелся по комнате, заглянул в какую-то книгу на столе…

–Как ты только можешь читать это занудство, - сказал он. - Ладно, я пойду, а вы тут берегите этого волшебника хренова, который сам себя вылечить не в состоянии.

–Зато других лечит, - буркнул из угла Тики.

–Не спорю, не спорю, - хмуро глянул на сына Винес. - Ему только это умение не помешало отключиться на неделю. Идешь со мной?

Тики помотал головой.

–Как знаешь. Недоброе только здесь место. Ладно, всем привет.

Как только за ним закрылась дверь, ученик выбрался из-за дивана и стыдливо присел на край дивана. На меня он не смотрел, во всяком случае, пока на него смотрел я. Когда я отвернулся, то почувствовал, что он пытается по моему лицу определить, сержусь ли я на него. Нет. Но и не доволен. Говорить только ему этого не хотел. Наверное, поступлю, как дед со мной. Он ведь отпускал меня под свою ответственность. И ни разу мне ничего не сказал о том, как я веду дело. Не ругал, не советовал. Он мне доверял.

Да, возразил внутренний голос, но я-то взрослый маг и, чего скромничать, не из худших. Мальчишка же только начинает колдовать. Научился, конечно, многому, но не умеет главного - контролировать себя. Все его умения - голая техника, да и та средняя. А дух у него, похоже, в зачаточном состоянии.

Ведь волшебник - не тот, кто умеет горы ворочать, а тот, кто сознает ответственность за последствия этого ворочания. Я так думаю.

Правда, возможно, он способен делать то, что делает, как раз из-за отсутствия внутреннего контроля. Полет мысли, фантазии… Такие и становятся лучшими магами.

Если раньше не погубят себя или свой мир, уныло закончил я внутренний монолог.

Девчата принесли душистый бульон. Я попытался было поднять ложку, но у меня ничего не вышло: слишком слаб.

Подруги согнали Тики и со смехом (что смешного?) принялись меня кормить. Оле поддерживала мне голову, а Линда вливала бульон по ложке.

–Хватит, - булькнул я скоро.