Кэролайн Стивермер - Хранители магии

— Наверное, дела идут хорошо, раз у вас нашлось время любоваться церковной архитектурой.

— Дела идут превосходно. — Похоже, Портеус был готов присвоить все заслуги себе. — Однако я пришел сюда, чтобы найти вас, Лэмберт.

— Откуда вы узнали, что я здесь?

— У меня есть собственные методы. — Портеус так и светился от самодовольства. — Есть у меня маленькие хитрости. Мало что происходит в университете, о чем я не был бы осведомлен. Я пришел, чтобы пригласить вас завтра на рюмку хереса. Благодаря Феллу трансформированным вернули их прежний облик, так что расследование должно пройти проще, чем мы предполагали. Думаю, что завтра к пяти часам мы сможем покончить со всеми деталями раз и навсегда. Прошу вас прийти в мои комнаты в колледже Святого Иосифа. Захватите с собой Фелла, если он согласится. Я также отправил приглашение вашему брату и его жене, мисс Брейлсфорд, и надеюсь, что вы также к нам присоединитесь.

Лэмберт и Джейн приняли его приглашение. Портеус выглядел довольным.

— Превосходно. А теперь мне пора. Значит, завтра в пять. Но сначала нужно выполнить большую работу.

Джейн подождала, пока магистр выйдет из капеллы, и только потом встала сама.

— Надо заняться делами. Если вы пообещаете идти медленно, то я воспользуюсь вашим предложением проводить меня до дома Роберта.

— Обещаю.

Лэмберт пошел с Джейн к выходу из капеллы Святой Марии — и в это время органная репетиция возобновилась. Наверху колокольный трезвон торжествующе завершился. Они оставили органиста в капелле одного. Когда Лэмберт расписывался в книге посетителей, пробило полчаса. Все колокола Гласкасла прозвенели в должном порядке и темпе — и замолчали. Время было отмечено так, как следовало.

Когда Джейн вошла в дом Брейлсфордов, там царила тишина. Хотя никого нигде не было видно, у девушки возникла уверенность, что в этом мирке все в полном порядке. Ощущение домашнего покоя было безошибочным. Ее багаж внесли обратно в ее комнаты, и все содержимое чемоданов было распаковано. Некоторые предметы одежды уже исчезли — как она решила, отданы в чистку. Все оставшееся было в идеальном виде.

Двигаясь медленно, словно девяностолетняя старуха, Джейн привела себя в порядок и переобулась из полуботинок в домашние тапочки. Горячая вода и лавандовое мыло еще никогда не были столь желанной роскошью. Из укромного местечка под умывальником она извлекла тарелку из королевского вустерского фарфора и пузырек туши. Приговаривая тихо, но четко, она до краев наполнила тарелку тушью. На этот раз ощущение границ Гласкасла было похоже на водопад, гремящий поблизости. Все оставшиеся силы Джейн направила на то, чтобы сохранить сосредоточенность, и сумела пробраться сквозь блеск туши к матовости темноты — и сквозь эту темноту пробиться туда, где могла слышать голос Фэрис Налланин, бестелесно звучавший у нее в ушах.

«Отличная работа, Джейн».

— Ты знаешь, что произошло?

«Ничего не смогла увидеть. Ты была слишком близко к защите Гласкасла. Но я почувствовала, когда все исправилось. Мы все это почувствовали».

— Все получилось? Фелл смог исправить искажение?

«Он справился. Время по-прежнему идет. Однако оно идет ровно. И дело не только в облегчении, которое мы почувствовали, когда хранителей снова стало четверо. Он справился».

Слова Фэрис звучали все тише. На этот раз Джейн знала, что ощущает не усталость Фэрис, а свою собственную. Ее сосредоточенность разрушалась.

— Извини. Я должна закончить.

Не успела она договорить эти слова, как тушь высохла по всей поверхности тарелки.

Джейн оставила тарелку на месте. Спотыкаясь на каждом шагу, она дошла до кровати. И не думая о том, какой сейчас час, легла и заснула.

Глава 14

Долг исполнил я достойноИ могу теперь спокойноСкрыться за чертой, где высьИ земля в одно слились,А потом к луне двурогойВзмыть знакомою дорогой.

Лэмберт с удовольствием шел обратно в комнаты Фелла в колледже Тернистого Пути. Ему уже не приходилось укорачивать шаги ради Джейн, так что он мог идти с удобной для него скоростью. Воздух был мягким и сладким. Каждая веточка в каждой кроне казалась четко выгравированной на фоне неба. Раз в четверть часа били колокола Гласкасла, и каждая нота их звона была напоминанием о том, что чуть было не случилось, — и знаком того, что было восстановлено. Сердце Лэмберта обрадовалось этому звуку, но в тот же момент он вспомнил, что его работа в Гласкасле завершена. Очень скоро ему придется покинуть это место.

После этого каждый отрезок пути приобрел печальную важность. Лэмберт спрашивал себя, сколько раз еще ему предстоит подходить к арке главных ворот. Сколько раз еще привратник будет здороваться с ним, макая ручку в чернила и протягивая ее Лэмберту, чтобы он расписался в книге для посетителей? Сколько раз еще будет дозволено ему пройти через ворота в Гласкасл, проскрипеть подошвами ботинок по гравию дорожек, отмечавшему узкий путь, открытый для него?

Вернувшись в комнаты, Лэмберт обнаружил, что беспорядок в жилище Фелла царит примерно такой, какой он и ожидал там застать. В пепельнице по-прежнему лежала наполовину выкуренная сигара, часы продолжали тикать. Никаких признаков возвращения Николаса заметно не было. Дверь в его комнату была открыта, так что Лэмберт увидел разбросанные по кровати предметы одежды и пришел к выводу, что Фелл отправился принять ванну, перед тем как переодеться к обеду.

На полу у самой двери он обнаружил четыре аккуратно надписанных конверта: два были адресованы ему и два — Феллу. Саквояж Фелла стоял там же, где был когда-то поставлен: на углу ковра. Лэмберт запоздало вспомнил о собственном маленьком саквояже. Вероятно, он по-прежнему оставался в автомобиле Брейлсфордов. Он положил письма Фелла на каминную доску, а свои конверты вскрыл. В одном оказался вызов в театр Тегеи, где в девять утра должно начаться расследование. Второе оказалось приглашением на херес, обещанное Портеусом. Оба письма были написаны одним почерком.

На подносе для визиток оказалось два предмета: игральная карта и визитная карточка. Визитка была от Луиса Тобиаса. Это имя показалось Лэмберту смутно знакомым. Немного подумав, он сумел припомнить гостя из Фарнборо, которого Кромер и Полгрейв приводили на обед. Видимо он приходил с визитом к Феллу после отъезда Лэмберта. Лэмберту было немного любопытно, откуда эти двое знают друг друга. Фелл никогда не упоминал о своем интересе к авиации. Однако когда речь шла о Фелле, можно было ожидать чего угодно. Игральная карта была совершенно обычной: тройка червей, без каких бы то ни было помет. Лэмберт нахмурился и вернул ее на поднос. Потом он обязательно попросит, чтобы Фелл объяснил ему, что это значит.