Марго Ланаган - Лакомые кусочки

— Хорошо, — ответил констебль. — Пожалуйста, постарайтесь, чтобы ваша дочь все уяснила.

Лига кивнула и жестом отослала его, по-прежнему не удостаивая взглядом.

— Он очень рассержен, — шепнула она Бранзе. — Рамстронг только что вправил ему мозги. А тут еще матушка Хопман наседает. В общем, бедняге досталось со всех сторон.

Мать и младшая дочь вошли в камеру. Эдда задержалась у двери, поежилась; Лига подбежала к Бранзе, взяла ее руки в свои ладони и заглянула ей в глаза, в душу, в сердце, будто пронзила кинжалом. Ее собственные глаза словно бы раскрылись, и в них всколыхнулись боль и тревога, мучившие Лигу с тех пор, как Бранза ушла из дома, захватив с собой волшебные камни. Весь радостный настрой и уверенность, которые она ощущала перед входом, мгновенно улетучились, уступили место другим чувствам: Бранза видела, как они поднимаются, будто вода в открытом шлюзе. Затем волна выросла и обрушилась вниз, Бранза вскочила со своего каменного ложа и обняла Лигу; мать и дочь залились слезами в объятиях друг друга.

— Ну, будет вам, будет, — успокаивала их Эдда. — Все уже закончилось, все хорошо.

— Не закончилось, не закончилось! — Лига рыдала так безутешно, что Бранза усадила ее рядом с собой на каменную плиту, опасаясь, как бы она не упала в обморок.

Немного успокоившись и обретя дар речи, Лига промолвила:

— Как бы мы здесь жили, если бы ты нас покинула?

— Полагаю, также, как мы жили без Эдды целых десять лет.

— Нет, нет! — Из глаз Лиги опять брызнули слезы. — Это было в моем раю! Там я не чувствовала ни скорби, ни печали! А здесь чувствую, и тяжелее всего — горе и страх, потому что отвыкла от них за долгие годы покоя.

— Так почему же я не могу отправиться туда, где буду избавлена от этих тяжких чувств, мамочка? Ты хотела скрыться от всего плохого, отчего же мне не хотеть?

— У меня не было матери, которая просила бы меня остаться! — воскликнула Лига.

— И сестры! — добавила Эдда.

— Да! — горячо продолжила Лига. — И ремесла, и хороших друзей, таких как Рамстронг и госпожа Энни, и всех остальных, для кого мы шьем одежду! У меня не было шансов выйти замуж и подарить матери внучат! Я бежала из этого мира, потому что была несчастна; останься я здесь, я бы умерла! Я встала на краю обрыва и решилась умереть, вот так решилась — и все, и я уже вытянула руки, чтобы сбросить тебя, и…

Бранза крепко прижала Лигу к себе.

— Ну, будет, мамочка, будет! Я не хотела тебя огорчать. Конечно же, я не собиралась умирать, я не настолько несчастлива. Все, успокойся, пожалуйста.

Лига, однако, не успокаивалась: она продолжала всхлипывать, стонать и раскачиваться в объятиях Бранзы, как будто воспоминания наносили ей удары. Эдда присела на край каменной плиты с другой стороны от Лиги, чтобы утешить и поддержать мать.

— Прости меня, мама, — плакала Бранза. — Мне очень жаль, что все так получилось. Прости! Обещаю, что больше не упомяну об этом и не убегу, даже не попытаюсь. Я буду с тобой, мамочка, с утра до ночи, лишь бы ты не печалилась!

Лига, не в силах промолвить ни слова, лишь качала головой.

— Я не уйду, мама, честное слово, — убеждала ее Бранза.

Лига накрыла рот дочери ладонью.

— Все, хватит об этом, — сказала она, внезапно овладев собой. Через несколько мгновений Лига выглядела так, будто не пролила и слезинки. — Во всем виновата я одна, значит, не должна ничему удивляться. Мисс Данс сказала, что мне не следовало удерживать вас — ни тебя, ни Эдду — в том месте столько лет. Бранза, доченька, не перебивай, дай мне закончить. Она права — это был мой мир, мое представление о счастье, каким оно виделось мне в пятнадцать лет, в тяжкие времена. Мой сердечный рай не годился для того, чтобы воспитывать в нем детей. Я должна была дать вам возможность взглянуть на реальный мир и выбрать, какую жизнь вы предпочтете. А теперь… Да, мисс Данс во всем права: я навредила вам, взрастила в вас веру, что мир устроен одним образом, тогда как на самом деле все совсем иначе. Я попросту обманывала вас! Издевалась над вами столь же подло, как и те… кто издевался надо мной! — Лига сделала отрицающий жест, словно бы отталкивала страшное воспоминание.

— Кто издевался над тобой? Что такого ужасного тебе сделали, отчего ты искала смерти? — Бранза наклонилась к матери и улыбнулась сквозь слезы. — Только назови мне этого человека, и я искусаю его!

Все трое невесело рассмеялись.

— Один раз тебе это сошло с рук, — сказала Эдда, — но, боюсь, констебль Уини больше не потерпит подобного хулиганства.

— И правда, дочка, пообещай мне, что этого не повторится, — проговорила Лига, вытирая слезы. — Это одно из условий, иначе констебль тебя не выпустит.

— А еще дай слово, что не будешь выходить на улицу одна, — добавила Эдда, — без меня, мамы, Тодды или другой порядочной женщины.

— Мам, твой Уини разговаривает точь-в-точь как Эдда, — закатила глаза Бранза. — Сплошные правила и запреты!

Лига, однако, уже погрузилась в свои мысли и ничего не ответила. Она взяла ладони обеих дочерей и положила к себе на колени.

— Я прошу прощения у вас обеих, — повторила она, — за то, что прятала вас в своем раю. Мне казалось, что таким образом я сохраняю наше общее счастье.

— Так и было, мамочка! — воскликнула Эдда.

— Мы действительно были счастливы с тобой! — Бранза вновь заволновалась, что мать расплачется. — Как ты можешь сомневаться?

— Ты должна жить там, где тебе хочется, — вдруг сказала Лига.

Бранза изумленно заморгала.

— Там, где хочется? — переспросила Эдда. — А я думала, ты против того, чтобы…

— Я попрошу у Энни экипаж, мы поедем в Рокерли и попросим мисс Данс сделать все необходимое, чтобы перенести тебя в твой сердечный рай.

— Мисс Данс? — испугалась Бранза. — Она может?

— Она сказала, если я когда-нибудь захочу вернуться в тот мир, мне следует прийти к ней, — сообщила Лига и натянуто улыбнулась, плохо изображая радость.

Бранза не сумела выдавить улыбку. Ей бы быть довольной, что мать перестала плакать и даже захотела помочь, и все же… что-то здесь не так. Слишком уж быстро Ма передумала. С чего вдруг? К тому же — Бранза понимала, что это глупо, но ничего не могла с собой поделать — разрешение Лиги обидело ее, как будто та выгоняла дочку из дома. Совсем не одно и то же — перенестись в райский мир тайком от всех и ехать в Рокерли по велению матери, чтобы там над тобой колдовали.

— Ну что, все готовы? — осведомилась Эдда. — Готовы предстать перед констеблем, Энни, Рамстронгом и остальными? Не забывайте, мы отвлекаем Рамстронга от работы.