Александра Лисина - Возвращение

Стрегон устало прикрыл глаза.

Белка... как же ты справилась с этим? Как пережила? Как смогла заново обрести себя и прийти в Род, который некогда принес тебе так много горя? Ты говорила, что все простила и ни о чем не жалеешь. Рядом с тобой сейчас стоят твои дети, необычный зять, почти что отец и целая стая преданных до последней капли крови перевертышей. Знала ли ты тогда, чем обернется твое решение? Думала ли, гадала, как сложится твоя судьба? Заглядывала ли в будущее в тот трудный день, когда впервые позволила Темному эльфу к себе прикоснуться и начертала на своей коже его странное имя?

Что он принес тебе, маленькая Гончая? Что отдал, кроме своего сердца и родового перстня? Чем покорил, если ты даже сейчас, уже отчаявшись и почти потеряв надежду, до сих пор бережно хранишь его кольцо и время от времени ласково прикасаешься, молча взывая к его потерявшейся в безвременье душе? Ты ведь веришь ему, Белка? Не правда ли? Все еще веришь и ждешь, как когда-то давно? По-прежнему ждешь и страстно желаешь увидеть, что он жив, невредим, что просто запутался в коридорах вечности. Надеешься, что когда-нибудь он все-таки отыщет путь домой и снова скажет: "Здравствуй, малыш, я вернулся"...

И если сегодня он откликнется, если шепнет сквозь звездные врата, что помнит и ищет выход, ты снова станешь сильной и сумеешь не сорваться в звериное безумие. Ты все выдержишь. Все преодолеешь. Любые преграды сломаешь, идя ему навстречу. Даже рвущиеся с привязи хмеры не сумеют поколебать твою решимость. Даже они не смогут заставить тебя отказаться и оборвать те нити, которыми вы еще связаны. Потому что если сегодня ты поймешь, что он жив, то тоже выживешь. Если Портал, поддавшись вашим общим усилиям, пропустит хоть слабый отзвук, ты справишься. И если ОН даст тебе хоть малейший намек на возвращение, ты будешь ждать его еще несколько столетий - стойкая, смелая, бесстрашная... и ужасно одинокая. Никому больше не покоришься. Никому не поддашься. Никому не позволишь к себе прикоснуться. До самой смерти будешь ему верна. Станешь жить одной лишь надеждой и... когда-нибудь ты все-таки его дождешься. Доживешь, переборешь, прорвешься. Хотя бы ради того, чтобы в один прекрасный день увидеть его пылающие глаза и тихо вздохнуть: вот и все, родной, мне больше незачем ждать...

Стрегон невесело улыбнулся: хотел бы он встретить однажды женщину, которая смогла бы ждать его так, как Белка ждала своего мужа. Хотел бы увидеть в ее глазах такое же выражение, какое плескалось сейчас в этих бездонных голубых озерах. Она так много сделала ради того, чтобы сохранить о нем память. Так много выстрадала. Так неистово стремилась за ним, невзирая на риск. И если бы не страх нарушить хрупкое равновесие Портала, то бесстрашно шагнула бы следом. Однако она не могла: собственная магия не позволила. А потому ей оставалось самое трудное - смиренно ждать и надеяться на лучшее.

В какой-то момент вокруг Портала что-то неуловимо изменилось: внезапно странно загустел и сделался вязким воздух, лютый холод сменился приятным теплом, быстро перешедшим в удушающую жару, постепенно стих легкий ветерок. Будто само время сейчас замедлилось возле застывших в диком напряжении эльфов. Наконец, заклинание Темных магов, перемешиваясь с силами Светлого, обрело форму и вес. На краткий миг проступило перед глазами ошеломленно моргнувших Братьев, а потом медленно истаяло в густом воздухе, словно небрежно смахнутая с бумажного листа надпись.

И именно в этот момент Портал неожиданно пошевелился - стал ярче, засветился изнутри, рассыпался целым веером огненно-зеленых снежинок. Каменная арка над ним оглушающе громко скрипнула, заставив волков дружно вздрогнуть и припасть на передние лапы. А потом без всякого предупреждения полыхнула длинным языком багрового пламени, жадно протянувшегося к древним артефактам и к тем, кто рискнул потревожить их долгий сон.

Белка, молниеносно сориентировавшись, вскинула руки, отпуская на свободу дарованную ей силу. Рядом с ней, опоздав всего на долю секунды, то же самое сделала Мелисса, позабыв про строгий наказ матери не вмешиваться. От них не сверкнуло молния, не протянулся длинный шлейф огненных искр, не потянуло дымком... с виду вообще ничего не произошло. Однако по каким-то причинам бешеное пламя, готовившееся опалить дерзких остроухих, вдруг резко изменило направление и метнулось совсем в другую сторону.

Братья тихо охнули, ожидая, что Белка просто сгорит, и ошеломленно моргнули, когда бешеный Огонь без всяких последствий лизнул ее тонкие пальцы, а потом беспрепятственно втянулся под кожу.

- Ничего, - твердо произнесла Гончая, выдохнув из ноздрей две струйки черного дыма. - Все в порядке, мы справимся. Тиль, продолжайте.

Тирриниэль, даже не обернувшись, быстро кивнул. Одновременно с ним Тирраэль вскинул вспыхнувшие таким же алым пламенем руки и что-то звучно крикнул.

Стрегон услышал лишь первые ноты сложного заклятия, после чего у него мгновенно заложило уши, откуда-то взявшийся ветер больно резанул по глазам, под ногами ощутимо дрогнула земля, а переливающееся всеми оттенками зеленого Портал внезапно разошелся в стороны и с оглушающим ревом полыхнул настоящим Огнем Жизни.

От обрушившейся на поляну магии, казалось, застонала сама земля. Воздух истошно взвыл, затрещал от неистового жара, мгновенно спалившего даже мельчайшие пылинки. Небо резко потемнело, расчерченное таким же огненными сполохами, которые с неистовой силой вырывались сейчас из Портала. Могучие палисандры подались назад, опасно прогнувшись и угрожающе затрещав. Громадных перевертышей неумолимо прижало к земле. Вокруг постамента рвалось с невидимых цепей и яростно бушевало первородное Пламя. Его дыхание обжигало, оно срывало защитные поля, неистово металось во все стороны, пытаясь добраться до живых. Оно бешено выло и ревело, тяжело ворочаясь на мгновенно почерневших камнях, словно плененный зверь, у которого еще хватало сил порвать оковы удерживающего заклятия.

Но эльфы не дрогнули. Казалось, они даже не покачнулись от мощного удара стихии и не отшатнулись, когда багровые языки с жадностью рванулись в их сторону. Они просто стояли там, где нужно, и торопливо заканчивали сложный ритуал, искренне надеясь на то, что их стойкости хватит для его завершения.

Белка, вокруг которой уже бушевал настоящий огненный смерч, до крови прикусила губу, чувствуя, как горячее пламя сжигает одежду, перевязь, плавит деревянные ножны и вольготно гуляет в волосах. Оно совсем не хотело прятаться внутрь, больше не желало успокаиваться. Оно жаждало мести, смерти, сожжения. Ему не было удержу, его невозможно было обуздать - только переломить и поспешно спрятать в своем теле, как прячут в шкатулку бесценную, но смертельно опасную драгоценность.