Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — граф

— Ваша светлость!.. Это вы такой добрый… где-то в глубине, очень глубоко, а вот наша хозяйка… к счастью, бывшая, это такая гадина, что только и думала, как бы помучить дольше и посильнее! Она всякий раз залечивала мои раны, чтобы не помер, а то как на другой день будет терзать?

Мои плечи сами собой передернулись, я сам чувствовал, как меня осыпало морозом, а кровь отхлынула от щек при одном воспоминании о раскаленном железе.

Рыцари за спиной Лангедока переглянулись. Один сказал с отвращением:

— В самом деле подлая тварь!.. Тратить драгоценное колдовство, чтобы мучить дольше!.. На это способны только женщины.

— Красивые женщины, — уточнил второй. — Чем красивее, тем коварнее и злобнее.

— Да, женщина должна быть овцой, — согласился первый. — Зря вы, граф, ее все еще держите в цепях. Опасно. Я бы на вашем месте…

Лангедок оборвал резко:

— Я бы на вашем месте помалкивал. Это разве не вы прохлопали контратаку этих сумасшедших, что прорвались в башню?.. Ладно, как тебя…

Я поспешно поклонился.

— Дик, ваша светлость!.. Просто Дик.

По его лицу я видел, что ему нравится такое обращение, словно он уже герцог, и сейчас кивнул благосклонно.

— Сейчас уже прибыла моя челядь из старого замка. Ты свободен и волен поступать как хочешь. Можешь уйти в деревню, можешь…

Я осмелился прервать, догадываясь, что за это не ударит:

— Ваша светлость, ничего я не хочу больше, чем служить вам! Вы же меня от смерти спасли! Ваша светлость, хоть я и не благородной крови, но и мы, простые, имеем чувство благодарности!.. Я останусь в замке, чтобы быть вам полезным!

Он улыбнулся с удовлетворением, выпрямился, огляделся гордо.

— Все слышали? Запомнили? Мы сюда явились не как захватчики, а как освободители простого народа от когтей злобной волшебницы, кровавой фурии, что наслаждается муками своих подданных!.. И вообще в ее подвалах было множество невинно пострадавших, которых мы освободили и разрешили идти по домам!

Они пошли через холл к лестнице со смехом и шуточками, а я кланялся вслед, довольный и радостный, заодно пересчитывая лордов, отделяя их от простых рыцарей и наемных воинов. Не меньше пяти, а еще наверняка прибудут, Лангедок постарается созвать на пир как можно больше независимых баронов, чтобы впечатлить победой и постараться привлечь уже не в союзники, а начинать превращать в вассалов.

На телегах прибыло и сразу же включилось в работу множество чужой челяди. В первую очередь разожгли все камины, печи, очаги, из кухни сразу потянуло запахами жареного мяса, мясной похлебки, хотя первый обед был из сыра, холодной буженины, ветчины и хлеба. Замок удивительно быстро начал обживаться новыми людьми, и если бы я уже не привык к прежней челяди, так и думал бы, что здесь все так и было всегда.

Меня приветствовали как своего, вырвавшегося из жестокого плена. Челядины вообще не воюют, это забава господ, я им не враг в любом случае, а вызволенный из темницы — вообще окружен сочувствием.

Когда я выгружал с одним из прибывших челядинцев зерно и мясо, мимо деловито прошла хорошенькая девчушка, маленькая ростом, длинная юбка мягко виляет по сторонам, обрисовывая ее крутые бедра. Она шла босая, из-за этого казалась особенно маленького роста, потому держалась очень ровно, спина как у герцогини, небольшие груди смотрят вперед и даже чуточку вверх, лицо простое и очень милое.

Я мазнул по ней взглядом и тут же забыл, потому что челядин выбалтывает важные стратегические сведения, но вдруг меня ухватили за руку женские пальцы. Девчушка, что прошла было мимо, вернулась и смотрела на меня наивно-радостно. Хотя попыталась как-то придать смеющемуся лицу выражение сочувствия, но не сумела, личико осталось таким же ясным и веселым, но голосок прозвенел все же с некоторым участием:

— Бедный… Говорят, это тебя сняли с крюка едва живого?

— Да, — ответил я, успел подумать, что если слух пошел именно такой, то так даже лучше. — Да, мне досталось…

— Но сейчас ты… как?

— Цел, — заверил я счастливо. — Благодаря тому, что доблестный граф Лангедок захватил это логово, а его люди сбили замки в темницу и освободили всех пленников.

— Тебя Тимоти Корказан вылечил?

— М-м-м… э-э-э… его так зовут?

Она сказала с гордостью:

— Он самый великий колдун во всем королевстве! Он может как вылечить, так и убить одним взглядом.

— О да, — согласился я вполне искренне. — Кто бы еще сумел взломать такую защиту острова?

Молодая, но хорошо оформившаяся, с крутым полным крупом, она деловито смерила оценивающим взглядом мой рост, длину рук.

— Ты женат?

— Нет, — ответил я охотно, в этом мы все признаемся очень охотно, нередко еще до того, как спрашивают. — Более того, я сплю в чуланчике за людской. Не люблю, когда храпят рядом.

— Я не храплю, — заверила она. — Меня зовут Кларисса. Постарайся не заснуть, Дик! Я приду поздно, нужно помогать готовить ужин на такую ораву…

Отсюда, с высоты холма, видно, как по далекому мосту в нашу сторону тянутся тяжело груженные подводы. Холм пологий и невысокий, так что коням требуется не такое уж добавочное усилие, чтобы встащить груз к замку. Я выбрал телегу с продовольствием, чтобы носить через главные ворота в холл, а оттуда на кухню: больше увижу и услышу, — и, когда нес корзину с янтарными головками сыра, похожими на созревшие дыни, ощутил приближение некой мощи.

Оглянулся, на холм поднялся ярко-красный конь с пышной гривой и таким же пышным хвостом, ухоженный и явно не бывавший в битвах: слишком хорош и надменен. А в седле под стать ему всадник — невысокий, но настолько внушающий страх и почтение немолодой мужчина в черном плаще, что я невольно опустил корзину, поднял руку, чтобы снять невидимую шляпу, и поклонился.

К нему подбежали двое воинов. Всадник медленно слез с коня, опершись на их плечи. Я наконец рассмотрел, что он стар, очень стар, хотя держится с надменностью не простого лорда, от него веет настоящим королевским величием, хотя по одежде он явно колдун, маг или чародей, я все еще слабо улавливаю эти тонкости.

Он прошел мимо, я кланялся и рассматривал во все глаза человека, который сумел превозмочь все защитное колдовство леди Элинор, а где не сумел или не стал заниматься, как в случае с нейтрализацией Водяного Зверя, то сумел обойти это препятствие. На меня снова пахнуло мощью, словно мимо провезли заряженный конденсатор. На плечах колдуна одежда, которую я сразу определил как мантию и как королевскую. Величием и державностью веет от самой одежды, заставляя признавать ее обладателя существом более высокого ранга, а его обязывает держать спину прямой, плечи развернутыми, лицо надменно-невозмутимым, взор ясным.