Галина Гончарова - Волк по имени Зайка (СИ)

— Кровью?

— Не совсем.

Я щедро насыпала порошка на дно чашки и зажмурилась.

— Не люблю боль. Режь. Колин, пожалуйста.

— А воды…

— Колин!

Лезвие скользнуло по руке — и кровь закапала в чашку, растворяя порошок.

— Скажи, когда будет половина чашки, ладно?

— Ладно…

Голос у Колина был сдавленным — его это занятие тоже нервировало.

— Все…

Я вздохнула, открыла глаза и принялась зализывать ранку. Вот так.

Не то, чтобы я боялась крови, но когда она течет из тебя, да еще медленно… неприятно как‑то.

— Теперь ее надо этим напоить, пока кровь теплая.

Вот теперь растерялся Колин. Я мягко отстранила его и принялась за дело сама. Взяла ложку, приподняла женщине голову и принялась размешивать и вливать ей в рот буквально по капле лекарства. Одну за другой, одну за другой…

Эффекта пока не было, но я знала, что там, внутри, уже оживилась кровь, тело получило силы, которых ему так не хватало и принялось бороться с болезнью…

— У нее нет переломов?

— Вроде как нет.

— С остальным справимся.

— Зай, а ваша кровь…

— Колин, мы не просто так прячемся. Наша кровь — целебная. Не все об этом знают, но уж больно велико искушение держать нас в клетках и доить, как коров.

— Твари!

Я кивнула и продолжила свое дело. Вскоре чашка опустела.

— Давай останемся здесь на ночь, приглядим за ней…

— Я не возражаю. И вообще хочу вас познакомить, как только она очнется.

— Ой…

— Ты боишься? Не надо. Она тебя обязательно полюбит….

— Не сомневаюсь. А что мы будем обо мне говорить?

— Мы сейчас все тщательно продумаем. И… Заюшка, только не обижайся?

— На что?

— Нам придется изменить твое имя.

— Почему?

— Потому что человеческих девушек тоже зовут зайками, кошечками, рыбками и птичками, но — неофициально. Это прозвища, а не основное имя.

— А как имя — не….?

— Прости… Давай мы тебе придумаем красивое имя?

— Придумай!

Мне эта идея даже понравилась.

Оборотень Зайка?

Ее больше нет. Она была слабой, несчастной, считала себя хуже всех, ей изменил жених — в этой жизни все будет иначе. И пусть старое имя останется прозвищем, а звать меня будут иначе. Только как?

— Я уже подумал над этим.

— И не сказал мне?

— Ну вот же, говорю.

— И как меня будут звать?

— Азалия. Сокращенно — Зая. Нравится?

Я подумала.

Пожалуй, что и нравилось. В нем было достаточно созвучного со старым именем, и в то же время — много нового и обещающе интересного.

— Нравится. А тебе?

— Ты мне вообще безумно нравишься. — Колин привлек меня к себе и крепко поцеловал. — Ты у меня замечательная.

Я улыбнулась.

Именно так.

Я. У него. И он первый, кто меня заметил.

— Я тебя тоже люблю.

Колин.

Мама очнулась под утро. Открыла глаза, попросила пить.

К тому времени я уже приказал принести кувшин с водой — и принялся поить ее. Глаза мамы остановились на моем лице.

— Коли… Родной мой, ты…

— Мам, послушай меня. Я дома. Ты тоже. Рыло в темнице, ждет королевского суда.

— А…

— А вот умирать тебе никак нельзя. Мы с Заюшкой еще детей планируем — не меньше пяти.

— Пяти?

— Э…. а сколько? — искренне озадачился я.

— Вообще‑то, — скромно заметила моя любовь, — мы больше чем по два–три ребенка стараемся не рожать. А то Лес не прокормит.

— Ничего, Торвальд большой. Как‑нибудь вырастим.

— А если они в меня пойдут?

— Я буду счастлив.

— Кхм…

— Мам, извини. Это моя невеста.

— Очень рада, — мама говорила пока еще с трудом. — А как вас зовут?

— Зая, — пожала плечами моя любовь.

— Зая?

— Лара, мы вам обязательно все объясним, — попросила моя любимая женщина. — Только попозже, когда вы окрепнете. А пока — простите. Мне пора…

— Зай, не надо. — этот вопрос я обдумал за ночь.

— Почему?

— Останься пока такой, как есть, а? Человеком. Я тебя представлю лайри Элерии, она тебя научит всему необходимому, а когда приедет король — попросим у него разрешения на брак.

— Ладно… тогда я пойду, переоденусь, что ли…

— Платья….

— я помню.

Зай тактично вышла, а мама посмотрела на меня.

— Сынок, я так боялась…

— Все в порядке, мам. А Зайке не удивляйся. Она самая замечательная, она мне жизнь спасла и я ее люблю.

— Жизнь спасла?

— Я вообще думал, что ты мертва. Рыло устроил похороны, чтобы заманить меня сюда, устраивал покушения по дороге, один раз меня даже серьезно ранили — и если бы не Зая…

— Колин, у девушки есть имя?

— Азалия. Но прозвище ей привычнее.

— Она что — в лесу росла?

— Как‑то так, — ухмыльнулся я.

Мама аж застонала.

— Колин, а король…

— Должен скоро приехать. Весь замок на ушах стоит.

— А я лежу, как труп. Ни помочь, ни приготовиться…

— Лайри Элерия справится.

— Эта старая болотница здесь?

— Скажи ей спасибо, она мне сильно помогла.

— Скажу.

— Тогда я позову служанок? Пусть тебя помоют, покормят…

— Знаешь, я себя неплохо чувствую…

— Знаю. Скажи Зайке спасибо. Она чудесный лекарь. Но она же сказала,, что тебе еще надо лежать дней десять. Твое тело слишком истощено…

— Чем она меня лечила?

— Не знаю. Это ее секреты.

— Колин, а она тебя не… приворожила?

— Нет, мам, — я от души рассмеялся, — ты ведь папу не привораживала? А Марго — Филипа! Просто это моя женщина, и мне жутко повезло, что мы встретились. Знаешь, можно научиться этикету и правильно выбирать ленты к платью, распоряжаться слугами и танцевать кикарасту. Но вот умению всегда стоять за своих, не предавать, драться за любимого человека до конца и помогать даже в ущерб себе — этому никого не научишь. Благородство у нее врожденное, а все остальное… Да плевать! Моего титула на двоих хватит и на детей останется, а Зая не опозорит моего рода. Я знаю.

— Ты ее очень любишь.

— Да.

— Я встану на ноги — и помогу ей освоиться, обещаю. Если ты ее любишь — я тоже полюблю ее.

Я наклонился и поцеловал маму в щеку.

Она у меня замечательная.

Шакр, десятник стражи.

К Колину я пришел после обеда.

— Лойрио, поговорим?

— Присаживайся.

Его девушка развалилась здесь же, на кровати, листала какую‑то книгу, но при виде меня отложила ее в сторону и села поближе к лойрио.

— Слушаю?

Вопросов у меня накопилось много, но первый…