Чертова пустошь - Алекс Рубин
Вот теперь точно пиздец. Очередная боль и обида заволокли мой рассудок. В голове возникло ощущение жара, перед глазами всё поплыло, тепло из головы устремилось вниз и, слившись с жаром в груди, подобно раскалённой лаве, продолжило свой путь ниже, туда, где в бешеном ритме уже сокращались мышцы влагалища.
Сука! Беспомощно свисаю на ремнях.
Первая боль немного прошла. Вновь возникло покалывание, но на этот раз оно было иным, чем в прошлый раз. Хмырь сопел за спиной, наслаждаясь моей беспомощностью, работал поступательными движениями, постепенно наращивая темп. Сукин сын!
Снова толчок сзади. Господи, когда же он закончит? Было не больно, было обидно, от беспомощности на глазах невольно проступили слезы.
— Тварь, тварь, тварь… — повторял я при каждом толчке, хотя вместо слов, изо рта вырывалось лишь мычание.
Со стороны кровати послышались гортанные звуки. Это был уже не стон, а что-то невнятное. Смотрю на Кейт. Я даже не заметил, что блондинка сменила позу. Сейчас она стояла на четвереньках и отрабатывала двойное проникновение. Сзади и спереди. В естественную дырку и в рот. Руки у нее были развязаны, но никаких попыток к сопротивлению она не предпринимала, наоборот, выражала полную покорность.
Лысый тем временем возился с допотопным кассетным магнитофоном, стоящем на маленьком столе, рядом с дверью. Звук тяжелой музыки наполнил комнату. Бандиты решили оторваться на полную катушку? В голове промелькнула безумная мысль, что комната стала похожа на дешевый подпольный бордель. Я даже удивился самому себя, какие мысли приходят в голову, когда я нахожусь в таком плачевном состоянии. А что такого? Секс есть, музыка есть, выпивка есть. Две керосиновые лампы, интимная полутемнота. Только все это мне не нравилось. Наоборот, чувствовал себя паршиво. Лысый, пройдясь по комнате, взял бутылку из ящика и присосался к ней.
Где-то в тумане громко застонала Кейт, следом заскрипела кровать и голос одного из Шакалов разнесся по всей комнате:
— Я закончил! Сисястая отлично воспитана. Кто следующий?
— Ага, а эта как бревно! Полено поленом, да еще и строптивая! — тяжело дыша рявкнул за спиной Хмырь, имея в виду меня. Снова толчок. Тут я ощутил, как бандит вышел из меня и отпустил ляжки. Бессильно свисаю вниз, как безвольная тряпичная кукла. Ноги плетьми болтаются в воздухе, едва касаясь пола, голова опущена, а мысли витают где-то далеко. Кажется, что все силы покинули меня, и я не могу ничего сделать. По всему телу разлилось тепло, голова закружилась, и в глазах разлетелись бабочки.
Что-то горячее капнуло на бедра.
— Меняемся? — предложение Лысого прозвучало, как гром среди ясного неба. Я-то думал, что самое страшное уже позади.
— Мы пока с блондинкой поиграем, у нее сиськи классные, — ответил один из Шакалов, — а бревно вам оставим.
Двое довольных Шакалов, крутящихся рядом с Кейт, распивали алкоголь. Одеваться они и не думали, так и стояли, в чем мать родила, с бутылками в руках. Музыка бьет по ушам. Поглядываю в сторону подруги по несчастью. Блондинка бросает на меня короткий взгляд, вижу, как глаза подруги широко открыты, зрачки не двигаются, словно она находится под гипнозом. Хмырь, оставив меня на минутку в покое, ковырялся в шкафу, отчаянно что-то ища.
В голове промелькнула мысль, что надо выбираться из этого Ада. Если бы я был героем какого-нибудь фильма, то непременно нашёл бы способ выбраться из этой передряги. Но в реальности всё было гораздо сложнее. Безвольно свисаю на цепях.
— Нашел! — громко заявляет Хмырь и достает из шкафа хлыст.
Я уже думал, что хуже уже не будет.
— Эй, старик сказал не портить товар! — послышался голос одного из Шакалов.
— Похуй, она мне еще за палец не ответила! — ухмыляясь ответил Хмырь и замахнувшись хлыстом обрушил удар на меня.
Удар был резким, хлёстким. Чувствую, что на розоватой коже ягодиц проявились свежие красные линии. Вздрагиваю от боли. Хмырь, явно довольный моей реакцией, заржал. Откинул плеть себе за спину, для более сильного замаха. Резко выбросил руку и обрушил хлыст на голые дрожащие ягодицы.
— Ай! — невольно вскрикнул я, получив обжигающий удар. Получилось достаточно ощутимо, попу начало жечь.
— Нравится? — чуть ли не истекая слюной, заявил Хмырь, всматриваясь мне в лицо.
Остальные Шакалы усевшись кто куда с нескрываемым удовольствием смотрели на представление. Один из них, присел на кровать, рядом с Кейт и мял ее правую грудь. Кожаный шнур со свистом рассёк воздух и вновь обрушился на меня. Непроизвольно издаю крик, состоящий из смеси боли и удивления. Было больно, реально больно. Задницу так обожгло, будто к ней приложили калёное железо.
Третий удар по-настоящему обжег, я подпрыгнул, на мгновение, зависнув в воздухе. Дальше начался настоящий Ад. Хлыст начал равномерно ложиться поперек спины. После десятого удара потекли слезы, кричать и визжать я уже не мог. Хмырь обошел меня, встал с другого бока и продолжил наказание, на этот раз, нанося удары мне чуть ниже живота. После каждого хлыста, я всхлипываю, мотаю головой, волосы болтаются из стороны в сторону.
— Ладно, моя очередь! — произносит Лысый, подходя ко мне.
Расстегнув кожаные наручники, он вытаскивает меня из этой конструкции, но я обессиленный, не чувствующий ни рук, ни ног — валюсь на пол. Из-за нарушения кровообращения — запястья онемели, пальцы не шевелились. Лежу на полу, ухом слышу грохочущую музыку из магнитофона и голос Кейт. Повернуть голову и посмотреть, в какой сейчас она позе и что с ней происходит — нет ни сил, ни желания. Хотелось вырубиться, уснуть, убежать от происходящего безумия.
Лысый подхватывает меня под мышки и несет к кровати. Кидает на постель, переворачивает меня на спину и раздвигает мне колени. Вошел он быстро. Чувствую его ритмичные движения, но уже не обращаю на них внимания. Вернее, в тот момент, когда член упирается в шейку матки, я могу произвести только одно всхлипывание. Он тем временем начал хозяйничать внутри меня, и на каждое его движение вагина реагировала сокращением мышц.
Никакого удовольствия, только отвращение и страх. Просто чувствую, что во мне что-то есть. Оно наполняет меня изнутри, и мне кажется, будто я вот-вот взорвусь. Но затем мои мышцы вновь начинают ритмично сокращаться, а внутри, вокруг этого ощущения, разгорается пламя. Лысый кончает так же быстро, как и начал.
— Люблю строптивых сучек. Еще не поняла, какая тебя ждет участь? Думаю, пора тебе поработать ртом, чтоб ты знала свое место, — перед глазами дикая морда
