Матабар (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич Дрой
Их взгляды пересеклись, но Глеб не дрогнул. Даже когда Ардан, по привычке споров с ковбоями, чуть обнажил клыки и расправил плечи.
— И чего это сейчас было? — едва было не засмеялся Давос. — Парень, ты серьезно думаешь, что сможешь меня напугать? Я за свою жизнь надирал задницы таким тварям, что услышишь — обмочишься. И ты, извини, даже в очередь на попадание в их список не входишь.
Ардан это прекрасно понимал — все же, перед ним представитель второй канцелярии. Но…
— Отдай, — повторил он.
— Еще раз — мы договор…
— Месяц прошел, — перебил Ардан и подошел к лошади — немолодой серой кобыле, на которой сидел Глеб.
— Время — понятие растяжимое, — пожал плечами всадник. — Отдам, как приедем в Метрополию.
Арди сузил глаза. Как и прежде — на ручье перед мордами пяти волков или в ущелье, где он оказался один на один с троллем, Ардан понимал, что встретил кого-то, кто ему не по клыкам. И если безукоснительно следовать учению Эргара, то он должен был отступить. Подготовиться. И лишь затем напасть. Но в этом правиле имелись исключения, и учитель наставлял, что Арди сам поймет, когда стоит нарушить закон о том, что нельзя нападать на того, кто тебя сильнее.
Может Ардан и ошибался. Может оно того не стоило. Но эти посох и книга являлись частью его памяти о доме. Частью того, что связывало его с матерью, отцом, дедушкой и братом. И он не мог позволить, чтобы кто-то чужой распоряжался его светом.
— Третий раз повторю, и ты третий раз услышишь, — теперь цедил уже Ардан. — отдай. Это мое.
— Третий раз? Это меня должно как-то убедить? Сказал же — отвали, пока я тебе более доходчиво не объяснил.
Одна только Цасара, услышав сказанное, выругалась и встряхнула полы плаща так, чтобы руки могли легко дотянуться до рукоятей револьвера и сабли.
Ардан положил ладонь на шею кобылы и коротко произнес на языке зверей:
— Сбрось его.
В отличии от коня Ардана, которого Йонатан привел накануне, все остальные ездовые изначально принадлежали своим ездокам. И если бы между кобылой и Глебом установилась бы связь куда более крепкая, чем просто владелец-животное, то трюк бы не получился. Кобыла просто отказалась бы причинять вред своему другу. Но животное не испытывало ни малейшей симпатии к всаднику.
Раздалось дикое ржание, кобыла поднялась на дыбы и дернулась из стороны в сторону. Глеб, явно не ожидавший подобного, вылетел из седла и, едва не запутавшись в стременах, под всеобщий гогот кубарем свалился на землю.
Ардан же, перешагнув через приходящего в себя мага, подошел к лошади, потрепал ту за гриву, после чего начал уже отвязывать от седла сумку с книгами, как инстинкты заставили его пригнуться. Полностью удара избежать не получилось, но чужой посох, вместо того чтобы врезать железным навершием в висок, лишь содрал лоскут кожи с головы и, расцарапав цибус, отлетел от седла.
Арди отскочил в сторону и, одним ловким движением выхватив нож, низко зарычал.
— Сраное животное, — сплюнул Глеб и взмахнул посохом. Отлитый из железа, почти два метра длиной, он был украшен навершием в виде когтистой лапы, сжимавшей мутный Лей-кристалл. — Думаю начальство не сильно расстроится, если мы привезем тебя без глаз и ушей.
— Начальство может и нет, — внезапно встрял Йонатан. — а вот я — сильно.
Последнее слово он произнес с нажимом и Давос немного обмяк.
— Он напал на меня, — уже спокойнее сказал Глеб. — на представителя власти и…
— Мы не на официальном задании, — тут же поспешил напомнить Йонатан.
— Срань, лейтенант! — выкрикнул Давос. — Ты на чьей стороне? Моей или этого животного?
Йонатан выругался и поправил шляпу.
— Я на стороне благоразумия, маг, — он смачно сплюнул себе под ноги. — Нам с этим парнем еще не меньше месяца по прериям, а затем в поезде торчать. И у меня нет ни малейшего желания постоянно переживать, что вы друг друга будете пытаться на тот свет отправить.
— Пытаться? — насмешливо сверкнул глазами Глеб. — Чего здесь пытаться? Он сейчас туда и отправиться.
Прозвучал щелчок взведенного курка. И, что удивительно, его издал револьвер не Цасары, а все того же Йонатана.
— Давай так, Глеб, — произнес он вкрадчиво, чем-то напоминая готовившегося к прыжку хищника. — Ты же у нас из светского общества, так? Ну так давай и решим все по этим вашим чинным и прилежным положениям.
— Что ты предлагаешь, лейтенант?
Йонатан щелкнул пальцами по шляпе и подмигнул:
— У нормальных людей это называется мордобоем, — сказал он. — в вашем кругу — демоны не разберут. То ли дуэли, то ли поединки.
— Магический поединок? С этим зверем?
— У тебя со слухом плохо, маг? — просвистела одна из женщин. Немолодая, со множеством шрамов на лице и очень длинным ружьем с прикрученным сверху устройством, напоминающим подзорную трубу. — Шеф все тебе уже сказал. Либо вы сейчас с парнишкой выясняете все отношения, либо мы тебя здесь оставляем.
— Ага, — поддакнул кто-то третий. — Вообще не прельщает с вами возиться. Других проблем достаточно.
Давос выругался, затем посмотрел на Арди и вдруг широко улыбнулся. Очень неприятно и высокомерно.
— Отвязывай посох, щенок, — процедил он. — И книгу свою бери.
— Давос ты…
— Заткнись, вампир, — гаркнул Давос, после чего тихо, себе под нос, проворчал. — еще мертвеца мне не хватало слушать. Сраные мрази… если бы не ублюдочный майор, мне бы не пришлось терпеть ваше быдлянское невежество.
Вряд ли кто-то кроме Ардана услышал сказанное, но того в данный момент мало волновали детали отношений мага и отряда Йонатана. Он пытался сохранить внешнее спокойствие, попутно с этим отвязывая посох от седла и доставая из сумки свой гриммуар.
Из книг и свитков Атта’нха он знал о сражения Эан’хане, но те редко проходили в боевой плоскости. Состязания сводились к тому, что спорщикам предлагалось одно имя и тот, кто дольше удерживал власть и концентрацию — побеждал.
Вот только что-то подсказывало Арди, что сейчас все будет обстоять совсем иначе. Но пути назад уже не было. Он сам все это затеял, вот только…
— Проклятье! — выкрикнул Глеб и ткнул посохом в сторону противника. — Да он же даже не понимает, что делать! Лейтенант, ты спятил, если думаешь…
— Твои проблемы, маг, — ровным тоном прервал его Йонатан. — Ты сам у него отнял побрякушки, так что теперь объясняй, что делать. И смотри не испорти мне груз. Яйцами отвечаешь.
Давос какое-то время ругался, после чего прикрыл глаза и начал ровно дышать — пытался успокоиться. Взяв себя в руки, он открыл глаза и со все той же немой насмешкой посмотрел на Ардана.
— Сколько?
Арди ожидал всего, что угодно, только не этого вопроса, так что немного опешил.
— Сколько лучей у твоей звезды, щегол? — пояснил Давос. — Два, три? Сколько.
Ардан бросил быстрый взгляд в сторону Цасары и та едва заметно кивнула.
— Семь.
Кто-то присвистнул, другие цокнули языками, прозвучало несколько сдержанных аплодисментов, даже Йонатан слегка приподнял брови. Один только Давос выглядел так, словно наступил в коровью лепешку.
— По законам Империи, — начал он нехотя цедить сквозь плотно сжатые зубы. — если в магическом поединке не объявлено летальной сатисфакции, что запрещено без секундантов, назначенных Магистратом, то поединок проходит в рамках состязания в щитах.
Ардан понял из выше сказанного примерно… ничего, но вида не подавал. Во всяком случае — надеялся.
— Ты ставишь щит, я его либо взламываю, либо разрушаю, — закатил глаза Глеб. Неужели этот жест был присущ не только человеческим женщинам, но и мужчинам? — После чего щит ставлю я и взламываешь уже ты. И так до тех пор, пока не закончатся силы. Использование каких-либо средств восстановления лучей запрещено. У кого щит расколется последним, тот и проиграл.
Ардан начал листать гриммуар. Там, где-то в середине, несколько листов были посвящены одному из немногих боевых заклинаний в учебнике неизвестного Эан’хане.
