Карен Миллер - Невинный маг

— Хорошо, — промолвил Гар и направил Баллодэра к деревянной постройке, темневшей поодаль. — Не бойся, я ничего не скажу Даррану.

В соломе, устилавшей пол сарая, шныряли крысы, через дыры в крыше проглядывало небо, но путники были рады и такому крову. Расседлав лошадей и дав им двойную порцию овса, они сели на охапку соломы и поужинали сыром и колбасой. В сарае стояла полутьма. У принца были с собой свечи и огниво с кремнем, но он решил не зажигать огонь.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Гар, искоса поглядывая на своего спутника.

Эшер пожал плечами.

— Нормально, — ответил он.

Гар устроился на постели из соломы.

— Если все будет хорошо, — чихнув от пыли, сказал он, — то мы доберемся до Дораны за неделю.

— А вы подумали о лошадях? Если мы загоним их, Мэтт нам этого никогда не простит.

— Знаю.

Порывшись в седельной сумке, Эшер достал пузырек со снадобьем, облегчавшим боль, и, морщась, сделал пару глотков. Через некоторое время боль стихла. Он облегченно вздохнул и тоже растянулся на соломе, подложив под голову вместо подушки седельную сумку.

От усталости ломило тело. Перед глазами кружились фиолетовые пятна. Эшер постарался расслабиться и заснуть.

— Мне было пять лет, когда Дурм подтвердил то, о чем все уже догадывались, — раздался в темноте голос принца. — Пережив первый шок, я стал жить в вечном страхе. Боялся, что родители разлюбят меня, отдадут в приемную семью, может быть, даже к олкам, которые, как и я, не обладают магическими способностями. Сам не знаю, почему мне в голову приходили подобные мысли… Но я был уверен, что стал большим несчастьем для родителей и для всего королевства. Королевской чете в отличие от других доранских семей разрешено иметь только одного ребенка, одного наследника… И поэтому отец должен был передать власть мне, калеке, лишенному магического дара.

— Странные законы, — усталым голосом промолвил Эшер. — Мне кажется, было бы разумнее иметь по крайней мере двоих детей — одного наследника, а другого про запас.

— Не забывай о нашей истории, о ереси Тревойла. В ту эпоху королевство едва не погибло из-за междоусобной борьбы братьев и сестер за право наследовать титул Заклинателя Погоды.

— А они не догадались просто бросить жребий?

Гар хмыкнул.

— Через три месяца после того, как было установлено отсутствие у меня магических способностей, отец взял меня на прогулку верхом, что стало для меня настоящим подарком. Мы отправились к подножию гор, и на привале отец сообщил, что у меня будет сестренка. Я удивился, поскольку думал, что буду единственным ребенком в семье, как предписано нашими законами. Отец сказал, что от меня требуется только одно — любить и беречь свою маленькую сестренку. Я должен был заботиться о ней, помочь ей стать величайшей в истории Лура Заклинательницей Погоды.

— Вам повезло, — насмешливо заметил Эшер.

— Помню, как отец поцеловал меня в лоб и сказал со слезами на глазах: «Я всегда буду любить тебя, Гар. Не знаю, почему у тебя нет магического дара, но я уверен, что это неслучайно. Барла уготовила для тебя какое-то важное предназначение, сынок. Я чувствую это в своем сердце. Нам нужно набраться терпения и ждать, когда прозвучит зов судьбы».

— Вы поверили королю?

— Да, я знал, что он действительно любит меня.

— А ваше предназначение? В чем оно заключается? Барла подавала какие-нибудь знаки?

— Нет, но отец свято верил в него. — Гар понизил голос до шепота. — Он умер… умер… Я не знаю, как мне пережить его смерть…

Снаружи раздался крик совы, вылетевшей на ночную охоту. Стоявшие в сарае лошади настороженно подняли головы, прядая ушами. Издали доносился лисий лай.

«Я тоже не знаю, как пережить смерть отца», — подумал Эшер, но не стал произносить эти слова вслух. В памяти невольно всплывали воспоминания о прошлом.

— Всего лишь один раз в жизни я видел, как мой отец плакал, — промолвил он. — Это произошло в день похорон мамы. Как сейчас помню, моросил мелкий надоедливый дождь. Когда тело предали земле и все, кто хотел, сказали прощальное слово, люди разошлись по домам. Один отец остался стоять у свежей могилы. Через некоторое время он упал на колени прямо в грязь и заплакал, повторяя дорогое имя: «Амаранда, Амаранда…»

— Сколько лет тебе тогда было?

— Восемь, совсем еще мальчишка. Видя, что отец не встает с колен, я опустился на землю рядом с ним, и он обнял меня. Такое случалось нечасто. «Не горюй, папа, — сказал я, — все будет хорошо. Когда я вырасту, то разбогатею и куплю тебе лодку. Мы назовем ее Амарандой и выкрасим в любимые мамины цвета — зеленый и синий. Кроме нас, никто никогда не ступит на борт этой лодки. Зету и остальным братьям мы разрешим лишь издали любоваться ею. Это будет только наше с тобой судно — твое и мое. Обещаю, папа, что так все и будет».

Гар тяжело вздохнул.

— Я сочувствую тебе, Эшер. Мне жаль твоего отца и твоего друга… Как, кстати, его зовут?

— Джед, — выдавил из себя Эшер.

Он хотел найти Джеда и взять на себя заботу о нем, но у него не было времени.

— Пойми, ты ни в чем не виноват.

— Я знаю. А теперь давайте спать. Впереди трудный день, и мы должны хорошо выспаться и набраться сил.

Гар не стал возражать. Через некоторое время его дыхание стало ровным и глубоким. Во сне он несколько раз пробормотал имя своего отца. В конце концов Эшер тоже забылся тяжелым сном. До рассвета было еще далеко.

Глава двадцать третья

— Ну, что? Ты видишь его? — спросил Мэтт, заглядывая через плечо Дафне.

Дафна оттолкнула его локтем.

— Не мешай мне! Молчи! Я должна сосредоточиться.

За окном маленькой гостиной сгущались сумерки, смягчая очертания города. Дафна была недовольна собой. После урагана прошло уже пять дней, а она до сих пор не сумела найти отражение Эшера в своем волшебном тазике. Раз двадцать Дафна совершала магический обряд, жевала и сплевывала лист танала, но у нее ничего не получалось. Голова раскалывалась от боли, в ушах шумело. Но все ее старания были впустую.

Сначала ей мешали отголоски непогоды, а потом витавшие над городом флюиды занимавшихся магией доранцев. Они пытались устранить последствия катастрофы, восстановить ущерб, нанесенный шквалистым ветром, наводнением и землетрясением. Даже Камень Круга в эти дни не смог помочь ей. Дафне удалось выйти на связь с Вейрой лишь сегодня утром. Разговор получился короткий. Дафна успела лишь убедиться, что ее наставница цела и невредима, и сообщить о том, что она и Мэтт тоже не пострадали.

Мэтт все еще горевал о смерти Беллидона и гибели жеребенка. Дафна ничем не могла его утешить. Сейчас ей необходимо было найти Эшера. В этом заключалась ее главная задача, на выполнении которой ей следовало сосредоточиться. От нее требовалось определить, жив ли он и возвращается ли в столицу.