Алексей Кривошеин - Фабрика волшебства (СИ)

Лазутчик насмешливо обернулся к Прибою.

— Ну что, прикажешь своим людям умереть за фабрику? Я вижу, они готовы!

— Нет! — ответил Прибой. — Это будет глупо. Им с тобой не совладать.

Он повернулся к застывшим друзьям.

— Приказываю вам оставаться на месте. Не мешайте ему и не преследуйте!

— Трезвое решение, — хохотнул Морок. Он поглядел на Ивора и подмигнул. — Не повезло тебе малыш.

Он все еще поглощал субстанцию волшебства из чаши. Живот раздувался, вокруг него кружилась радужная оболочка.

— Невероятно! Человек-сфера! — проговорила Изида.

— То, что невозможно у вас, обычное явление у нас… — Морок вдруг резко оборвал себя, словно едва не проговорился. — Но не важно. Сейчас я намерен все-таки посетить настоящий источник субстанции волшебства и закончить мои дела на фабрике.

Он прикрыл глаза и сосредоточился. Живот его полыхнул радужным сиянием. По полу от ног Морока легла светящаяся полоса, которая ушла прямо в стену, рядом с Ивором.

— Есть! — сказал Морок. В этот момент поток субстанции иссяк. Цветок повис, опустив голову.

— Меня здесь ничего больше не держит! Тоннель!

Раздутый живот полыхнул, в скалу вонзилась радужная спираль. Задрожала земля, посыпались мелкие камушки и песок.

С хрустом и скрежетом камни начали расступаться. Прямо перед Мороком открылся тоннель, заваленный острыми осколками камней.

— Позвольте откланяться, — сказал Морок. Он смотрел на Прибоя и говорил только с ним. — Я должен вас покинуть. За мной не ходите, даже когда падет барьер. Я думаю, вам не понравится то, что вы увидите. Лучше объявите полную эвакуацию фабрики. Прощайте!

Он шагнул в разинутую пасть оскалившейся камнями пещеры.

— Постой! — воскликнул Ивор. — Неужели ты уйдешь и так и не расскажешь мне про маму?!

— Не скажу, — отрезал Морок. — Мне на нее плевать. Не конкурент она мне! Да и вряд ли дойдет!

Он отвернулся. Спираль, которая раздвинула тоннель в камне, переливалась разными цветами. Морок коснулся ее, его дернуло, закружило и втянуло внутрь.

— Постой! — закричал Ивор и ринулся следом. Друзья не успели его удержать. Он ухватился за спираль и тоже исчез.

— Ивка! — закричала Алина. — Куда же он без нас?! Нужно что-то делать! Рудый, Меф! Сделайте же что-нибудь!

Друзья переглянулись. Мефодий вопросительно посмотрел на Изиду.

— Учитывая вашу крепкую дружбу и изменившиеся обстоятельства, я разрешаю вам…

— Отставить! — раздался холодный голос Прибоя. — Я запрещаю вам следовать за вашим другом.

Подобного оборота не ждал никто. Рудольф разинул рот, Мефодий застыл, будто парализованный заклятием Морока. Алина побледнела, губы ее дрожали, глаза неотрывно глядели на пещеру, в которой исчез Ивка.

— Но ведь он там совсем один! — наконец, сказала она. — Ему нужна помощь!

— Какой смысл терять четырех человек, там, где можно обойтись одним, — жестоко сказал Прибой. — К тому же он нарушил мой приказ. Для фабрики он потерян.

— А если Морок натворит бед? — быстро сказал Рудольф.

— Не успеет, — отозвался Прибой. Лицо у него было сосредоточенно, впрочем, Рудый тут же об этом забыл. — Я поднял охрану по всей фабрике. Они уже идут к источнику. Слово Неприкосновенности продержится еще минут пять. После этого путь Морока на фабрике завершиться.

— Постойте, — воскликнула Алина. — А как же дружба? Взаимовыручка? Любовь, наконец?! Неужели это ничего не значит для вас?! Неужели это ничего не значит для фабрики!?

— Девочка, — ответил директор. — На фабрике волшебства нет ничего главнее контракта. Контракт определяет наши жизни и руководит нашими помыслами. Все остальное — второстепенно! Так заповедовал нам Первый Волшебник, так было уже сто с лишним лет, и так будет вечно! Ибо подобная практика хорошо себя зарекомендовала.

Алина слушала его и пятилась.

— Я не верю! — проговорила девушка. — Это не та фабрика, на которую я поступала. Я хотела найти друзей, хотела вместе с ними добиться процветания нашего Государства. Я хотела принести пользу!..

— Так останься и приноси. Изида хорошо о тебе отзывалась. У тебя большое будущее.

Личико Алины заострилось и затвердело. Она отступала прямо к тоннелю.

— Нет! Сначала я принесу пользу моему любимому человеку.

С этими словами девушка коснулась рукой горящей спирали, ее дернуло, и она исчезла в темноте.

— Алина! — закричал Рудольф и, не думая, кинулся следом. Мефодий втянул голову в плечи, виновато глянул на Изиду и прыгнул за друзьями. Спираль полыхнула два раза, и в зале не осталось никого по эту сторону барьера.

— Дураки! Какие они дураки! — воскликнула Изида.

— Они не дураки, — ровно произнес Прибой. — Они покойники!

В зале повисла тишина. Звана кусала губы, Изида глядела на тоннель, будто хотела кинуться следом. Ученики смотрели куда угодно, только не на друг друга.

Равнодушно стучал невидимый метроном.

Последняя битва

Ивора кружило и дергало. Совсем рядом с бешеной скоростью проносились стены, оскаленные острыми камнями.

— Только не отпускать спираль! Если я ее отпущу, меня размажет…

И тут все кончилось. Он вылетел из пещеры, как снаряд из древней пушки. Едва успел сгрупироваться. Сфера волшебства полыхнула, и он покатился по каменному полу. Скорость была столь велика, что если бы не защитная магия, так бы и остался лежать поломанной куклой.

Вскочил, поглядел туда, сюда. Такое ощущение, что пролетел по кругу и вернулся в ту же самую пещеру. Только пустую.

— Да. Ваш директор постарался, создавая для меня иллюзию. Сходство полное. Мне очень лестно.

Морок стоял в центре зала. Перед ним возвышался точно такой же бассейн-чаша с нахлобученным сверху дозатором-диафрагмой. Лепестки диафрагмы были закрыты.

— Что ты знаешь о моей маме?! — вскричал Ивор и кинулся к Мороку. — Ее зовут Клариса. Она пропала девять лет назад!

Мужчина не ответил. Он разглядывал потолок пещеры.

— Я видел мусорного монстра! Такого же, как делал ты. Этот монстр воспользовался субстанцией из моей сферы. Ты тоже это умеешь!

Морок подошел к дозатору и постучал по нему костяшками пальцев. В пещере повис тягучий глубокий гул.

— Стражи не нашли маму. Они сказали, кто-то стер историю. Ты тоже стер историю запуска мусорного монстра!

Ивор ощущал, как дрожит голос. В глазах стояли слезы. Он знал, что нельзя показывать врагу слабость, но ничто не мог с собой поделать.

— Ты наблюдательный парень, Ивор, — очень серьезно проговорил Морок. — Но ты не прав, если считаешь, что это признаки похитителей.