Людмила Безусова - Каждый выбирает по себе

Погасив уже ненужные свечи, он уселся на лавку, подпер голову рукой, раздумывая, что делать дальше. Он здесь гость незваный, и, несмотря на оказанную Антону услугу, явно лишний. Стало быть, не стоит затягивать с прощанием, чтобы не быть выставленным вон, но… Надо иметь смелость признаться самому себе, что оставаться вроде бы и незачем, однако возвращаться к тому существованию, с которым свыкся за все эти долгие годы, не хотелось. Но как найти достаточно вескую причину, чтобы остаться?.. Не для других, для себя…

Чернава прошмыгнула мимо дверей, точно мышка, чародейка же, заглянув, убедилась, что ведьмаг не шарится попусту по дому и отправилась за ней — подыскать голой ведьме одёжку. А вот кот шмыгнул прямо в кухню.

— Слушай, ведьмаг, — неслышно подобрался, искушая, — мы с тобой о многом не поговорили…

Тяжелым взглядом уставился Родослав на котофея, не торопясь отвечать.

— Негоже, конечно, оставлять женщин одних, — поняв, что диалог навряд ли состоится, продолжил Баюн-искуситель, заходя с другой стороны, более практичной, — а Антона выручать надо…

— Не надо, — отрезала вошедшая следом за котом чародейка. — Сам явится. Леший ему не друг, но и не враг. Да, похоже, что врагов у нас больше и не осталось.

— Это ты так думаешь, — возразил Баюн. — Про Морену ты даже помыслить не могла.

— Не могла, верно… Но нет её больше, и дело с концом. Где бы она не была, мы ей не судьи…

— Ээээх, — вздохнул котофей. — Значит, скоро ты опять останешься одна.

— А что в этом плохого? Привыкла уже…

— Знаешь, чего я боюсь? — пригорюнился котофей, но не получив желаемого вопроса, поспешил ответить сам. — Что в один прекрасный день останется избушка без хозяйки. Сколько раз убеждался, за тобой глаз да глаз нужен… Раньше хоть Птах рядом был…

— А сейчас Антон будет, — оборвала стенания Баюна чародейка. Говорить о бесенке не хотелось, слишком свежа была ещё рана. — Да и Леший заглядывает иногда, к тому же у тебя будет повод чаще появляться дома.

Ведьмаг, вздохнув, поднялся. Толку чего-то выжидать, в жизни чародейки места ему не отводилось. Выходя, услышал, как котофей, понизив голос до ласкового мурлыканья, принялся в чем-то убеждать Людмилу.

На крыльце остановился, глянул на разгорающийся рассвет. Похоже, день будет неплохим… Путь предстоит долгий, так чего откладывать — пока светло немало прошагает.

— Уже уходишь?

Вздрогнул от негромкого голоса. Обернулся к Чернаве.

— А что?

— Я с тобой…

— Ещё чего не хватало! — Меньше всего он хотел видеть своей спутницей ведьму.

— Не переживай, тебе недолго меня терпеть придется, до ближайшего большака всего…

— Я туда не собираюсь, — буркнул ведьмаг, спускаясь по ступенькам. Ведьма обогнала его, встала на пути. Родослав с ног до головы оглядел понурую ведьму. В чародейкином сарафане, слишком просторном для неё, она была похожа на простую деревенскую девчонку. Впрочем, сейчас она ею и была, и ведьмаг не был уверен, что щедро преподнесенные Мореной ведьмовские умения когда-либо восстановятся. — И тебе не советую… Нечего тебе счастья в людях искать…

Наверное, Чернава и сама это понимала, потому что глаза её вдруг наполнились слезами. Она вздернула подбородок вверх, не давая им пролиться:

— Да некуда мне возвращаться, некуда… — она все-таки не сдержалась и всхлипнула.

— Раньше думать надо было, когда дар принимала.

— Будешь меня думать учить, на себя бы глянул! Сидишь, точно сыч в лесу, одно слово, отлюдок…

— Моя жизнь, сам выбрал…

— Ага, только по тебе не видно, что ты шибко счастлив.

— Был, — вздохнул ведьмаг. Руки у него так и чесались отшлепать строптивую девчонку. Надо же, не успела толком прийти в себя, а длинный язык уже без передыху мелет, мысли обгоняя. За это и не любил ведьм, что, сколько им не сделай, тут же все наоборот вывернут, и ты ещё виноват останешься. — Пока вас не встретил.

Только Чернава раскрыла рот для новой тирады (чего уж, терять больше нечего!), как вмешалась чародейка, неприметно стоящая в дверях:

— Хватит лаяться, потом отношения выяснять будете, когда уйдете отсюда. Антона только дождитесь, да и бывайте, держать никого не буду… Пару-тройку дней я вас как-нибудь перетерплю.

Быстро переглянувшись, Родослав и Чернава заключили молчаливое соглашение и одновременно кивнули чародейке в ответ. Она только улыбнулась, прочитав на их лицах нескрываемое облегчение — похоже, скоро её избушка станет прибежищем для всех бесприютных Яви…

*****

Тусклые бледные тени заполонили громадную пещеру — дети, старики, мужчины, женщины — все одинаково бесплотные, светящие зеленоватым светом, точно лесные гнилушки. Тиса осторожно пробиралась мимо них, стараясь не коснуться мерцающих силуэтов. Обитатели Нави безропотно расступались перед ней, провожая долгими взглядами в спину.

Арийка не могла сдерживать дрожь, сотрясающую изнутри. Ей казалось, что эти ненавидящие взгляды оставляют на коже несмываемые выжженные отметины, как от раскаленных печатей, которыми клеймят скот.

Пыталась повернуть назад, выбраться из этой пещеры в лабиринт каменных коридоров, но едва она сделала шаг назад, тени встали перед ней безмолвной толпой, ломиться сквозь которую Тиса не рискнула.

'Что привело меня сюда, в обиталище неприкаянных душ? Или мне суждено блуждать среди теней, пока я сама не стану их жалким подобием? — думала она, озираясь в поисках выхода. — Похоже, смерть так и остается для меня недостижимым счастьем… Лучше бы я дала растерзать себя тому зверю!'.

Только она подумала так, как тени внезапно отхлынули, точно воды реки, и Тиса увидела удивительной красоты женщину. Нестерпимое сияние, мало отличимое от солнечного, сияющим ореолом окутывало её стройную фигуру. Арийка не смогла сдержать невольный вздох облегчения — среди мерцающих теней идущая навстречу показалась ей настолько реальной, что не верилось в само её существование.

— Велес, а нельзя было без этого? — женщина сделала нетерпеливый жест рукой и тени вмиг исчезли, точно и не было их никогда.

Из темноты в круг света выступил Страж, довольно улыбающийся.

— Тригла, ты просила её привести, я привел, а легких путей я и не обещал… Пусть побудет среди тех, кого провожала сюда… Теперь она в твоей власти… — и выжидающе примолк.

Женщина очень внимательно разглядывала Тису, замершую перед ней.

Долго…

Не произнося ни слова…

— Кто ты? — сглотнув сухой комок, перекрывший дыхание, осмелилась спросить арийка. Терять уже все одно нечего.

— Триглава, истинная Владычица Нави, — отозвался за неё Велес и опять замолчал.