Дженнифер Роберсон - Разрушитель меча

— А я уже начал удивляться, почему их еще нет.

Сабра, сидя на сланце и дымчатом камне, повернула голову, чтобы посмотреть. Она увидела то же, что и мы: четырех воинов Вашни, в кожаных килтах и с ожерельями из фаланг пальцев, сидящих на невысоких темных лошадях.

Сабра торопливо подползла поближе к жеребцу.

— Вашни, — зашипела она. — Ты понимаешь, что ты сделал?

— Много чего. Они — одна из причин, по которым я приехал сюда.

— Это Вашни, дурак! Они убьют всех нас!

— Всех они убивать не будут… разве только тебя, если откажешься им подчиниться, — я вынул одну ногу из стремени и толкнул ее в спину, чтобы не приближалась к жеребцу. — Не лезь к нему, Сабра. Он может искусать тебе лицо.

Дел сидела тихо и так же тихо спросила:

— Ты знаешь, что делаешь?

— Очень даже, — усмехнулся я.

— Прекрасно, — пробормотала Дел. — Значит я могу не беспокоиться.

— Нет еще, — я наклонился, зажал в ладони длинные черные пряди и рывком поставил Сабру на ноги. — Это танзир Джулы, — объявил я.

Четыре воина невозмутимо сидели на лошадях. Только килты и нагрудные украшения, они не носили даже сандалии. Черные волосы, гладкие от масла, у каждого были заплетены в косу и обвязаны мехом.

Я улыбнулся воинам.

— Это дочь Аладара.

Темные глаза сверкнули. Все четверо одновременно начали спускаться к нам. Сабра обругала меня.

— Я ни в чем не виноват, — ответил я. — Ругать можешь своего отца. Он надул их с договором, а потом его люди ловили молодых Вашни и отправляли их в шахты. Обычно Вашни без понимания относятся к подобным историям… Интересно, что они сделают с тобой?

Сабра упражняла язык, пока Вашни не подъехали совсем близко. Тогда она замолчала. Она сидела на камнях, выворачивая руки, чтобы порвать связывающий ее шелк. Дорогой ярко-красный наряд был порван и испачкан, спутанные волосы закрывали половину лица, краска на губах смазалась. Вся она была растрепанная и жалкая.

— Это Сабра, — повторил я. — Дочь Аладара, теперь она здесь танзир. Все дела, которые вы ведете с Джулой, можно обсудить с ней.

Вашни даже не посмотрели на Сабру, они разглядывали меня. Дел, как женщина, удостоилась пары взглядов, но меня изучали внимательно. Потом подъехавший ближе воин приложил один палец к щеке.

— Ты — Песчаный Тигр.

Я кивнул.

— Ты и эта женщина приходили к нам и раньше. Вы искали мальчика не Вашни, одного из рабов Аладара.

«Эта женщина» ничего не сказала, но я почувствовал, как она напряглась. Я снова кивнул.

— Он остался с Вашни, — сказал я. — Это был ЕГО выбор.

Вашни посмотрел на Дел, отмечая светлые волосы, голубые глаза, меч. Он сделал быстрый знак рукой, смысл которого я не понял, но отлично поняли остальные воины. Трое медленно подъехали к Дел и окружили ее, отрезав от меня. Я застыл в седле, готовый выхватить меч, но взгляд вождя запретил мне двигаться.

Каждый их трех воинов приблизился и коснулся плеча Дел. Только одно касание, потом полускрытый знак. После этого, не говоря ни слова, все они вернулись к четвертому.

Он кивнул.

— Ты одной крови с Оракулом — да озарит солнце твою голову.

Обычное Южное благословение от Вашни я не слышал никогда, но сразу успокоился. Если они так уважают Дел, они не убьют нас.

— Джамайл, — сказала она. — Он вернулся к вам?

Это было как удар в живот. Я слишком поздно вспомнил, что Дел не слышала рассказа Сабры о том, как ее люди убили Джамайла.

— Баска… — почти простонал я, но Вашни меня опередил:

— Оракул мертв.

Дел изумленно открыла рот, собираясь что-то сказать, но промолчала. Она долго стояла, плотно сжав губы и мрачно глядя в землю, а потом тихо сказала:

— Значит, как только у меня появится время, я должна спеть его песню.

— Прости, — пробормотал я. — Я хотел сказать тебе это сам.

— А в чем дело? — заинтересовалась Сабра. — Что за скорбь по никчемному дураку? Вы верите во всю эту чушь об Оракулах и джихади?

Я пожал плечами.

— Теперь это не имеет значения. Так ведь?

Вашни посмотрел на меня.

— Ты убьешь дочь Аладара, так же как убил ее отца?

— Я думал отдать ее вам в качестве компенсации за украденных Аладаром воинов, — признался я.

Дел заговорила прежде чем они успели ответить. Ей давно уже надоело, что за все ее поступки отвечал я.

— Тигр не убивал Аладара, — объявила она. — Я его убила.

— ТЫ! — Сабра попыталась вырвать свои волосы из моего захвата, но быстро сдалась и изумленно уставилась на Дел.

— ТЫ убила моего отца?

— Он должен был заплатить, — отрезала Дел. — За Тигра. За моего брата. За всех остальных, — холодные голубые глаза гневно сверкнули. — Твой отец заслуживал смерти. Я рада, что мне удалось увидеть цвет его внутренностей.

— Ты, — повторяла Сабра. — Ты, не он.

Мне пришлось согласиться.

— Не я. Но только потому что она меня опередила. Мало кто испытывал к нему нежные чувства.

Сабра смотрела на Дел.

— Ты, — снова прошептала она.

Потом потянулась и схватила рукоять моего меча, пытаясь сорвать его с седла.

43

Жеребец яростно заржал и шарахнулся. Я выругался, затянул повод и вцепился в перевязь, но Сабра дернула ее на себя со всей силой своей ярости и перевязь оторвалась от седла.

— Аид… — я успел наклониться и поймать ремни; жеребец подобрался, а потом встал на дыбы так, что я едва не вылетел из седла. Позицию вроде моей можно было назвать более чем ненадежной.

Сабра кричала. Обеими руками сжимая рукоять, она пыталась вырвать меч из ножен. Я вцепился в перевязь и тащил на себя, но мне мешал разъярившийся жеребец. Он крутился, спотыкался, почти падал. Я висел у него на боку, не выпуская из рук ремни, но взбешенная Сабра снова дернула перевязь.

Я окончательно потерял равновесие и упал. Одна нога ненадолго застряла в стремени, но вывернулась, когда жеребец отпрыгнул в сторону, и в полете я перевернулся. Я тяжело рухнул на камни, одна нога подвернулась, но мне удалось распрямиться и перекатиться на живот, так и не выпустив перевязь. Сабра тоже не сдавалась.

Я обругал ее, но она не слушала. К тому времени она сумела уже наполовину вытащить меч.

— Тигр! — закричала Дел. Краем глаза я увидел как сверкнул клинок Бореал, вырываясь из ножен.

— Убей ее… — прохрипел я. — Она не должна касаться меча.

Но Самиэль был уже на свободе.

Я вскочил, вцепился в шелк, почувствовал укус стали, когда кончик скользнул по моему предплечью, но потянулся, чтобы схватить рукоять и оторвать от нее руки Сабры.

— Сабра… Сабра, не надо… Ты не знаешь, что это.