Селин Кирнан - Кружащие тени

Кристофер попятился и оказался среди деревьев.

Ульфнаор молча поднял факел над головой. Мерроны радостно закричали. Ульфнаор колебался лишь минуту, затем Винтер увидела, как его плечи дрогнули, рука дернулась вперед — он бросил факел. Факел полетел по воздуху, рассыпая искры, вращаясь, и необратимым движением упал на хворост у ног Ашкра. Пропитанные маслом прутья с ревом занялись, и Винтер, забыв об опасности, вскочила на ноги, уронив свою ветку. Она заплакала в голос, но ее заглушил рев мерронов и треск огня, подбирающегося к телу Ашкра.

Светловолосый лорд вскрикнул от страха, закинув голову, когда языки пламени взмыли вверх вокруг него. Эмбла повернулась на его голос. Она увидела поднимающийся дым и завыла, вжимаясь в темную нишу и отворачиваясь. Кристофер застыл в темном подлеске, не отрывая глаз от пылающего сердца костра.

И тут Ашкр закричал — жалобно, неумолчно. Его голос, казалось, разрушил чары. Кристофер вскрикнул и спрятался за дерево. Винтер хотела кинуться вслед за ним, подумав, что он уходит прочь. Но Кристофер не побежал, а упал на ноги, что-то ища у подножия дерева. Когда он снова поспешно вскочил на ноги, что-то было у него в руках: его арбалет. Винтер все поняла.

«Скорее! — думала она, проталкиваясь к нему через кусты. — Поспеши, Кристофер!»

Барабаны все еще выстукивали воинственный ритм, но от криков Ашкра пораженные люди замолкли и стояли неподвижно, глядя, как он мечется, пытаясь разорвать свои путы. Женщины тоже прервали свою песню и с широко раскрытыми глазами обернулись к костру. Высоко над барабанами, страдающим Ашкром и разгоревшимся, трещащим пламенем раздавались плач и рыдания Эмблы, которую мучила боль ее брата.

Спрятавшийся Кристофер натянул тетиву арбалета. Его руки так тряслись, что он чуть не уронил его, но не успела Винтер пробраться к нему, как он все же вскинул арбалет на плечо и попытался прицелиться, но слезы мешали ему, и ему пришлось снова опустить арбалет, чтобы смахнуть их с лица.

Крики Ашкра вдруг сделались еще пронзительнее — Винтер пришлось закрыть уши руками. Языки пламени в костре пробрались к самому телу Ашкру — загорелись его рубаха и его прекрасные волосы. Вскрикнув от отчаяния, Кристофер вскинул арбалет и выстрелил.

Теперь Винтер поняла, почему Ульфнаор приказал людям встать по обе стороны от костра. Он оставил место для стрелы Кристофера — прямой путь в самое сердце пламени. Винтер увидела, как между рядами мерронов метнулась темная тень стрелы. Раздался глухой удар, и крики Ашкра смолкли. Наступившую тишину заполнили барабанный бой и треск пламени.

Минуту мерроны пораженно молчали. Винтер в ужасе припала к земле, ожидая, что они увидят стрелу, торчащую из груди Каора, и все, как один, обернутся и заметят Кристофера. «Ты знаешь, что они сделают, если поймают тебя». Но Ашкра скрыла поднявшаяся стена огня — дрова разгорелись всерьез, и мерроны стояли молча, слушая, как пламя рвется к небесам.

Кристофер попятился, опустив арбалет. Высоко вверху Эмбла все еще горько жаловалась звездам, горюя по своему брату и всему утраченному. Но когда Винтер стала пробираться через кусты к Кристоферу, мерроны запели, заглушив горе своей госпожи голосами и неумолчным боем барабанов. Теперь Кристофер проворно, не задумываясь, перезарядил арбалет, прицелился и выстрелил. Отчаянные рыдания Эмблы прервались на полувздохе.

Не успела Винтер добежать до Кристофера, как он, шатаясь, отошел в темноту, бормоча себе под нос и рыдая. Вся его сдержанность и железное самообладание покинули его, и он двигался через подлесок неловко и шумно.

Винтер, не помня об опасности, бросилась за ним.

— Погоди! — рыдала она, слепо спеша вперед — глаза ее еще не привыкли к темноте. — Подожди!

Она наткнулась на него неожиданно, так что они оба чуть не упали. Кристофер резко обернулся и нанес удар кулаком. Он не ожидал такой маленькой мишени и промазал. Его кулак рассек воздух прямо над головой пригнувшейся Винтер. Слава богу, она была небольшого роста! Кристофер всегда бил метко и безжалостно. Винтер не сомневалась, что этот удар расплющил бы ей нос. Кристофер потерял равновесие, но, когда они оба покатились по земле, сразу поднял свой арбалет, чтобы разбить голову противника.

— Это я! — закричала девушка. — Винтер!

Он сразу опустил руку, и секунду они лежали, сцепившись, только сердца их колотились во мраке. Где-то мерроны хором издали долгий крик: «Ха-а-ах!» Раздался чудовищный треск, затем натужный скрип, будто открывалась огромная дверь. Винтер оглянулась, но поляна виднелась теперь огоньком во тьме. Раздался длинный стон, затем вся земля содрогнулась от оглушительного удара: «Бум!» Вороны сорвались с ветвей над головой, встревоженно закаркав.

— Эмбла, — простонал Кристофер.

Винтер приподнялась над ним и поползла вперед, всматриваясь в гущу деревьев. Кристофер свернулся в клубок, бормоча себе под нос.

«Вот что они бы с ней сделали, — подумала Винтер. — Какая ужасная смерть!» Огромный ствол упал, и Эмбла была бы погребена в земле под его весом. Винтер возблагодарила бога за безоглядную храбрость Кристофера, который спас Эмблу от такой гибели.

Мерроны молчали. Некоторое время слышались только резкие крики ворон и разъяренный треск пламени. Темнота наполнилась дымом, несущим приятный запах жареного мяса. Винтер знала, что вскоре запах станет отвратительным — запах горящих трупов. Дым будет разносить черную копоть и страшное зловоние, которое останется в ноздрях на много дней. Она так надеялась, что никогда больше не почувствует этого запаха. «Все они провоняют этим, — подумала она. — Этот запах будет с нами, когда мы пойдем с ними дальше. Запах смерти Ашкра».

Кристофер снова застонал. Винтер услышала, как он с тихим шорохом пополз через кусты. Потом треск пламени перекрыли другие звуки — радостные крики мерронов, оправившихся от потрясения и возвращающихся к жизни, празднующих последнюю, самую драгоценную жертву — их Каорай Ан Домейн.

Кристофер с трудом поднялся на ноги и прислонился к стволу дерева — Винтер увидела в темноте его едва освещенный пламенем силуэт.

— Женщин предают земле, — хрипло проговорил он. — Мужчин — огню. — Его глаза блеснули, когда он повернул голову к ней. — Что бы ни говорили, мы так не делаем. Я никогда этого раньше не видел… только… — Он встряхнул головой, страдальчески сморщившись, и затем заговорил хриплым голосом, борясь со слезами: — Такие обряды есть только у людей старой веры, и поступают они так лишь в страхе и отчаянии.

Он разрыдался, закрывая рот руками, чтобы сдержать свое страдание. Огонь постепенно угасал, и Винтер сжалась в темноте, глядя в сумерках на юношу. Видны были только очертания его острых скул, отражение света в глазах и блестящие следы слез. «Она ведь нарочно их выбрала, правда? Чтобы подтвердить все, что она говорит о моем народе. Она выбрала их, зная, что никто никогда их не поймет».