Селин Кирнан - Кружащие тени

Из тьмы выступил Ульфнаор. Его темные волосы были, как всегда, распущены и спускались до плеч, но сейчас он украсил их черными вороньими перьями, которые кружились и колыхались, когда он широкими шагами прошел мимо Халвор и остановился перед Каорай. Аойре торжественно поцеловал каждого близнеца в щеку, при каждом поцелуе стоящие вокруг мерроны что-то тихо пропели.

Кристофер и Вари нагнулись за чем-то, лежащим на земле. Огонь костра отразился теплым отблеском от меди, когда каждый поднял неглубокую металлическую чашу и повернулся к Каорай. Лицо Кристофера на мгновение осветил огонь. Винтер увидела, как он взглянул на Ашкра, затем наклонил голову, и выражения лица было уже не рассмотреть в темноте.

Бой барабанов и пение мерронов умолкли. В тяжелой тишине слышалось только потрескивание факелов. Ульфнаор вынул нож и медленно разрезал вытянутую руку Ашкра. Ашкр только чуть вздрогнул и сжал кулаки. К ужасу Винтер, Кристофер спокойно поднял чашу, ловя кровь, полившуюся из раны Ашкра. Ульфнаор повторил ритуал с Эмблой. Бледная госпожа поморщилась, когда лезвие разрезало ее плоть, но, как и брат, стояла неподвижно, пока яркая кровь струилась в чашу Вари. Журчание ударяющейся о медь крови звучало нестерпимо громко.

«Это неправда, — подумала Винтер. — Этого не может быть на самом деле». Она попыталась разглядеть лицо Кристофера, но он отвернулся от нее.

Кровь все текла. Эмбла и Ашкр терпеливо стояли, пока она лилась в поднятые чаши. Ульфнаор с лицом, скрытым тенью, ждал, опустив руки и голову. Журчанье крови о металл, потрескивание факелов и хлопанье невидимых крыльев над головой — ничего больше не было слышно так долго, что, казалось, прошло две жизни. Затем яркие струи оскудели, превратились в череду тяжелых капель и наконец остановились.

Снова раздался бой барабанов.

Эмбла пошатнулась, Ашкр дрогнул, но оба сохранили свою гордую осанку. Кристофер и Вари повернулись, протягивая чаши с кровью. Винтер снова увидела лицо Кристофера. Оно было пусто и неподвижно, как посмертная маска.

«Это неправда, — снова подумала она. — Неправда». Она обвела взглядом нахмуренные, внимательные лица, увидела, как они торжественны, и поднесла запачканные землей руки ко рту. Неправда!

Ульфнаор макнул руку в чашу Кристофера, повернулся и провел кровавую вертикальную линию в центре лба Халвор. Она улыбнулась и закрыла глаза. Ульфнаор тихо задал какой-то вопрос. Халвор кивнула в знак согласия, и аойре окрасил кровью ее рот.

Тихо пробормотав молитву, Халвор слизнула с губ блестящую кровь.

Ульфнаор снова макнул пальцы в чашу и на этот раз поставил знак на лбу Кристофера, проведя блестящую красную полосу от его пробора до переносицы. Аойре поднес окровавленный палец к губам Кристофера и снова тихо задал вопрос. Последовало колебание в долю секунды — рот Кристофера сжался. Затем он кивнул, и Винтер чуть не застонала от отвращения, когда Ульфнаор обмазал губы Криса кровью Ашкра.

Ульфнаор повернулся к Вари, чтобы выполнить тот же ритуал, а Винтер недоверчиво воззрилась на Кристофера. Его рот блестел алым в свете факелов. Винтер увидела, как капля крови задрожала на нижней губе Кристофера и упала вниз.

Мерроны выстроились, ожидая своей очереди, и тень Ульфнаора снова скользнула по бледному лицу Кристофера, когда аойре вновь обмакнул пальцы в медную чашу. Ульфнаор поднял глаза, и Винтер увидела, как переменилось его лицо, когда он понял, что кровь осталась у Кристофера на губах. Юноша встретил взгляд Пастыря, но Ульфнаор замер лишь на долю секунды. Затем, закрыв Кристофера собой от других, он поднял руку и большим пальцем быстро стер кровь с его губ.

Глаза Кристофера облегченно закрылись, а Винтер припала лбом к земле, борясь с тошнотой.

Один за другим мерроны выступали вперед, и каждый принимал кровь Каорай на лоб и язык. Ашкр, Эмбла, Вари и Кристофер стояли неподвижно, отблески огня ползли по их лицам. Халвор шагнула в сторону, веревки зловеще качались в ее руках.

Когда все мерроны получили кровавое причастие, целительница взяла пустую чашу из рук Кристофера и унесла ее в темноту у костра. Ульфнаор поднял чашу с кровью Эмблы и повел свой народ вокруг поляны. На ходу он макал в чашу руку и ронял перед собой темные, блестящие капли, освящая землю, как только что освятил народ, кровью жизни драгоценных, возлюбленных Каорай Бео.

Кристофер и Вари тут же повернулись к близнецам. Вари вынул из-за пояса чистый лоскут и прижал его к руке Эмблы. Он что-то тихо сказал ей, и она кивнула, повернувшись так, что Винтер увидела совершенный абрис ее скулы и рот. Кристофер приложил такой же лоскут к руке Ашкра. Он заглянул в лицо высокого меррона, но ничего не сказал.

Процессия проделала полный круг. Ульфнаор все разбрасывал красные капли крови налево и направо. Неторопливо забили барабаны. Мерроны торжественно выстроились по обе стороны костра, и Ульфнаор с чашей в руках исчез в темноте.

В наступившей тишине Ашкр сказал что-то очень тихо. Кристофер взглянул на него полными слез глазами, а Эмбла потянулась к брату и сжала его руки. Барабаны сразу умолкли, и мерроны повернулись к Каорай — глаза их в сумерках показались темными провалами. «Сейчас начнется!» — почувствовала Винтер. Она порылась в листьях, нашла ветку и прижала ее к бедру, пристально глядя на Кристофера, ожидая, когда он пошевелится.

Мерроны заговорили монотонными, звучными голосами, как богомольцы на мессе в Срединных землях. Из темноты у костра возникла Халвор — веревки на ее вытянутых руках хищно покачивались. Барабаны забили снова, очень громко.

Халвор подошла к Эмбле. Мягко улыбаясь, она сказала ей что-то.

Эмбла невольно попятилась, и Ашкр сжал ее руку, не давая уйти. Он улыбнулся ей и что-то прошептал. Слезы хлынули из глаз Эмблы, когда она взглянула в его любящее лицо. Ашкр наклонился, коснувшись лбом ее лба. Он снова тихо, по-братски успокаивающе проговорил что-то. Затем Халвор протянула руку между ними и взяла Эмблу за руку. Она мягко заставила леди отвернуться от брата. Еще долю секунды близнецы не разлучались, прижавшись лбами, затем Эмбла повернулась лицом к толпе.

Госпожа покачнулась, но затем выпрямилась и выбросила вперед свою руку.

— Ar Fad do Chroi an Domhain, — проговорила она надтреснутым голосом. А затем громче, с подлинной силой и убежденностью, воскликнула: — Ar Fad do Chroi an Domhain!

Послышались радостные крики собравшихся.

Все еще улыбаясь, Халвор взяла вытянутые рука Эмблы и прижала ее ладони друг к другу, словно в молитве. Она проворно связала ей руки черной веревкой. Барабаны били все громче, мерроны тихо распевали. Некоторые стали покачиваться, закрыв глаза.