Мария Гинзбург - Черный ангел

Лот допил шоколад и покинул магазин. Было около трех часов, самая глухая пора ночи. Стало по-настоящему холодно. Тачстоун пошел быстрее, чтобы согреться. Когда он миновал темную громаду завода, выпускавшего жевательную резинку, то услышал сзади шум мотора. Звук нарастал, приближался. Лот сошел на обочину и засунул руку в карман. Сегодня пистолет один раз подвел своего хозяина, но это не была вина доброго оружия.

Машина догнала Тачстоуна и остановилась. Лот обернулся, щурясь от света фар.

Дверца «Истры» открылась, из нее высунулся Ирвинг.

— Если ты домой, — сказал он брату. — То садись к нам.

Лот с усилием улыбнулся и кивнул.

Он с трудом втиснулся на заднее сиденье автомобиля, рассчитанного, по его ощущениям, на каких-то карликов. Это нельзя было отнести к конструктивным особенностям национального бренда. Большинство русских, которых знал Лот, были весьма рослыми и крепкими людьми. Теперь он разглядел, что за рулем сидит послушник Пётр. Тачстоун несколько успокоился за собственную жизнь — этого парнишку он знал. Петр был совершенно равнодушен к спиртному.

— Ты продуктов накупил, — сказал Ирвинг, заметив сумку. — Черт, а вот я не сообразил! Ты такой хозяйственный, Лот. Это просто здорово.

Говоря так, он тревожно вглядывался в лицо брата.

Хотя бы один человек, который искренне любил Лота и переживал за него, остался в живых после этой жуткой истории.

— Поехали, — сказал Лот и захлопнул дверь.

Дома Лены не оказалось.

Да оно было и к лучшему.

Брюн освоила технологию уничтожения отражения в ноосфере быстрее, чем Карл. Справившись с заданием, она умчалась за Дашей. Карлу пришлось повозиться. Его эфирный слепок был более значителен по размерам и мощности, и глубже отпечатался в сознании жителей Новгорода. Да и изображений Шмеллинга за годы его жизни здесь успело накопиться немало. Карл порадовался, что свое время отказался от бронзового бюста. Подхалим-архитектор предлагал установить памятник на центральной площади города.

Теперь Карл сидел на обзорном балкончике. Ноги он закинул на ажурную решетку ограждения. В одной руке Шмеллинг держал сигарету, и время от времени затягивался. В другой у него был бокал с сухим вином, привезенным из Аргентины. Раскрытую книгу Шмеллинг положил рядом с собой на столик так, чтобы Локи тоже мог видеть костры на берегу. Рыжий бог сидел на странице и смотрел в темноту.

Карл прощался с Новгородом и замком Быка.

— Почему-то всегда, откуда бы я ни уходил, за моей спиной оставались пылающие костры, — сказал Шмеллинг.

— Важно не что ты оставляешь за собой, — ответил на это Локи. — А что ты с собой приносишь.

Он хотел вернуться в книгу. Локи неожиданно заметил, что она отключена, и источник питания — заблокирован. Карл перекрыл своему наставнику доступ к источнику энергии книги, а без постоянной подпитки рыжий бог не смог бы долго продержаться. Локи оглянулся. Шмеллинг смотрел на него и улыбался. Локи еще раз попробовал вернуться в книгу, но у него ничего не вышло.

— Давай поговорим, — предложил Карл и затянулся.

— Этим я занимаюсь последнее время, нервы только порчу, — довольно угрюмо ответил Локи.

— Кто ты?

— Твой электронный наставник, — терпеливо начал Локи.

Шмеллинг отрицательно покачал головой.

— Крэк сказал, когда увидел книгу: «Он не пойдет со мной». Я задумался. Мне и раньше казалось, что ты — не машина. Видишь ли, я учился в университете. И есть принципы, которые одинаковы при любом обучении. Сначала читают обзорный курс, дают базовые знания. Потом начинается специализация. Ты же учишь с пятого на десятое, бессистемно. Рассказываешь о том, о чем попросят. Ты, видимо, при жизни не был учителем. А теперь я в этом разобрался. В книге есть источник энергии и небольшое… устройство. В нем содержится что-то химическое. Я думаю, то вещество, которое вводится в кровь при инициации.

Локи смотрел на него очень спокойно, даже с интересом.

— Крэк что-то говорил о своих учителях и одноклассниках, — продолжал Карл. — О том, что хочет стать президентом этой страны. Я не знаю, где учат на президентов, да не особо и хочу знать. Я хочу знать, кто ты и почему ты сбежал.

— Меня зовут Фосерри, а моя фамилия звучит как «бескрылый дракон» на языке моего народа, — мрачно ответил тот, кто прикидывался порождением искусственного интеллекта. — Земляне звали меня Вараном. Форсом Вараном. Я эллорит.

Карл напрягся. Он затянулся, медленно выпустил дым и спросил:

— Так ты инопланетянин?

— Я не телкхассец, — догадавшись, о чем он думает, ответил Фосерри. — Для эллорита после третьего или пятого воплощения перестает имеет значение, какая планета была твоей родиной.

— Но последнюю жизнь ты провел на Ирре, — заметил Карл.

— Нет, — сказал Варан. — Но мне не хотелось бы сейчас распространяться об этом.

— Как ты оказался в книге и почему бежал из той школы, где подростков учат на президентов? — спросил Шмеллинг.

— Учитель Крэка убил меня, — ответил Фосерри. — Точнее, уничтожил мое физическое тело раньше, чем я был готов подыскать ему замену. Я еще не могу сформировать собственное стабильное энергетическое поле. Мне оставалось только тихо угаснуть. Но я этого не хотел. И я решил отомстить. Я вычислил предмет, от которого зависел успех программы этих учителей, воплотился в него…

— Ты же говорил, что вас, таких книг, несколько.

— Правильно, но все эти учебники — по разным предметам.

— Я понял, — произнес Карл задумчиво. — И ты заставил Ирвинга украсть эту книгу.

— Нет. Этого бы не смог никто из богов. Этот парнишка убийца, а не вор. Знаешь — «Мы не воруем, мы отнимаем». Я просто телепортировал книгу в его сумку, воспользовавшись общей суматохой, — поправил его Фосерри. — Никто не заметил пропажи, а потом было уже поздно. Они изготовили замену. Но та книга уже была не так эффективна.

— Понятно, — пробормотал Карл.

— И как мы с тобой теперь будем? — спросил Варан.

Шмеллинг махнул рукой, снимая блок между ним и источником питания книги.

— Спасибо, — сказал Фосерри. — Но я имел в виду, вообще.

— Ты не хочешь больше учить нас с Брюн, — догадался Карл.

Фосерри пожал плечами:

— Я думал, это ты больше не доверяешь мне.

— Мне надо подумать, — сказал Шмеллинг.

Они с Вараном почувствовали колебания эфира одновременно. Кто-то телепортировался на балкон. И Карл даже понял, кто.

— Привет, Даша, — сказал он, не оборачиваясь.

— Привет, дядя Карл, — откликнулась девочка. — А что это там за огоньки на берегу?