Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – фрейграф

Сверху донесся восторженный вопль:

— Ой, как интересно! Можно, я свалюсь?

— Нельзя!!! — заорал я.

Степь, как назло, кишит мелкими отрядами, носятся во всех направлениях, но уже и Мириам начинает выскальзывать, как скользкая рыба, из моих чересчур щадящих лап с острыми когтями.

Я сцепил челюсти и пошел по ровной дуге к земле. Дракона заметили, один отряд остановился посмотреть, другой сразу понесся в нашем направлении, потом еще две группы всадников повернули в нашу сторону.

Я прокричал, перекрывая шум ветра:

— Мириам! Быстро на спину! Привяжи себя и принцессу…

— Знаю, ты смотри не сядь им на головы…

— Готовьтесь!

Можно было сесть без особой пробежки, но принцесса слетит с загривка и покатится в пыли, а лапки у нее хрупкие, как и вся она, я кое-как пробежался на задних лапах, держа Мириам в передних и упершись костяным задом в землю и чувствуя, что от трения вот-вот загорится великолепный хвост.

Мириам вцепилась в лапу и закрыла глаза, но едва я остановился, тут же отлепилась и покарабкалась наверх. Сверху донесся звонкий голосок принцессы:

— Здесь так удобно, и привязываться не надо!

— Надо, — отрубила Мириам.

С трех сторон вынырнули всадники. Я видел одинаково оскаленные конские и людские морды, блестящие глаза и зубы, а также холодные клинки во вскинутых руках.

— Быстрее! — крикнул я.

— Сейчас-сейчас! — прокричала Мириам.

— Взлетаю, — предупредил я.

— Погоди, ремень никак не поймаю…

— Поздно, — рыкнул я.

Конники совсем близко, уже можно засыпать нас стрелами из луков, но я вздрагивал от ужаса, представляя у всех в руках Небесные Стрелы. Грохот усиливался, я повернулся чуть и начал разбег, выбрав посредине между двух отрядов.

Они слишком поздно решили сомкнуть ряды, но я тоже не выиграл от своей хитрости: прямо на меня несется самый многочисленный, уже четвертый отряд.

Они заорали, кто-то выставил перед собой копья, больше похожие на пики, другие размахивали над головами мечами и топорами.

Я с силой оттолкнулся от земли, и почти сразу мы сшиблись, я чувствовал сильные толчки, удары, внизу кричали кони и люди, я бешено бил по воздуху крыльями, подбрасывая нас выше и выше. Несколько стрел бессильно клюнули в лапы и брюхо, затем земля начала быстро удаляться.

Все-таки я летел ровно, избегая рывков, слышал, как обе возятся на спине. Принцесса ухватилась за иглу гребня и смотрит по сторонам любопытными глазами, наивно бесстрашная до дурости, Мириам суетливо привязывает ее, наконец себя…

Я с облегчением ударил по воздуху крыльями сильно и мощно. Наверху ойкнули, мое громадное тело пошло ускоряться в полете, словно падающий с горы большой камень.

— Шумил, — прокричала принцесса счастливо, — как ты вовремя!

Мириам прошипела с такой силой, что заглушила и рев встречного ветра:

— Это называется вовремя?

Глава 7

Зеленые долины уступили место чудовищно оплавленным горам, даже из-под облаков выглядят ужасно. Мороз ходил по мне волнами, когда я потрясенно улавливал отдаленное сходство с огромными зданиями, где поместятся целые города, понимал, где проходили дороги, там слишком ровные и прямые полосы, залитые застывшей лавой, а оплавленные, как воск, исполинские холмы, расставлены через равные промежутки, хотя природа предпочитает живописную хаотичность.

Мир мертвого камня оборвался так же резко, как и возник, снова зелень, оливковые и кипарисовые рощи, мелкие озера, множество птиц…

— Привал, — сказал я.

— Как скажешь, — пискнула принцесса.

— Зачем привал? — спросила Мириам.

— Ночь, — ответил я.

Внизу длинные тени удлинились до бесконечности, слились, погрузили мир в тихий вечер, а мы влетели в сверкающее оранжевым облако и неслись сквозь радостный свет под ликующее повизгивание принцессы и угрюмое молчание Мириам.

Впереди появилась тревожная багровость. Облако кончилось, мы влетели прямо в закат. Бархатный занавес на полнеба, внизу торжественный полумрак, словно там замерли в ожидании зрители.

Впадающая в дрему земля приблизилась, я широко распахнул крылья и шел, выбирая место, чтобы и уютно, и безопасно. Я хоть и защитился со всех сторон, но и на такого дракона обязательно что-нить найдется, человек — редкая сволочь…

Смягчая посадку, пробежал немного, топыря крылья, затем устало вздохнул и лег.

— Свиньи, — сказал я громко. — Я же вас оставил совсем ненадолго! Так тут же к мужчинам привязались…

Принцесса вскрикнула обиженно:

— Ничего подобного! Мириам, скажи ему…

— Кому? — спросила Мириам. — Жабе?.. Не смеши. Давай отвяжу… Что это ты только ногу привязала? Лучше бы сразу за шею.

— А чего он такое говорит? — спросила принцесса. — Расскажи, как нас похитили!

Мириам отмахнулась.

— Эти ящерицы подкоряжные только себе верят. Да и то по большим праздникам, а они у рептилий откуда? Слезай, только осторожно…

Я молча протянул лапу и деликатно ссадил принцессу. Она, тут же забыв горькую обиду, бросилась обниматься. Мириам слезла, критически оглядела полянку. Кучка деревьев, ручей, дальше простор во все стороны…

— Что-нибудь узнал? — спросила она, не оборачиваясь.

— А где спасибо? — поинтересовался я.

Она изумилась:

— За что?

— Разве я не спас обеих?

Она фыркнула.

— Может быть, они хотели на обеих жениться! Мужчины были все рослые, красивые… А ты все испортил. Вернее, сперва один там был… потом ты явился. И вообще… спасать — долг мужчин. За долг не благодарят.

— То-то мы у вас кругом в долгу, — сказал я невесело. — Конечно, узнал… не надо, не благодари, это же долг…

— А я и не благодарю, — сказала она нахально, но глаза лучились такой благодарностью, что стало неловко, и я малость поцарапал когтями землю.

— Карнисса уцелела только в одном месте, — сообщил я. — На другом конце Гандерсгейма. Почти под Великим Хребтом. Как я понимаю, это в месте, где сам хребет сползает в море, отгораживая Гандерсгейм, как и все Сен-Мари, от остальной части материка… Гора называется Карагиле, там вообще много эндемиков. Кроме травы, там живут дивные бабочки с расцветкой, как у соек, нигде таких больше нет… И жуки, какие там жуки! Надкрылья в самом деле металлические, лапки из молибдена, а рога так вообще сказка… По четыре у каждого, представляешь?

Морщась, как от сильной зубной боли, она повернулась к внимательно слушающей принцессе.

— Ты все еще влюблена в ту занудную жабу?

— Шумил не зануда, — возразила принцесса. — Он внимательный к мелочам. Это хорошо.