Танит Ли - Героиня мира

Он дал мне поспать и, как мне кажется, отдохнул сам на другой половине кровати, не раздеваясь. Ну и ночка сердечного преподношения.

Он встал спозаранку и занялся устроением моей судьбы, ведь я еще не обрела права свободно распоряжаться собственной жизнью.

Часов в семь он разбудил меня. По его приказу принесли завтрак. Он заставил меня немного поесть, хотя я еще не до конца пришла в себя. Мне стало страшно и чуть ли не дурно оттого, что я столь многое ему открыла и отдалась на его милость. Способен ли он на милосердие? Впрочем, мне удалось пробудить в нем интерес. Возможно, увидев, что среди просторов вселенной рядом с ним оказался живой человек, он проявит снисходительность.

— Экипаж подадут к восьми часам, задолго до того, как проснутся эти лежебоки (гости). На рассвете вам доставили письмо. Написанное членами одного из тех самых высокородных семейств Севера, подверженных немочи, которые приходятся вам родственниками. Ваша кузина, подруга детства, захворала и просит вас приехать. Вы, конечно же, отправитесь к ней, затем бедолага помрет, и вы задержитесь из-за похорон. К тому времени наше с вами раздельное проживание станет привычным для знакомых с нами людей. Я заведу роман с кем-нибудь другим. Мы с вами распрощаемся по-доброму, как друзья. Я передам бразды правления Гурцем доверенному лицу, я знаю достойного человека, который, с молчаливого согласия Мельма, позаботится ради меня об усадьбе. К тому же у него восхитительная жена, со временем она восполнит утрату, которую понесут обитатели поместья при вашем исчезновении.

— А что будет со мной? — прошептала я.

— В этом пакете находится мое письмо, адресованное небесполезному служителю порта в Ясте. Он решит, что вы выполняете мое поручение и проявит невероятную услужливость. Там же лежат деньги. Теперь вам надо пойти в Западную Башню и собрать вещи. Возьмите все, что сочтете нужным, и предметы, которые в случае необходимости можно на что-нибудь выменять. А в остальном… вы наверняка уже научились совершать путешествия налегке.

— Но, — заикнулась было я.

— Вы считаете, что я слишком добр? Припомните, если бы не вы, я не владел бы всем этим. Согласно закону, за вами, как и за мной, сохраняются некоторые права на имущество. Неужели вы полагали, что, подписав бумаги, лишитесь всего и вся, словно дочь какого-нибудь средневекового вождя? Уртка. Что за маленькая дурочка.

— Вы проявили огромную…

— Благожелательность.

— А я могу сказать только одно: мне жаль, что я..

— Прошлась вам серпом по яйцам. Весьма уместное чувство, негодница.

— Если я и поставила вас в неловкое положение.

— Нет-нет. Подобные неловкости мне не страшны Я стремлюсь не запятнать себя позором лишь на поле брани и в зале заседаний совета.

Он решительно поставил меня на место, и я поднялась, намереваясь покинуть его.

Карулан, уже с выражением насмешливого безразличия на лице, застыл у погасшего камина в изящной позе, и я почувствовала себя глупой неряхой, мишенью для издевательств. Но это не имело значения.

Я не знала, на что иду. Но дорога мне открыта. И я не стану нищей беглянкой. Я отправляюсь в путь, унося с собой если и не благословение Карулана, то по крайней мере этот вызывающий его взгляд, этот поклон и учтивое рукопожатие. Мне не хотелось бы столкнуться с его злобой.

— Аара, — проговорил он, когда я была уже на пороге. Я остановилась, ожидая какой-нибудь колкости под занавес. — Если вы отыщете этого человека и вам удастся связать с ним свою судьбу, вы, может статься, пожалеете, что не остались в безопасности со мной. Судя по дошедшим до меня рассказам, он создан из огня и вод.

— И я тоже, — ответила я — Ох, я сама такая же.

Экипаж уже ожидал меня. Личный слуга Карулана помог мне сойти вниз. Кучер и верховой тоже были из числа его слуг. Никто не задавал вопросов. Я отправляюсь в Яст и далее, чтобы навестить заболевшую родственницу. Необходимо ехать быстро. А если у них и имелись иные мысли на мой счет, они полагали, что я выполняю поручение Карулана, взяв на себя не подлежащие оглашению труды из соображений любви и приверженности. Я ни с кем не попрощалась.

И не возникло никаких затруднений.

Лес, окрашенный в цвета меди и ржавчины, проступившие на фоне почерневших в преддверии зимы сосен, еще не умер до конца. Лисы стремительно убегали с дороги, впереди вспархивали голуби. Опьянев от свободы, я мчалась прочь. Прочь и к нему.

Мчись, колесница, лети, оторвись колесами от земли, стань крылатой.

Я еду к нему, к нему.

Книга вторая

Часть первая

Корабли

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Корабль раскачивался, вздымаясь на волнах. Остальные пассажиры в смертных муках лежали по каютам. Капитан чувствовал себя бодро; он рассказал, что в течение первых пяти лет службы все время страдал морской болезнью, и теперь при виде несчастных испытывает жалость и одновременно приподнятость духа.

А я не жаловалась на самочувствие, меня не тошнило, только иногда кружилась голова. Когда корабль находится в открытом море, такие пассажиры становятся любимцами команды.

Сотканная из сотен зеленых прожилок вода походила на странный текучий мрамор. Члены экипажа уверяли, что океан неопасен, несмотря на сильную качку. Но время от времени волны взмывали в воздух, словно изогнувшийся шарф, и захлестывали палубу. У меня не было полной уверенности, что мы не потонем.

Мы покидали порт во время затишья, возникшего в эпицентре зимних штормов, бушующих у северного побережья Кронии и на подходе к Темериду. «Это не шторм», — сказали они, когда поднялся ветер. Но пассажиры вскоре расползлись по каютам и там слегли. Их стоны то и дело пробивались сквозь резкие скрипы корабля и шипение бурлящего океана. Я всей душой радовалась, что поразивший остальных недуг миновал меня, хоть и не понимала, почему.

Возможно, от беды меня спасла одежда. Или лихорадочное безумие моих действий. Мне припомнился отрывок из романа, где бродяга с философским складом ума утверждал: стоит ему отдаться на волю судьбы, не строя планов и не имея ничего за душой, как судьба сама непременно придет ему на помощь. В книге именно так и происходило. А теперь… если я и не бедна, то не слишком хорошо экипирована; нельзя сказать, чтобы у меня вовсе не было планов, но я, конечно же, не посмею посвятить в свои замыслы никого, помимо Карулана, страшась скептицизма, а то и подлости со стороны тех, кто сочтет меня дурой.

Письмо Кристена, адресованное служащему порта, позволило мне получить рекомендации для временного проживания, небольшой денежный кредит из расчета на различные вещицы, которые я намеревалась продать, и надежные сведения о движении судов. Этот человек также дал мне совет: