Брендон Сандерсон - Сокрушитель Войн

«Позже, – подумал он, отворачиваясь от глупой девчонки и ее свиты наемников. – Позже». 

Глава 30

 – Гимн! – воскликнула Аврора, уперев руки в бедра. – Что, во имя Радужных Тонов, ты делаешь?

Проигнорировав ее, он положил руки на горку влажной глины перед собой. Окружившие его широким кольцом жрецы и слуги были так же озадачены, как и только что вошедшая в шатер Аврора.

Гончарный круг вращался, а Гимн сжимал глину, стараясь удержать ее на месте. Сквозь стенки шатра просачивался солнечный свет, а аккуратно подстриженная трава под столом была заляпана глиной. Гончарный круг ускорялся, и от глины во все стороны разлетались комочки. Руки Гимна уже покрылись липким слоем, и вскоре вся масса слетела с круга и плюхнулась на землю.

– Хм, – произнес он, оценивая результат.

– Ты что, спятил? – поинтересовалась Аврора.

Она была одета в своем обычном стиле, что означало отсутствие ткани по бокам, совсем немного на груди и чуть побольше спереди и на спине. Ее замысловатая прическа из переплетенных косичек и лент скорее всего была творением мастера стиля, приглашенного ко двору кем-то из богов.

Вскочив на ноги, Гимн развел руки в стороны, и слуги бросились отмывать с них глину и стряхивать с нарядной одежды комочки. Пока слуги убирали гончарный круг, Гимн стоял в задумчивости.

– Итак? – спросила Аврора. – Что это вообще было?

– Я только что выяснил, что не умею делать горшки, – ответил Гимн. – Собственно, не просто «не умею» – у меня это выходит жалко. Смехотворно. Я даже не могу заставить проклятую глину держаться на круге.

– А чего ты ожидал?

– Не знаю. – Гимн шагнул к длинному столу у стенки.

Аврора, раздраженная тем, что ее обделяют вниманием, последовала за ним. Вдруг Гимн схватил со стола пять лимонов, подбросил их в воздух и принялся жонглировать. Богиня наблюдала за ним, явно озадаченная.

– Гимн? – поинтересовалась она. – Дорогой… все в порядке?

– Я никогда раньше не жонглировал, – ответил он, не отрывая взгляда от лимонов. – Пожалуйста, возьми вон ту гуаву.

Она помедлила и осторожно взяла фрукт.

– Бросай, – попросил Гимн.

Она метнула фрукт, Гимн ловко поймал его и добавил к летающим лимонам.

– До сегодняшнего дня я не знал, что так умею, – пояснил он. – Как тебе?

– Я… – она встряхнула головой.

Гимн рассмеялся:

– Не думал, что когда-нибудь заставлю тебя потерять дар речи, дорогая моя.

– Не знала, что когда-либо увижу, как бог жонглирует фруктами.

– И не только это, – сказал он, резко наклоняясь, чтобы поймать лимон, который чуть не упал. – Сегодня я выяснил, что знаю удивительно много морских терминов, что я прекрасный математик и очень даже неплохо рисую. С другой стороны, я ничего не знаю о производстве красок, лошадях или садоводстве. У меня нет таланта к скульптуре, я не говорю на иностранных языках и, как ты убедилась, я совершенно бездарный гончар.

Аврора уставилась на него.

Отвлекшись на нее, Гимн позволил лимонам упасть, но подхватил гуаву. Он бросил фрукт слуге, который тут же принялся его очищать.

– Моя прошлая жизнь, Аврора. Я – Гимн Света – не должен владеть этими навыками. Кем бы я ни был до смерти, но прошлый я умел жонглировать, рисовать и разбирался в морском деле.

– Нам не стоит задумываться о том, кем мы были раньше, – заметила богиня.

– Я бог. – Гимн взял блюдо с очищенной и нарезанной гуавой и предложил кусочек Авроре. – И, клянусь Фантомами Калада, я буду задумываться о чем хочу.

Она помедлила, улыбнулась и взяла дольку.

– Только я решила, что раскусила тебя…

– Ты меня не раскусила, – беззаботно заверил он. – И я себя тоже. В том-то и дело. Ну что, пойдем?

Она кивнула, и они вышли на лужайку. Слуги поднесли зонты, чтобы защитить богов от солнца.

– Только не говори, что никогда об этом не задумывалась, – сказал Гимн.

– Дорогой мой... – Аврора облизнула ломтик гуавы. – Раньше я была скучной.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что я была обычной! Я могла быть… ты вообще видел обычных женщин?

– Я знаю, что до твоих форм им далеко, – согласился Гимн. – Но многие весьма привлекательны.

Богиня содрогнулась.

– Прошу, не надо. Почему ты хочешь знать о своей прошлой жизни? Что, если ты был убийцей или насильником? Или еще хуже – вдруг у тебя не было чувства стиля?

Он фыркнул, заметив в ее глазах искорки.

– Ты так легкомысленна. Но я вижу, что тебе любопытно. Попробуй заняться каким-нибудь делом, и оно поведает о том, кем ты была. Раз ты стала возвращенной, в тебе должно было быть нечто особенное.

– Хм-м… – протянула Аврора и с улыбкой подвинулась ближе к нему. Гимн замер, когда богиня провела пальцем по его груди. – Ну, если ты сегодня пробуешь все новое, то есть еще кое-что…

– Не пытайся уйти от темы.

– Я и не ухожу, – ответила она. – Но как ты узнаешь, кем ты был, если не попробуешь? Это будет… эксперимент.

Гимн рассмеялся, отталкивая ее руку:

– Дорогая моя, боюсь, что ты останешься мной недовольна.

– Думаю, ты меня переоцениваешь.

– Тебя невозможно переоценить.

Слегка покраснев, она не нашлась, что ответить.

– Э… – произнес он. – Хм. Я не совсем это имел в виду…

– Ну вот, – промолвила Аврора. – Ты все испортил. Я как раз собиралась сказать что-то очень умное, точно знаю.

Гимн улыбнулся:

– Мы оба потеряли дар речи в один день. Кажется, мы теряем навык.

– С моими навыками все в порядке, и ты в этом убедишься, если позволишь.

Он закатил глаза и пошел дальше.

– Ты безнадежна.

– Когда прочие попытки терпят крах, пускай в ход сексуальные намеки, – беспечно сказала Аврора, поравнявшись с ним. – Это всегда возвращает беседу в нужное русло. То есть на меня.

– Безнадежна, – повторил он. – Но, думаю, у меня нет времени на новые упреки – мы пришли.

Действительно, впереди высился лавандовый с серебром дворец Искателя Надежды, перед которым стоял шатер с тремя накрытыми столами. Разумеется, Аврора и Гимн заранее договорились о встрече.

Искатель Надежды Справедливый, бог красоты и невинности, поднялся при их приближении. Он выглядел лет на тринадцать и по внешности казался самым юным из богов. Но подобные несоответствия не принимались во внимание. Между прочим, он стал возвращенным, когда его телу было два года, что делало его по меркам богов на шесть лет старше Гимна Света. А при Дворе, где боги обычно не проживали и двадцати лет, а средний возраст приближался к десяти годам, разница в шесть лет была очень значительна.