Александр Рудазов - Серая чума

Конечно, рокушцы с большим почтением относятся к прическе. В Рокуше мальчики не дергают девочек за косички – даже просто прикоснуться к чужим волосам считается недопустимым. Облысение – кара Единого, болезнь страшнее чумы (кроме «бизнесменов», они и так плешивые). Дворяне вызывают друг друга на дуэль, дергая за волосы, – проигнорировать такое оскорбление не посмеет даже самый робкий.

Хотя есть и еще одно различие – фамилии. Почти все рокушские фамилии оканчиваются на «ан» или «ен». А если окончание другое – десять против одного, что это эмигрант или потомок эмигранта.

Час назад карета съехала с дороги, заехала в небольшую рощицу и остановилась близ глубокого лога. Здесь протекал ручей, не было ветра, и вообще – идеальное место для привала. Креол заявил, что коцебу уже близко, и ждать его будем здесь.

Сейчас маг сидел в позе лотоса, а перед ним висел обсидиановый посох. В черном шаре виднелось изображение чьего-то лица – злобного, оскаленного, искореженного, словно отражение в кривом зеркале. Но Креол беседовал с ним, и жуткий призрак ему отвечал. Судя по выражению лица архимага, он был ужасно доволен своими переговорами… хотя в чем заключалась их суть, никому не говорил. Они с этим призраком одновременно свершили некий жест… и из посоха начали просачиваться флюиды, спустя несколько минут собравшиеся в небольшую шкатулку. Креол приоткрыл ее, достал несколько листов бумаги, просмотрел их и удовлетворенно кивнул.

Принцесса Гвениола сидела у ручья, тщетно пытаясь навести красоту без горничных и модисток, пользуясь только косметичкой Ванессы. Конечно, у нее ничего не получалось, она злилась, пыхтела, фыркала и не переставала ломать голову над сложнейшей проблемой. А именно – где бы в срочном порядке раздобыть фаворита? Ведь она – принцесса Ларии. А по неписаному ларийскому этикету любой знатной незамужней зеньорите обязательно нужен фаворит. Причем вовсе не для того, чтобы использовать его по прямому назначению – заниматься ЭТИМ до свадьбы совершенно недопустимо (хотя этот запрет почти никогда не соблюдается). Вот ПОСЛЕ свадьбы любая ларийская зеньора непременно заводит совершенно официального любовника – женщина с одним только мужем считается ущербной.

Но фаворит – это совсем другое дело. Обычно его роль сводится к кавалеру, сопровождающему на общественных мероприятиях. Потанцевать с дамой на балу, поухаживать за ней на званом обеде, вовремя подать перчатки или веер, помочь сесть на лошадь во время конной прогулки, прочесть стихи собственного сочинения, если дама заскучала (многие поэты недурно зарабатывали, продавая «авторское право» на свои вирши), набить лицо фавориту другой дамы…

Конечно, прямо сейчас фаворит ей не то чтобы очень нужен. Но скоро они окажутся во Владеке, в столице Рокуша! Да, в плане светской жизни Владека порядком уступает Симбаларю… но нищим выбирать не приходится. К тому же на месте Симбаларя сейчас одни только развалины.

Значит, надо его срочно достать. Показаться в большом городе без фаворита… бр-р-р, даже думать не хочется о таком ужасе. Весь этикет летит к Демону! Остается решить один простой вопрос – кто?

В глазах принцессы заблестели оценивающие нотки. Здесь и сейчас присутствуют четыре существа мужского пола – вроде бы, выбор более чем достаточный. Но… ее губы невольно начали кривиться. Индрак отметается сразу – даже баронесса Варлурия, прославившаяся своей эксцентричностью, не доходила до фаворита-дэвкаци. Лод Гвэйдеон… лет тридцать назад был бы идеальным вариантом. Даже сейчас очень даже недурен. Но увы – разница в возрасте слишком уж велика, могут не так понять. Логмир… нет, еще бабушка-королева предостерегала внучек никогда не брать в фавориты людей с кожей неправильного цвета. Правда, кроме этого она предостерегала против духов в квадратных пузыречках и носовых платков желтого цвета… да и вообще под старость основательно впала в маразм. Но все же не годится пренебрегать бабушкиными наставлениями. К тому же Логмир – простолюдин, так что это шокинг.

Значит – Креол. Он удовлетворяет трем основным требованиям – молод (о его истинном возрасте принцесса не подозревала), знатен и хорошо смотрится. Итак, теперь остается только пойти и обрадовать этой новостью счастливого избранника.

– Зеньор маг! – окликнула его принцесса.

Маг даже не шевельнулся. Он продолжал беседовать со своим посохом – сейчас они с этой жуткой харей над чем-то в унисон хохотали.

– Зеньор маг, вы меня слышите?! – повысила голос Гвениола.

– Женщина, ты не видишь, что я разговариваю? – холодно ответил Креол.

– Я тоже желаю с вами поговорить! Смею полагать, мое дело несколько важнее, чем пустая беседа с… с кем-то там!

– Я разговариваю с другим АРХИМАГОМ!!! – зарычал Креол, поворачиваясь к ней и мгновенно чернея лицом. – Почти столь же великим, что я сам!!! Ничего важнее этого нет и быть не может, безмозглая женщина!!!

Седые волосы старика в посохе всколыхнулись, сморщенные губы беззвучно зашевелились – он о чем-то спрашивал. Креол так же беззвучно ответил.

– Ваше высочество, оставьте его в покое, – утащила остолбеневшую от возмущения Гвениолу Ванесса. – Он занят, он работает. Когда Креол работает, трогать его нельзя – сначала поджарит, а уж потом спросит, чего надо. А… а что вы хотели ему сказать?

– Я решила назначить его своим фаворитом, – рассеянно ответила принцесса, нетерпеливо постукивая ножкой. – Он скоро закончит… свою ерунду?

– Кем-кем назначить? – подчеркнуто ласковым тоном уточнила Вон.

– Фаворитом! Вы не знаете, что это значит, маркиза?

– Примерно представляю… А вы хорошо подумали? Он, знаете ли, далеко не подарок… и блондинок не любит…

– Искупление Единого, маркиза, ну что вы несете? – поморщилась Гвениола. – Кого волнует такая ерунда?

Ванесса смерила ее долгим взглядом, сухо поджав губы. Потом решительно ухватила под локоток и повела за карету – подальше от посторонних глаз.

– Маркиза, куда вы меня волочите?! – сверкала глазами принцесса.

– Просто не хочу, чтобы ты приняла необдуманное решение…

За спотыкающейся Гвениолой Янтарновласой цепко следили черные хитроватые глаза. Логмир, присев на корточки, чистил пучком травы Рарог. Время от времени он пробовал лезвие подушечкой пальца, но не переставал пялиться на ларийскую принцессу.

– Учти, одноглазый, я ее первый увидел! – напомнил он устроившемуся на плече джинну. – Так что зеницу свою захлопни и в ту сторону не гляди, понял?

– Хех! Тебе тоже ничего не достанется! – фыркнул Хубаксис. – Она на хозяина запала, не понял, что ли? Они всегда на хозяина западают, а мне всегда от крысы хвост! Почему такая несправедливость, а?! Ну вот что у него есть такого, чего нет у меня?!