Сердце из черного льда - Терри Гудкайнд
— У нас нет емкостей, — простонал он. — Весь этот дождь прольется впустую.
— Пей сколько влезет, — сказала Лила. Как птенец, выпрашивающий червяка у матери, она открыла рот и подняла лицо к небу.
Бэннон сложил ладони пригоршней, набрал несколько глотков воды и втянул ее потрескавшимися губами. Он повторял процедуру снова и снова, ему не терпелось собрать как можно больше дождевой воды. Дно лодки наполнялось лужицами, но вода эта была грязная.
— У нас нет ни горшков, ни мисок, ничего! А этот дождь льет как из ведра! Пресвятая Мать морей.
— Твоя одежда, — указала Лила. — Сними рубашку и штаны.
— Что? — Он коснулся своей уже промокшей хлопковой рубашки.
— Сейчас же раздевайся, мальчишка. — Она дернула его за одежду.
Через несколько мгновений он уже сидел в лодке в одном исподнем. Лила расстелила его рубашку и штаны, чтобы они промокли под дождем, затем свернула их в ком.
— Это удержит немного воды на день или два. — Она коснулась черных полосок кожи на своей груди и бедрах. — Я бы сделала то же самое, но моя одежда не подходит. — Она нахмурилась. — Может, мне не следовало выбрасывать тот балахон.
Когда ветер стал еще сильнее, Бэннон испугался, что порвется парус или сломается пополам единственная мачта. Они поспешно сняли полотнище и сложили ткань так, чтобы образовались карманы для воды.
Шторм набирал силу, и Бэннон обмотал веревку вокруг себя и Лилы, привязав ее к планширу.
— Если кого-то из нас выбросит за борт, мы покойники. Это удержит нас в лодке.
— Надеюсь, она не перевернется, — сказала Лила. Ее непослушные каштановые волосы прилипли к голове, а по покрытому синяками лицу стекала дождевая вода.
— Это шанс, который мы должны использовать.
Шторм бушевал несколько часов, и хотя Бэннона мучила морская болезнь, лодка уцелела. Ближе к полуночи дождь прекратился, его сменил густой туман, окутавший их липким одеялом и скрывший из виду горизонт. Впрочем, смотреть все равно было не на что. Они с Лилой промокли и замерзли, а из-за обожженной солнцем кожи холод казался невыносимым. Бэннон увидел, что Лила дрожит, и его тоже затрясло.
— Не думаю, что мы когда-нибудь доберемся до земли, Бэннон Фермер, — понуро сказала она. Когда она назвала его по имени, Бэннон понял, насколько она серьезна. — Возможно, я все-таки не спасу тебя, но я пыталась.
Они блуждали в непроглядном тумане и были совсем одни среди бушующих волн.
— Я не знаю, где мы находимся и как далеко уплыли, — произнес Бэннон, — но я не сдамся, и ты тоже. Быть может, теперь моя очередь спасать тебя.
— Наша первая задача — сохранить тепло, — сказала она, обнимая его и увлекая на дно лодки. Когда вокруг захлюпала собранная дождевая вода, Бэннон тоже обнял девушку и притянул ее ближе. Лила прижалась всем телом.
— Мы можем поделиться теплом, — сказал он. — Я слышал, это помогает, когда люди страдают от переохлаждения.
Лила уткнулась лицом в его обнаженную грудь.
— Да, я верю, что это помогает.
Они лежали вместе, а шум и покачивание волн убаюкивали, как колыбельная. На какое-то время Бэннон забыл, что они потерялись, и заснул в объятиях Лилы.
На следующее утро он пробудился от странного и неожиданного звука — отдаленного шипения и рева. Он моргнул и сел, высвобождаясь из объятий Лилы. Морасит мгновенно проснулась и села рядом.
— Что это за звук? — спросила она, будто их могли атаковать.
Туман поредел, оставив лишь сероватую пелену, которая рассеивалась под первыми лучами солнца. Еще не видя суши, Бэннон узнал звук волн, разбивающихся о берег.
— Вот оно! Мы отыскали сушу. — Он встал так быстро, что лодка покачнулась. — Я не знаю как, но мы нашли берег. Это чудо.
— Это не будет чудом, если мы туда не доберемся, — сказала Лила.
Они подняли парус и поймали бриз, который погнал их к берегу. Он вспомнил, как когда-то давно точно так же заблудился и дрейфовал в маленькой лодке вдали от Кирии, в тумане…
Он оглянулся на море в противоположной от берега стороне, заслонив глаза рукой от яркого утреннего света, и увидел мелькнувшие в волнах человекоподобные фигуры. У них были гладкие головы, змеиные зрачки и широкие рты, полные клыков. На него нахлынул страх. Если сэлки нападут сейчас, они с Лилой ни за что не смогут от них отбиться!
Но потом он понял, что сэлки не будут атаковать. Они спасли его и Лилу. Должно быть, посреди ночи морской народ подхватил лодку и пригнал к берегу.
Лила была слишком сосредоточена на суше, чтобы заметить сэлок. Она села на планшир и взялась за весла, гребя изо всех сил. Когда Бэннон снова оглянулся, сэлки уже исчезли в волнах.
Когда они приблизились к берегу, Бэннон увидел устье реки, бухту и здания большого поселения, а также многочисленные рыбацкие лодки, отправлявшиеся на утренний лов рыбы. Бэннон кричал и махал руками, хотя до гавани было еще далеко.
— Мы спасены!
— Мы не знаем, где находимся, но эти люди помогут нам. — Лила продолжала налегать на весла. — Мы предупредим их о флоте норукайцев, который непременно скоро появится.
Бэннон продолжал разглядывать лодки в гавани и здания на берегу. Он увидел перекинутый через реку мост, и внезапно его осенило.
— Я знаю, где мы находимся, Лила.
На одной из рыбацких лодок их уже заметили, и Бэннон видел крошечные машущие им фигурки. Лила налегла на весла сильнее, когда лодка направилась в их сторону.
— Это бухта Ренда, — сказал Бэннон.
Глава 60
Шумные празднества продолжались, налетчики готовились к полномасштабной войне. Но Мелок был мертв. Король Скорбь восседал на своем величественном троне, окруженный возбужденными норукайцами, но отделенный от них стеной гнева и горя.
Мелок мертв!
Ларс пировал, пил и похвалялся, будто успех его набегов означал, что он прощен, но Скорбь не был расположен его прощать. Веселье продолжалось, праздничные столы были заставлены рыбой, хлебом, выращенными на скалах растениями и даже ветчиной с сосисками, привезенными с недавних набегов, но королю кусок в горло не лез. Он сжимал и разжимал кулаки, чувствуя, как железные накладки впиваются в костяшки пальцев. Шрамы на щеках пошли рябью, когда он стиснул челюсти. Он издал
