Шанакарт 2. Корона Сумрака - Белая Лилия Альшер
- С арши никто из людей не сравнится, Шелли. Мы слишком разные. И это неправильно.
Валей с горечью посмотрел на свою повзрослевшую девочку, в которой неуловимо угадывались черты её матери, Рогнеры Карриан. Та же фигура, смоляные волнистые волосы, то мимолётная улыбка, то поворот головы, мягкие губы, беззаботный смех и, конечно, ослиное упрямство… Всё вместе создавало призрак того, что он всё-таки нашёл свою сестру. И потерять её вновь было невыносимо больно, а удержать - невозможно.
- Люди тоже все разные, дядя, - резонно заметила девушка и пересела на перину рядом с ним. - В них тоже нельзя быть уверенным.
- Но это хотя бы люди, - выдохнул Валей и ещё больше ссутулил плечи, сжимая руки перед собой. Он казался уставшим и разбитым. - А что я могу противопоставить демонам? Чем я могу пригрозить ему, чтобы не смел обижать тебя?
Шелара рассмеялась, прикусывая губу:
- Поверь, это я его постоянно обижаю. Если он меня когда-нибудь убьёт, то можешь быть уверенным, что я заслужила.
Дядя ничего смешного в этом не нашёл, опять горестно покачав головой. Глаза его предательски блестели в свете свечей. Он обнял племянницу за плечи и прижал к своей груди:
- Обидеть демона… Шелли-Шелли…
Непрошеные слёзы подступили к горлу и болезненно сжали его горьким спазмом, Шелара зажмурилась и уткнулась носом в мягкое родное плечо. Совладав с собой, она прошептала:
- Я обязательно приеду ещё. И буду писать письма. Или лучше оставлю тебе Стекло, и мы сможем даже видеться хоть каждый день.
- Твоя мать тоже обещала писать, - через некоторое время вымолвил Валей. - Но не прислала ни одного письма. Мы и не знали, жива она или мертва, пока тебя не привёз тот арши с женщиной.
- Это ты помог ей сбежать? - она удивлённо приподняла голову. - Ты никогда не рассказывал мне.
- Потому что ничего нового я рассказать не смогу, ты всё уже знаешь. Я помог ей и корю себя до сих пор. Меня не оставляет мысль, что, возможно, если бы я не сделал этого, если бы рассказал отцу о её плане, она была бы до сих пор жива.
Для Шелары мать давно стала чем-то абстрактным, темноволосой стройной женщиной в синем платье, озарённой светом огня, лица которой она уже не могла вспомнить. Неуловимые черты иногда являлись ей во снах, но наутро тускнели, расплывались. И чем больше она пыталась удержать их в памяти, тем больше теряла. Отец Рогнеры, взбешённый вероломным побегом дочери, сжёг все портреты, все вещи, словно её никогда не существовало, и всё, что оставалось Шеларе - смотреться в зеркало, надеясь встретить в лице хоть что-то похожее на свои сны.
- Но мы ведь не знаем наверняка, - успокаивающе улыбнулась девушка. - Может быть, она жива.
- Если бы это было так, она обязательно бы написала. Хотя бы раз, Шелли.
Шелара перевела взгляд на ковёр, узоры на нём будто извивались и танцевали от неровного пламени свечей.
- Знаешь… Мы с Альшером собирались проезжать мимо той деревни, где в войну я жила с ней. Если ты хочешь, я попробую узнать что-нибудь о ней.
- А сама, значит, не хочешь? Она ведь тебе не чужая.
- Нет. Но ты для меня - самый родной, - она потянулась и чмокнула Валея в щёку, покрытую седыми колкими щетинками.
- Тогда оставайся дома.
Отчаянное предложение вновь рассмешило её:
- Ни за что! Мне больше нравится время от времени возвращаться. И надеюсь, что в следующий раз, когда я вернусь, замок будет в лучшем состоянии.
Старый граф кашляюще усмехнулся:
- Думаю, к следующему твоему приезду мы сможем скопить достаточно денег, чтобы покрасить твою комнату.
- Тогда, пожалуйста, перекрасьте в белый. На самом деле, я не люблю небесно-голубой.
- Как это не любишь? Но он же…
- Он же так подходит моим глазам, да, - вздохнула она. - Поэтому и не люблю.
Шелара залезла в карман брюк и помяла рукой два мягких бархатных мешочка с рассыпчатыми крупинками бриллиантов, полученных от арши. Гладкие грани, скрытые под приятной тканью, скользили друг по другу, с шорохом и стуком перемешивались под пальцами. Шелара достала их, раскрыла ладонь Валей и, вложив в неё оба кошелька, накрыла своей рукой.
- Что это?
- Считай, что выкуп за невесту, - хмыкнула Шелара, вставая и засовывая руки в карманы.
Дядя неодобрительно посмотрел на неё и, раскрыв горловину одного мешочка, высыпал содержимое на ладонь. Непослушные скользкие камни блестящим ручейком устремились вниз, несколько бриллиантов, сорвавшись с ладони, упали на ковёр. Граф охнул, наклонился поднять.
- Это не с кафтана ли твоего демона камни? То-то он во всё чёрное переоделся.
- О, да, полночи отпарывала! - криво улыбнулась она. - Это мой вклад в Алессано. Вместо наследства купцов Верно. Можешь распорядиться ими, как пожелаешь. Только умоляю тебя…
Она просительно сложила перед собой ладошки и смешно нахмурилась, заставляя сердце дяди таять, как снег под солнцем.
- О чём?
- Пожалуйста… Никаких перестроек и пристроек!
Валей хрипло засмеялся и сразу закашлялся:
- Шелли, но ведь у нас традиция…
- Никаких перестроек! - погрозила она пальцем, затем крепко-крепко обняла старика за плечи и вышла, улыбаясь и сдерживая слёзы. Проститься они ещё успеют, он ведь ни за что не пропустит её отъезд.
За дверью, в тёмном пустом коридоре, её встретил Альшер, терпеливо ожидавший у стены окончания разговора. Арши поймал девушку за руку, привлёк к себе податливое тело и привычно обнял. Ледяная свежесть, всегда неуловимо исходившая от него, даже от кожи и дыхания, охладила мысли, успокоила. Прикосновение его пальцев к щеке было щекочуще-приятным.
- Мне нравится твоя уверенность в принятом решении, - с едва ощутимой насмешкой прошептал демон. - И самокритичность.
-
