Ольга Онойко - Море Имен

Алей потёр висок двумя пальцами. Да, он нашёл первый узелок, но до выводов было пока далеко.

Беспокойство. Тревога. Ужас.

…вскоре после этого Алей испытал смертельный ужас, подобного которому не случалось до сей поры в его жизни. Трижды ему довелось переживать ужас: впервые — когда он увидел Воронова за Пределом, во второй раз — когда пропал Инька, и в третий — когда он решил, что утратил способности к предельному поиску, что дар его сожгло непрошеное ясновидение.

Запредельная сила Летена Истина. Запредельные возможности Ясеня Обережа.

Алей вздрогнул. Привычная маленькая молния мелькнула между ушами: интуиция подавала сигнал. Поисковик вступал на верный путь.

«Что случилось потом? — спросил Алей. — Что мне связывать воедино?»

Потом в его дом вошёл Летен Истин, и Алея снова посетило видение: громадное, жуткое, не столько связанное с Пределом одного человека, сколько с будущим всей страны. Всё это Алей хорошо помнил.

А потом Летен покинул его, отобедав и заручившись обещанием получить код Предела чуть позже… но позже Алей уже не мог его отдать, не мог и не желал. Но главное — не мог. Он уже не видел его Предела. И до сих пор не мог увидеть, хотя усердно искал. Понятийная цепочка растянулась на сотни звеньев, но в ней не было ни единого звена, рассекавшего смысловую сеть.

«Я что-то упустил?» — спросил он.

Только что Металл ответил на этот вопрос коротким личным сообщением, которое всё ещё высвечивалось на мониторе Рябины: Алей упустил самое главное.

— Ничего не понимаю, — вслух подумал Алей, ложась грудью на край стола. — При чём тут папа?

И вернулось зрение визионера; загорелся позади глаз второй, сверхъестественный монитор. Но ничего сверхъестественного он не показывал, напротив, картина была самая привычная, самая мирная: пустая квартира Алея, тихий весенний день. Алей лежал на тахте, свернувшись в клубок под пледом — сейчас он видел себя со стороны. Только что ушли Поляна и Летен. На душе скребли кошки. Голова гудела от усталости и напряжения, руки и ноги колол озноб.

Кто-то шёл к подъезду от гаражей.

Шёл, и звук шагов казался знакомым, словно Алей уже прислушивался к нему тысячу раз. Никого не было во дворе, путник остановился у подъезда, и Алей готов был голову дать на отсечение, что он поднял глаза и посмотрел в окно — до боли знакомое, родное окно собственной квартиры…

— Папа? — оторопело проговорил Алей.

Потрясённый, он откинулся назад так, что ударился затылком о стену. Видение медленно, медленно меркло, но Алей уже не обращал внимания на тактильные и слуховые галлюцинации, прорезавшие тишину реальности.

Сомнений не оставалось.

В тот день, в тот час, лишь на минуту разминувшись с Летеном Истиным, к его подъезду подошёл папа.

«Но почему он не вошёл? — мысленно крикнул Алей. — Почему не позвонил?! Если он был там. Если он навещал меня, почему?..»

Потому что Ясень приходил по делу.

Внезапное осознание этого хлестнуло Алея точно кнутом. Он вскочил и заметался по кухне, кусая пальцы. У отца было какое-то дело, очень важное, важнее даже, чем возможность увидеть сына спустя десять лет.

Какое?

Ответ казался невероятным. В него не хотелось верить. Но альтернативы Алей не видел.

Целью отца был Воронов.

Почему? Как? Что понадобилось всесильному путешественнику Ясеню от красноярского бандита, пускай даже и с невероятным Пределом?

Алей рухнул на табурет.

«Я», — понял он.

Дело было в нём самом. Получалось, что Ясень знал о визите Воронова. Скорее всего, он знал, какие проблемы создал Алею этот визит. Папа любил Алея и всегда оберегал его, но как он мог защитить сына здесь? «Даже Вася его боится, — подумал Алей отстранённо, поглаживая кончиками пальцев тачпад ноутбука. — Папа может очень много чего. И что он сделал тогда?» Не без мрачной иронии Алей припомнил, что тогда папа, по всей вероятности, отправился планировать похищение младшего сына.

И всё-таки было что-то ещё.

Предел. Код Предела для Летена Воронова, который Алей так и не смог найти.

— Вот блик, — утомлённо проговорил Алей и провёл по лицу ладонью. — Не мытьём, так катаньем. Придётся заканчивать цепочку. Найду — пойму…

Сказав это, он раздражённо выдохнул.

Конечно, он планировал рано или поздно разобраться с этой задачей, но сейчас она казалась неактуальной. Сейчас нужно было выручать Иньку, а не искать рассечения семантических сетей среди тошнотворно-величественных военных парадов, манифестов, культов и монументов Летена. Но предельный поиск дал ясный и однозначный ответ: Алей не продвинется дальше, пока не покончит с кодом Воронова.

И он принялся за работу.

Тренированная память хранила все узловые значения, которые Алей уже нашёл. Он располагал временем, тишиной и доступом к интернету. Алей трудился не разгибаясь. Он падал в видения, точно с обрыва в бездну, и возвращался к действительности, даже не вздрагивая. Он запускал предельные поиски в два и в три потока, сплетал их интуитивно и логически, увязывал далёкие понятия через одно промежуточное, рылся в интернете и в собственной памяти. Он потерял счёт времени.

К пяти часам утра он понял, что цепочка вошла в кольцо.

Код был закончен.

И в этом коде, непривычно объёмном, заключавшем в себе несколько сотен понятий, не нашлось ни одного рассечения семантической сети.

Ни единого.

Глаза резало от перенапряжения. Алей выругался и плотно зажмурился, надавил пальцами на веки. Потом включил чайник. Ожидая, пока заскипит вода, он встал у окна и привычным движением прислонился лбом к холодному стеклу.

— Чертовщина, — пробормотал он и поёжился от звука собственного голоса, — чертовщина.

Что-то не клеилось.

Даже если бы Алей нарезал из реального кода фальшивую цепочку, он и то ввернул бы в неё одно или два рассечения. Иначе получалась не цепочка, а бессмысленная последовательность слов. Обычной бытовой интуиции хватило бы, чтобы распознать обман, а Летен не позволил бы себя обманывать… Но Алей искал честно, и он честно нашёл код взлома Предела, который в принципе не мог ничего взломать.

Как будто Предела у Воронова не было вовсе.

— Невозможно, — сказал Алей. — Даже чисто теоретически невозможно. Предел есть у каждого. А Летенов Предел я видел своими глазами. Пускай он мне не понравился…

Не понравился?

Алей встрепенулся. Сейчас, после напряжённой работы, его на самом деле клонило в сон, и трудно стало следить за подсказками интуиции, ещё труднее — делать их них выводы. Он постарался собраться с мыслями. Ответ маячил где-то совсем рядом.