Михаил Пузанов - Перекресток: недопущенные ошибки

— С трудом, но — да, возможно. Просто необходимо взять конкретную планету с полным комплектом гравитационных и энергетических характеристик. Скажем так, надстроить уже существующее. Все что касается жизни на ней, флоры, фауны, а также некоторых астрономических деталей — почему бы и нет?! В любом случае, ваша вселенная не лишена стихийной составляющей, просто здесь ее неожиданно мало, потому и с материей, как с пластилином, поработать не удастся. Хотя в такой стихийной бедности явно кроется некая тайна, по идее, должно быть совершенно наоборот. Но, в любом случае, грандиозной работы и не требуется — не это важно.

— Что ж, хотел бы услышать продолжение этой загадочной истории.

— О, капитан, услышите, и еще рады будете никогда больше не слышать. Но, боюсь, нынешнее дело окажется не быстрым. Нет, совсем не быстрым.

С этими словами Эллиона заняла место в соларе и закрыла защитный колпак кабины, оградив себя таким образом не только от нежелательных резких потоков ветра, но и дальнейших расспросов спутника. Впрочем, Риджи и не горел особым энтузиазмом: уже полученную информацию необходимо было переварить, этим он и собирался заняться во время полета.

Солар бесшумно поднялся с площадки и, вращаясь, стремительно полетел на юг.

1 472 202 год по внутреннему исчислению Мироздания "Альвариум".

Природный мир, континент Эльмитар, империя Иезекиль, юго-восточное побережье.

Да, это оказалась не самая блестящая идея. Более того, теперь она казалась Мирону худшей из возможных. В конечном счете, можно было сделать большой крюк и пройти по северным землям, теперь же, карабкаясь по скалистым прибрежным отрогам, он каждую минуту рисковал сорваться вниз. Такому исходу дела были бы весьма и весьма рады бродившие по равнине внизу вечно голодные львы, но только не сам Мирон. Да и падение с высоты, в семь-восемь раз превышающей рост человека, не принесло бы ему ничего кроме тяжелых переломов. И «повезло» же сдуру набрести на этот прайд! Интересно, ему повезет живым остаться или придется «перейти» в другой мир через львиную глотку?

Кошке повезло больше. Она с природной грацией скользила по скальному карнизу, находившемуся в десяти-двенадцати локтях над головой Мирона. Как «тигрица» забралась выше него, для странника до сих пор оставалось загадкой: сам он пути на карниз не нашел. При своих габаритах «тигрице», видимо, не так уж и легко было прокладывать путь по неровной полоске породы, однако она до сих пор ни разу не оступилась. Об успехах спутницы Мирон мог судить потому лишь, что Тигруша опередила его на добрых пятнадцать шагов, и страннику достаточно было поднять взгляд от долины внизу, чтобы заметить полосатый хвост высоко над головой.

— Форменное куцехарство! — Прокряхтел он, ухватившись за следующий уступ и судорожно подтянувшись. Таким образом, путник сократил расстояние между собой и карнизом, но оно все еще оставалось значительным. Внизу же раздавались скрежещущие звуки, свидетельствующие о попытках обитателей долины добраться до строптивого "ужина".

А вот самому Мирону как-то не улыбалось стать звеном пищевой цепи, и, сжав зубы, новоявленный князь продолжил восхождение. Цепляясь за выступы, благо, обильно рассыпанные на поверхности прибрежных скал, путник стремительно сокращал расстояние между собой и карнизом. Единожды он едва не сорвался, когда с виду крепкий кусок породы отвалился от поверхности и увлек за собой правую руку, но, по счастью, Мирон еще не успел выпустить предыдущей опоры и перемесить центр тяжести на ненадежный уступ.

— Черт! — На этот раз слово прозвучало громко, и «тигрица» приостановилась, оглянувшись на спутника. В ее кристально-голубых глазах промелькнула непонятная искорка — в следующий момент скальная порода по правую руку от него осыпалась еще сильнее, образовав выемку, как раз по размеру ладони. Мирон, несмотря на свою поглощенность жизниспасением, отметил маневр кошки и совпадение его по времени с удачным «обвалом», но решил придержать размышления до более спокойного времени.

Ухватившись за свежую выемку, он нащупал на поверхности скалы следующий выступающий фрагмент и подтянулся еще чуть выше прежнего своего положения. Потом он подобрал ноги к груди, легонько оттолкнулся ими от поверхности скалы и совершил одновременно два движения: ухватился за длинный уступ прямо над головой и забросил левую ступню в выемку. Это позволило страннику сократить расстояние до спасительного карниза еще на пару локтей и таким способом предельно приблизится к нему. Оставалось подняться еще на половину своего роста — и можно было бы приобрести хотя бы твердую опору для ног. А ступить на что-то стабильное и не осыпающееся абсолютно необходимо: ладони отказываются уже держать немалый вес тела, то и дело пытаясь соскользнуть с очередной опоры.

Еще через три минуты путь наверх был проложен: помогли пара удачных выемок левее нынешнего положения героя и крупный выступ, за который он в данный момент держался. Оставалось лишь подтянуться на нем и дотянутся до ближайшей выемки. К сожалению, сказать это куда легче, чем осуществить. Тем не менее, Мирон сосредоточил последние оставшиеся силы на рывке вверх, стараясь при этом на обрушить вниз выступ вместе со своим телом. Кошка внимательно наблюдала за подъемом героя, будто бы раздумывая, помочь или продолжить движение по карнизу, сочтя опасность незначительной. По всей видимости, она остановилась на втором варианте, потому что повернулась к страннику хвостом и двинулась вперед, огибая обвалившуюся местами породу.

Мирон тем временем ухватился-таки за выемку и подтянул ногу к выступу в скале. Далее восхождение оказалось уже не таким затруднительным: достаточно было просто протянуть вверх левую руку, найти вторую выемку, подтянуться, пригнув к груди колени, и поместить ступню в предыдущий зазор. Вторая рука, тем временем, уже уцепилась за малозаметный уступ, расположенный ниже и правее верхней выемки. А дальше — карниз, по виду, вполне способный выдержать и вес спутника, и одновременное усилие обеих рук, необходимое для окончательного подъема на спасительную высоту…

Вскарабкавшись, Мирон пошел по следам «тигрицы», осторожно обходя участки поверхности, кажущиеся непрочными или скользкими: свергнуться вниз с такой высоты означало переломать себе решительно все. Да и львы были далеки от того, чтобы оставить попытки позавтракать двуногой дичью… Видимо, зверья на побережье водилось мало — вот и хватались за малейший шанс. Князь им, конечно, от души сочувствовал, но помогать как-то не рвался — видимо, после долгой дороги его любовь к созданиям Природного мира заметно остыла.