Майкл Муркок - Город Зверя. Хроника Кейна

Я сделал выпад и убил сразу двух, поразив их в шею.

Из собачьих пастей наших врагов текла слюна, глаза горели нечеловеческой, маниакальной ненавистью, которую до этого я видел только в глазах бешеных собак. У меня возникло ощущение, что если кто-нибудь из них сейчас меня укусит, то я тоже заражусь их бешенством.

С каждым ударом я все яснее вспоминал уроки месье Кларше, моего учителя фехтования с Земли, и еще трое полегли от моего клинка.

Ко мне вернулось мое хладнокровие.

Я снова стал просто сражающимся автоматом с очень ограниченной задачей: защититься, отразить следующий удар, отбить эту сумасшедшую атаку.

Мы продержались дольше, чем я рассчитывал. Тут наши противники подошли так близко, что нельзя уже было действовать мечом.

Закипела рукопашная, мы отбивались руками и ногами. Я рухнул На землю, и на меня прыгнули по меньшей мере десяток людей-ищеек.

Меня схватили за руки и ноги и, несмотря на то, что я продолжал отчаянно отбиваться, связали.

Я снова был пленником.

Смогу ли я здесь выжить, чтобы спасти Сенд-Амрид?

Я уже начал в этом сомневаться. Неудачи преследовали меня, и я чувствовал, что, наверное, здесь, на таинственном Западном континенте, я и найду свою смерть.

Люди-ищейки понесли нас в лес, переговариваясь на обычном марсианском языке, но как-то отрывисто, словно лая. Я их плохо понимал.

Оглянувшись, я увидел, что одна группа людей-ищеек несла Гула Хаджи, в руках существ из другой группы мелькнуло что-то желтое: это были золотые доспехи Рокина. Значит, мои друзья живы. Как я ни крутился, так и не увидел двух других наших спутников-дикарей. Я решил, что их убили.

Мы вышли на огромную опушку, на которой располагалась деревня. Дома были сделаны очень неумело, грубо, словно будки. Они были построены на месте старых каменных зданий, не похожих ни на одно из строений шивов или якшей, которые я видел. Когда-то эти старые дома были тяжелыми и крепкими, но они были воздвигнуты людьми с более низкой материальной культурой, чем древние народы, погибшие в Величайшей войне.

Нас принесли в одну из будок и сбросили на вонючий пол, сделанный наполовину из камня, наполовину из засохшей грязи. Интересно, что за люди жили в этих краях до тех пор, пока сюда не переселились люди-ищейки.

Но я не успел поделиться своими наблюдениями и вопросами с Гулом Хаджи или с Рокином, так как к нам обратился один из людей-ищеек, самый крупный. Он вошел в конуру и уставился на нас своими собачьими глазами.

— Кто вы? — спросил он с довольно странным акцентом.

— Путешественники, — ответил я. — Мы не причиним вам вреда. Зачем вы на нас напали?

— Ради Первых Хозяев, — ответил он.

— А кто такие Первые Хозяева? — спросил Гул Хаджи откуда-то из-за моей спины.

— Первые Хозяева — это те, кто кормится из Хрустальной Ямы.

— Мы их не знаем, — сказал я. — Почему они велели вам напасть на нас?

— Они нам ничего не велели.

— Они вам отдают приказы? — спросил Рокин. — Если да, скажи, что они захватили в плен Рокина Золотого, и его люди накажут их, если Рокин умрет.

На массивной пасти человека-ищейки появилось что-то вроде улыбки:

— Наказывают Первые Хозяева, их наказать нельзя.

— Мы можем с ними поговорить? — спросил я.

— Они не говорят.

— Мы можем их повидать? — спросил Гул Хаджи.

— Вы их увидите, а они — вас.

— Что же, может быть, когда мы их наконец увидим, мы сможем их уговорить, — сказал я Гулу Хаджи. Я снова обратился к разговаривавшему с нами человеку-ищейке. Кажется, он был вожаком стаи.

— А эти Первые Хозяева похожи на тебя? — спросил я. — Или, может быть, на нас?

Вожак пожал плечами.

— Нет, ни на нас они не похожи, ни на вас, — сказал он. — Похожи на него. — И он показал на Гула Хаджи.

— Они что, из моей расы? — спросил Гул Хаджи, немного оживляясь. — Значит, они не причинят нам вреда.

— Они лишь похожи на тебя, — сказал человек-ищейка, — а вовсе не такие, как ты. Вы увидите их в Хрустальной Яме.

— Что такое Хрустальная Яма? — проворчал Гул Хаджи. — Почему мы не можем их увидеть здесь?

И снова человек-ищейка улыбнулся.

— Они еще не прибыли, — ответил он.

— А когда они прибудут?

— Завтра, когда солнце будет в зените.

С этими словами человек-ищейка вышел.

Ночью нам удалось немного поспать. Мы надеялись, что с таинственными Первыми Хозяевами разговаривать будет легче, чем с людьми-ищейками, вероятно, их слугами, чью функцию я еще не мог понять. Мы надеялись, что сможем их убедить.

Около полудня следующего дня за нами пришли несколько людей-ищеек и куда-то потащили нас.

Вожак ждал нас у камней, вероятно, служивших раньше фундаментом какого-то особняка. В одной руке у него был меч, в другой — палка. На конце палки сиял невиданных размеров камень, похожий на рубин. Я не знал, какое значение мог иметь этот жезл, возможно, он показывал, что этот человек-ищейка был вожаком над остальными.

Нас внесли в лес, но вскоре мы снова оказались на опушке, на этот раз гораздо большей по размеру. Трава здесь была очень высокой — по пояс нашим врагам, и когда они несли нас, она хлестала нам по лицу.

Скоро трава поредела и закончилась вовсе. Нашим глазам открылась опушка с затвердевшей на земле грязью; в центре что-то блестело так ярко, что у меня заболели глаза.

На солнце это «что-то» сияло, как огромный бриллиант.

Только подойдя поближе, мы увидели, что именно это место, должно быть, и называлось Хрустальной Ямой.

И это действительно была яма. Ее склоны были отделаны прозрачными кристаллами, очень тонко обработанными, с множеством граней, каждая из которых по-своему преломляла свет. Поначалу было совершенно невозможно догадаться, что это было.

Но где же были Первые Хозяева, похожие на Гула Хаджи? Я никого не видел вокруг, кроме моих спутников и людей-ищеек, принесших нас сюда.

Нас подтащили к краю ослепительной ямы и сняли с наших рук и ног веревки. Мы стали осматриваться, пытаясь понять, что происходит, поэтому-то мы и не были готовы к тому, что случилось в следующее мгновение: нас со всей силы толкнули, мы соскользнули на дно ямы — к счастью, ее склоны были довольно пологими — и повалились друг на друга.

Пока мы пытались подняться, люди-ищейки развернулись и направились прочь.

Мы не могли понять, зачем нас столкнули в эту яму, но всем было не по себе; мы подозревали, что нас посадили туда с какой-то неведомой целью.

Через час бесплодных попыток подняться вверх по склонам ямы — и почти все это время приходилось держать глаза закрытыми, — мы сдались: нужно было придумать какой-то другой способ выбраться оттуда.