Кирилл Клеванский - Большое приключение. Пепел

Наверное, Мери говорила с горяча. Быть может, она не хотела, чтобы с её губ сорвались именно эти слова, но они все же сорвались. «Простой эрнит» — вот кем для большинства тернитов являлись люди безымянного мира. Лишь мешок костей, мяса и крови. Созданные по образу и подобию, не имеющие собственной судьбы, только путь в рамках этого жестокого мира.

— Я рискнул только собой, — ответил волшебник.

— Нет! Нет, дурья твоя башка! В этот раз ты рискнул всеми нами, но что еще важнее — походом. Ты рискнул заданием короля, ради… ради… блажи!

— Эш, — осторожно произнес Мервин. — Мери, конечно, рубит с плеча, но говорит по делу. Если бы ты утонул, у нас возникли бы проблемы с переходом через Резаликс и топи Лурка.

Ребята говорили что-то еще, а Эш только стучал посохом по левому плечу, где красовался ужасный шрам.

— Ты слишком слаб, Эш, — вздохнула Мери. — Ты нам не подходишь — жаль я поняла это слишком поздно. Но даже слабость не так страшна, как безрассудство и глупость. По возвращению в Мистрит я заберу у тебя нашу эмблему.

На поляне повисла тишина — исключение из отряда самая серьезная мера, на которую только может пойти лидер. Обычно принять в отряд, значит принять в семью, связаться с человекам крепчайшими узами. А расторгнуть их… что ж, обычно это оставляет несмываемое пятно на репутации «королевского тернита». После такого довольно сложно отыскать тех, кто согласиться принять изгнанника к себе. Все равно что получить волчий билет в закрытом обществе путешественников.

— Мери, — Тулепс криво улыбнулся, стараясь немного сгладить обстановку. — Может не стоит так уж строго. В конце концов все обошлось.

— Нет. Так и будет. Это мое окончательное решение.

Мочалка процедил нечто нечленораздельное и повернулся к союзнику.

— Эш, ты просто скажи, что все понял и извинись. Мери ведь отходчивая. Глядишь, если все удачно пройдет, то по возвращению и забудется…

Волшебник внезапно ударил посохом о землю и с неожиданной для него злобой произнес:

— Мери Березка, я безоговорочно подчиняюсь тебе как лидеру известного отряда «Бродячие Пни», но своей жизнью распоряжаюсь сам и только сам.

С этими словами Эш поднялся и ушел на край поляны, где рухнул на землю и закутался в плащ, делая вид что уже спит. Странники у костра еще долго переговаривались, вспоминая сегодняшний день. Вспоминал его и Пепел.

Что могло заставить духа столь величественной реки напасть на привычных ему разумных? У духов ведь нет ни желаний, ни разума, только инстинкты. Самые примитивные, самые простейшие, но в то же время — самые надежные. А это говорит о том, что кто-то или… что-то, смогли напугать Эрлнд до такой степени, что тот обезумел от ярости и страха.

Сперва замок оборотней, потом Хельмер, ведьма Аквелов, а теперь еще и дух реки равнины. Эш никак не мог отделаться от предчувствия, что на земли надвигается какая-то туча, страшная напасть, обещающая принести на своих темных крыльях великие беды и горе. Таких совпадений не бывает, такие случайности невозможны.

Разум волшебника отказывался принимать подобную реальность, он неустанно просчитывал сотни, тысячи вариантов, пытаясь докопаться до истины. Впрочем, то ли истина оказалась так велика и необъятна, что не могла открыться разуму магика, то ли парень просто сошел с ума.

Тем не менее, неоспоримым оставался тот факт, что сегодня был убит дух реки равнины. А значит пройдет два, может четыре десятилетия и река станет мельчать, а когда-нибудь и вовсе пересохнет. Вместе с ней начнут увядать бескрайние травяные поля, а топи Лурка распространят влияние на запад. Самые ужасные твари, живущие в этих зловонных болотах, все ближе и ближе будут подбираться к землям Тринадцати Королевств. Сегодня, когда погиб дух реки, мир изменился. Пусть пока незаметно для остальных, пусть пока совсем незначительно, но изменился.

Эш не мог сказать, были ли эти изменения частью «тучи» или же лишь её следствием, но одно он знал наверняка — приближалось нечто ужасное.

Глава 8. Гревэн'Дор

26й день месяца Краг, 322й год, предгорье.

Перед отрядом высилась горная цепь Резаликс, пугающая острыми, заснеженными пиками, больше похожими на клыки какого-нибудь монстра. Безлошадные «Пни» тащили весь хабар на собственных плечах. Даже Эш не филонил — ему банально запретили использовать магию, чтобы сберечь энергию на случай непредвиденных обстоятельств.

Эх, если бы они только знали, что магик был способен вместе с грузом поднять и самих тернитов, при этом не сильно-то и напрягаясь, они бы, конечно, изменили свое мнение. Впрочем, на этот счет волшебник тоже имел некие сомнения. После перехода по топям Лурка нервы путешественников поистрепались.

Эш не обвинял соратников в малодушии. В конечном счете и его самого несколько напрягли двадцать дней, пятнадцать из которых прошли в бесконечных сражениях. Твари топей словно с ума посходили. Какие бы тропки не выискивал Меткий, какие бы чары не ставила Алиса, но жабьи-воины; крокусы — гуманоидные крокодилы; арахниды — огромные пауки; зекасы — помесь пони и демона; и еще сто и одна тварь — все они неизменно находили отряд.

Каждый день, каждый божий день начинался боем и заканчивался им же. Если бы не лекарские умения Алисы, отряд полег бы еще на границе Лурка, когда нарвался на засаду жабьих воинов. Эти существа, склизкие и бородавчатые, несмотря на перепонки между пальцев уж больно метко кидают отравленные копья.

Эш возблагодарил небеса за то, что Мери весьма прозорливая и расчетливая личность. Купленные в Задастре зелья, выводящие из организма яды, буквально спасли положение и не дали людям помереть.

Как бы то ни было, а в подобных злоключениях имелись и свои плюсы. К примеру Лари неустанно тренировал свои новые умения, поражая ими не столько спутников, сколько тварей, не понимающих откуда к ним пришла смерть. Та же Алиса наконец переборола мандраж при виде раненных и умирающих союзников, а ведь на грани то и дело оказывался тот или иной приключенец. Юная леди ловко и умело сращивала кости, закрывала раны, заговаривала кровь или накладывала усиливающие чары.

Мери за время перехода по топям успела изломать еще две рапиры и одну саблю, попутно проклиная тот день, когда согласилась оптом закупить оружие у не самого известного кузнеца. Вообще в ситуации Березки проглядывался удивительный парадокс. Обычно к моменту, когда кто-то достигает положения Мери, то уже имеет при себе некое уникальное, поражающее воображение оружие. Будь то легендарный клинок из древних былин; посох вырезанный из зачарованного дерева каким-нибудь мудрецом; щит откованный из звездного камня; лук выточенный из рогов повелителя леса; ну или просто оружие, созданное в горне умелого Мастера. Но все это никоим образом не относилось к Березке.