Кирилл Клеванский - Большое приключение. Пепел

Эш уже почти добрался до статуи бога, как один из убийц не выдержал и раскрутил оружие. Цепь взвилась в воздух и прочно оплела ноги волшебника. Падая на шахматную доску, Пепел рефлекторно прикрыл глаза. Раздался треск, и черный король бога мудрости треснул пополам, сломавшись под весом упавшего на него человека.

Пепел, открыв глаза, увидел совсем не то, что должен был. Вместо лиц убийц, он смотрел на далекий свод, терявшийся где-то во тьме. Сам же парень лежал на полу какой-то пещеры и, судя по пробивавшемся в неё лучам света, она находилась в глубине горы, неподалеку от непосредственного выхода к хребту. Как волшебник попал сюда, он не знал, но подозревал что под шахматной доской имелся тайных лаз. Конечно, при падении с такой высоты Эш должен был размазаться в лепешку, а не стоять относительно целёхоньким. Впрочем, других идей все равно не имелось.

Шаря взглядом в поисках выхода, магик наткнулся на то, чего никак не ожидал увидеть в этой странной пещере. В центре своеобразный залы, там, где скрещивались лучи света, в землю оказалась воткнута какая-то палка. Хотя, при ближайшем рассмотрении палка оказалась простецким, стареньким посохом.

— Сойдет, — кровью сплюнул Эш, радуясь даже такому оружию.

Подойдя, вернее — чуть ли не подползя поближе, волшебник намеревался схватить посох, но в миг, когда ладонь коснулась древесины, парень испытал немыслимую, ни с чем не сравнимую боль. Казалось кровь вскипела в жилах, что на голове начали плавиться волосы, глаза вытекать из орбит, мышцы и внутренности гореть подобно сухим дровам. Рука, державшая посох, превращалась в угли, лишь чудом не осыпавшиеся, а продолжавшие сжимать «палку».

Внутренний огонь посоха оказался столь силен, что мог за пару секунд превратить Пепла в горстку пепла, сколь бы глупо не звучал подобный каламбур. Но стоило огню добраться до сердца волшебника, как он встретился с тем, что не смог побороть.

На встречу одному пламени, ринулось другое. Столь же мощное, столь же горячее, но еще более яростное, оно захлестнуло его, подавило, поглотило, а потом и само влилось в посох и теперь уже нельзя было разобрать где начинается один поток огня и где заканчивается другой.

Эш приходил в себя. Боль стихала, а черный ожог, покрывший руку, втягивался обратно в посох, который волшебник держал на весу. Впервые Пепел сжимал в руках посох, который не оказался для него слишком плохим или непрочным. Наоборот, юноша чувствовал, что стоит ему захотеть, и он сможет пропустить через него всю мощь своей магии, сможет выплеснуть всю энергию, накопленную за долгие годы сдерживания.

Да, этот простецкий, саморезанный посох мог воплотить любое заклинание и не рассыпаться после этого в пыль. Более того, пусть это и кажется невероятным, но у Эша возникло ощущение, что посох делал его сильнее.

Волшебник улыбнулся против воли и с его уст сорвалось слово, оказавшееся именем этого древнего спутника волшебников. Посох словно засветился изнутри, согревая юношу и унося его тревоги и переживания. Он принял нового владельца, а владелец принял его. Новоявленные союзники всем своим «я» рвались в бой, но в тот миг, когда Эш достал посох из земли, а это произошло не ранее, чем секунду назад, раздался щелчок. Следом за звуком скрипнули древние механизмы и вот уже Пепел понял, что летит.

Летит, уносясь прочь от горы Мок-Пу, на вершине которой небо коптил огромный пожар, пожирающий старый монастырь — последнее пристанище народа Гиртай и их бога, мудреца Ляо-Фень.

Рухнув в облака, Эш осознал, что вовсе не парит, а скорее падает в бездонную пропасть, но этого его разум уже не выдержал, и парень потерял сознание.

4й день месяца Краг, 322й год, равнина.

— Заночуем здесь, — сказала Мери, спрыгивая на землю.

Отряд поддержал высказывание дружным, но нестройным бормотанием. После утренних событий все порядком устали и не видели смысла в еще около четверых часов езды, чтобы добраться до заставы у границы топей. Мервин и Тулепс осторожно стащили с повозки Лари. Того напоили «сонным отваром», чтобы дать возможность Алисе и её эликсирам вылечить израненные руки.

Применив «Поющий удар» Криволапый оправдал свое прозвище — изломанные, окровавленные, с вывороченными костьми руки тому доказательство. Сейчас мечник, конечно, благодаря магии и алхимии шел на поправку, но белые бинты на теле несколько беспокоили.

Сложив костер, Эш провел над ним посохом и хворост вспыхнул. Поляна, окруженная деревьями, заиграла театром теней и звуков, в которых трели сверчков перемешивались с треском сгорающих веток и прерывистого дыхания тернитов. Равнина осталась позади и теперь «Пни» двигались вдоль редкого, лиственного пролеска.

— Оставь, — приказала Мери, заметив, что волшебник намеревается вычертить Круг. — Этой ночью обойдемся дозорным — хватит с нас геройств.

Эш пожал плечами, но все же незаметно для остальных кинул в траву деревянный оберег в виде лисы. Теперь, если кто-то достаточно крупный, чтобы взывать страх у животного, вырезанного в тотеме, подберётся слишком близко к стоянке — магик тут же проснется.

Алиса продолжила врачевать мечника, а остальные уселись у костра. Меткий с Мочалкой нервно переглядывались и с жалость поглядывали на магика. Кажется, ребята догадывались кому и почему Мери сейчас устроит разнос.

— Эш, — строго произнесла Березка, ворочая палочкой угли.

— Да? — улыбнулся волшебник, раскуривавший длинную, старую, саморезную трубку. — Ты, наконец, решилась признаться мне в любви? Но, боюсь, не смогу ответить тебе взаимностью. Видишь ли в шатре Аквелов…

Правое веко Мери нервно дернулось, и девушка отвесила волшебнику подзатыльник. Цветочник, уже по сложившемуся обычаю, надулся и принялся причитать о вредных стервах.

— О чем ты думал, Эш?

— Хмм, — задумался парень. — Ты знаешь, в тот момент когда она запустила руку мне в штаны, я уже…

Сморщившись от второго подзатыльника, Эш подмигнул Тулепсу и Мервину, но те не поддержали его, печально покачав головами. Магик немного грустно вздохнул, понимая, что в этот раз лидер настроена более чем серьезно.

— Ты совершил большую ошибку, бросившись спасать этого мальчишку, — спокойно, но чуть тише, чем следовало бы, произнесла Мери.

— Если ты хочешь сказать, что это лишь потому что я спасал эрнита…

— Да! — крикнула леди, в третий раз перебивая магика. — Именно это я и хочу сказать! Весь поход ты ни на что не обращаешь внимания, беспечен, не надежен, за частую — бесполезен. И в тот момент, когда мы уже почти приблизились к цели, ты решил рискнуть собой ради простого эрнита! Не надо на меня так смотреть — этим вечером я буду называть вещи своими именами.