Вера Петрук - Чужая война

Арлинг дошел до середины улицы, когда ему показалось, что он услышал знакомый голос. Подойдя к воротам богатой усадьбы, он подарил себе время, уронив на землю кошель с золотом. Монеты рассыпались с жалобным звоном. Регарди с напускным раздражением опустился на колени и принялся их собирать. Впрочем, он ошибся. Человек с ярким южным акцентом оказался рабом из Муссавората. С таким же акцентом говорил Финеас, лучший ученик Школы Белого Петуха, который слишком рано исчез из жизни Арлинга.

Возможно, ему стоило пообщаться с местными рабами. Новеньких обычно запоминали.

Размышляя о том, что сделать прежде — поговорить с Вулканом или поискать разговорчивого раба, Регарди повесил кошель на пояс и сделал шаг, налетев на служанку, которая неожиданно вышла из дома. Он слышал, что к воротам кто-то шел, но отвлекся и не рассчитал скорости движений. Девушка отлетела к забору, от неожиданности выронив из рук корзину. На раскаленную мостовую с глухим треском посыпались глиняные сосуды.

Смутившись, Арлинг поспешно опустился на колени, пытаясь найти среди осколков целые кувшины.

— Простите глупого слепого, милостивая госпожа, — забормотал он. — Пусть боги меня покарают. Я заплачу.

Арлинг запнулся, гадая, сколько монет из тех денег, что у него остались, можно отдать девушке, когда она робко тронула его за плечо.

— Я не хочу, чтобы боги карали тебя, халруджи Арлинг. Потому что они ответили на мои молитвы. Я слишком долго ждала тебя и до сих пор не верю глазам. Но это ты.

Во дворе раздались шаги, и Альмас Пир быстро отпрянула. Кучеяркам нельзя была разговаривать с мужчинами на улице, а тем более, касаться их.

— Приходи на закате к Алмазной Беседке у Северных Ворот, — прошептала бывшая невеста Сейфуллаха. — Мне нужна твоя помощь.

С этими словами она исчезла за воротами, прикрыв створку так плотно, словно опасалась, что Арлинг будет преследовать ее.

Понимая, что время уходит, Регарди, тем не менее, не скоро заставил себя сдвинуться с места. Появление Альмас было неожиданным. Прошлое никогда не предупреждало о своем приходе. Их встреча была коротка, но рассказала о многом. Наследница дома Пиров сумела спастись из Балидета, и это радовало. Однако ее одежда больше походила на костюм служанки, движения потеряли уверенность, а в голосе слышались страх и отчаяние. Если раньше кожа Альмас была умащена лучшими благовониями Сикелии, то сейчас от нее пахло луком и мыльным порошком. Собранные в пучок волосы и скромные серьги из дешевого золота сменили роскошно уложенную прическу и бриллианты, без которых молодую Пир невозможно было представить раньше. Что произошло с первой красавицей Балидета, оставалось догадываться, но очевидно, что ее новая жизнь в Иштувэга не была сладкой.

И все же встреча была судьбоносной — Альмас могла знать о Сейфуллахе. Желая, чтобы поскорее наступил вечер, Регарди отправился на поиски приятеля Джавада.

Найти «Жемчужную Яму» оказалось проще, чем разыскать в ней Вулкана. Питейная была заполнена людьми, заливающими безделье и страх перед Белой Язвой вонючим пивом из чингиля, который готовили местные пивоварни. О воре слышали многие, но никто не знал, где он.

— Вулкан давненько у меня не показывался, — закряхтел хозяин, тряся тремя подбородками, которые жирными складками опускались на тугой воротник. — Если найду эту свинью, сниму шкуру и пущу на колбасу. Много сарделек с его худых телес не навертишь, но, по крайней мере, будет честно. Я родному папе столько в долг не наливал, сколько этой скотине. А ты зачем о нем спрашиваешь? Если друг, то плати. Он должен мне шестьдесят султанов. Здесь так принято.

— Посмотри на меня, добрый господин, — развел руками халруджи. — Разве могут быть друзьями слепой драган и такой негодяй, как Вулкан? А ищу я его потому, что он тоже мне должен. Если встречу, обещаю добавить пару тумаков и за тебя.

— Как бы он тебе сам не накостылял, — усмехнулся хозяин, но уже более мирным тоном. — Вулкан силен, как верблюд, и горяч, как солнце. Знаешь, сколько людей он продырявил ножом за неосторожное слово? Пока ты только слепой. Свяжешься с Вулканом, станешь безруким. Или глухим. К тому же, он чертовски хитер. Выкрутится из любой ситуации. Сколько раз я звал стражу, чтобы его повязали, когда он тут драки затевал. Куда там!

Более удачного момента можно было не встретить, и Арлинг, убедившись, что к их разговору прислушивались, громко сказал.

— Когда-то Вулкана называли лучшим вором Иштувэга. Но уверяю, его вишня давно отцвела, а плоды поклевали птицы. Сейчас говорят о других героях. Слыхали об Амру из Балидета? Говорят, он ограбил хозяина Подземки. Вулкану такое и не снилось.

С этими словами Арлинг взял кружку мочеподобного напитка и с достоинством удалился от стойки. Семена были брошены, оставалось запастись терпением, чтобы они взошли.

Отыскав свободное место на открытой террасе питейной, Регарди обратился в слух. Предложенная тема вызвала интерес, и у стойки активно обсуждали воровской мир Иштувэга. О Вулкане говорили много, вспоминая его воровские подвиги, но большинство отзывалось о нем с раздражением и гневом.

На самого Регарди тоже поглядывали с неприязнью. Особенно, шлюхи, которых в Сикелии называли Лунными Женщинами. Их опасения были понятны, но напрасны. Арлинг хорошо знал, как жрицы любви относились к увечным. Калеки не имели права на их услуги, а за нарушение обычаев власти наказывали обе стороны. Калеку — плетьми, а жрицу любви — клеймом. Многие обычаи кучеяров так и остались для халруджи загадкой, а к презрительным взглядам шлюх он давно привык.

Когда одна из них приблизилась, Арлинг насторожился, но тут женщина заговорила — чуть хриплым, низким голосом, который при желании можно было принять за томление, терзающее сердце шлюхи. Смутная догадка стала уверенностью. Как он и ожидал, Вулкан нашел его первым.

— Кто тут портит мою репутацию? — игриво протянул он, прикрывая лицо шалью. — Зачем ты обманул этих несчастных глупцов, Амру из Балидета? Золотохранилище Подземки не дает тебе покоя? Или моя слава?

— Ни то и ни другое, — улыбнулся в ответ Арлинг, незаметно для окружающих отобрав у Вулкана нож, который тот прятал под шалью. — Джавад Ром передает тебе привет и напоминает о долге. Хотя ты не создаешь впечатление человека, который привык отдавать долги.

— Долги разными бывают, — прошипел кучеяр, но тут же добавил, повысив голос. — Проваливай отсюда, урод. В Иштувэга и своих слепых хватает. Давай, топай отсюда. Ох, будь проклята моя печенка. Пожалуй, пора навестить другую яму. Не жемчужную.

Вулкан захохотал собственной шутке и, кряхтя, направился к выходу. Намек был понятен, и у Арлинга больше не было причин задерживаться в питейной.