Джордж Мартин - Воины

Когда небо начало светлеть, Грей, стоявший на вершине утеса, откуда он наблюдал за тем, как втаскивают наверх последние пушки, на миг поднял глаза и увидел bateaux, летящие над водой, точно стайка ласточек: они пересекли реку, чтобы забрать тысячу двести солдат, которым Вольф приказал прийти сюда из Леви пешим маршем по противоположному берегу и затаиться в лесу, пока вылазка шотландцев не увенчается успехом.

Из-за края утеса, отчаянно бранясь, вынырнула чья-то голова. Следом за головой показался и ее владелец. Он споткнулся и растянулся у ног Грея.

— Сержант Каттер! — улыбнулся Грей, помогая коротышке подняться на ноги. — Вас тоже пригласили на этот прием, да?

— Срань господня! — воинственно ответил сержант, отряхивая землю с мундира. — Если мы после всего этого не победим, я не знаю, что сделаю!

И он, не дожидаясь ответа, обернулся и заорал вниз:

— Шевелись, убогие болваны! Вы что, свинцу, что ль, нажрались? Так просритесь давайте, и веселей, веселей! Живей, лопни ваши глаза!

В результате всех этих чудовищных усилий к тому времени, как рассвет залил золотистым сиянием Поля Авраама, французские часовые на стенах цитадели Квебека, не веря собственным глазам, увидели под стенами более четырех тысяч британских войск, выстроенных в боевые порядки.

Грей смотрел на часовых в подзорную трубу. Расстояние было слишком велико, чтобы различить их лица, однако их тревога и смятение были очевидны. Грей ухмыльнулся, увидев, как один французский офицер сперва схватился за голову, а потом замахал руками, точно кур гонял, рассылая своих подчиненных во все стороны.

Вольф стоял на невысоком пригорке, задран длинный нос, точно принюхивался к утреннему воздуху. Грей подумал, что генералу эта поза, видимо, представляется благородной и величественной; однако Грею он казался похожим на таксу, вынюхивающую барсука: он выглядел таким же взвинченным и возбужденным.

В этом Вольф был не одинок. Невзирая на тяготы этой ночи, ободранные ладони, синяки на лодыжках, подвернутые ноги и отсутствие еды и сна, радостное возбуждение пьянило войска, подобно вину. Грей думал, что они все просто не в себе от усталости.

Ветер донес до него слабую барабанную дробь: французы били тревогу. Несколько минут спустя Грей увидел цепочку всадников, скачущих прочь от крепости, и мрачно улыбнулся. Они отправились за подкреплениями, какие Монкальм мог собран, за достаточно короткое время. В животе слегка заныло.

На самом деле, деваться было некуда. На дворе стоял сентябрь, надвигалась зима. Город и крепость не выдержали бы долгой осады: из-за тактики выжженной земли, которую использовал Вольф, им не хватало припасов. Французы были здесь, англичане тоже, и факт, очевидный обеим сторонам, состоял в том, что французы перемрут от голода раньше англичан. Монкальму придется драться. Выбора у него не было.

Многие из солдат захватили с собой фляги с водой, кое к то догадался прихватить поесть. Теперь у них появилась возможность перекусить, присесть, немного расслабиться — но при этом никто из них не упускал из виду французов, собирающихся перед крепостью. Глядя на крепость в подзорную трубу, Грей обнаружил, что, хотя людей становилось все больше, это были отнюдь не вышколенные солдаты. Монкальм созвал народное ополчение: крестьян, рыбаков, трапперов — и индейцев. Грей с опаской разглядывал раскрашенные лица и намазанные жиром бритые головы с пучками волос на макушке, однако благодаря знакомству с Маноке индейцы представлялись ему уже не такими ужасными, как прежде, — а на открытом пространстве, против пушек, они будут сражаться далеко не столь успешно, как в чаще леса.

Монкальму понадобилось на удивление немного времени, чтобы собрать свое импровизированное войско. Солнце не успело пройти и половины пути до зенита, как ряды французов двинулись в наступление.

— Не стрелять, мошенники, болваны! Кто выпалит без приказа — бошки поотрываю и отдам артиллеристам вместо снарядов! — раздался знакомый рев сержанта Алоизиуса Каттера. Его даже на расстоянии ни с кем не спутаешь! Тот же приказ, пусть и не в столь красочной форме, прокатился вдоль всего строя англичан. Все офицеры одним глазом наблюдали за приближающимися французами, другим же — за генералом Вольфом, который стоял на своем пригорке, пылая воодушевлением.

Грей принялся переминаться с ноги на ногу, чтобы разогнать застоявшуюся кровь — одну ногу у него свело судорогой. Надвигающиеся французы остановились, припали на колено и дали залп. Потом задний ряд дал второй залп. Но они были еще далеко, слишком далеко, чтобы выстрелы могли произвести какой-то эффект. Британское войско откликнулось нутряным, алчным ропотом.

Рука Грея стискивала рукоять кинжала так долго, что на ладони остался отпечаток проволочной обмотки. Вторая рука сжимала эфес сабли. Он тут никем не командовал, однако испытывал неодолимое желание вскинуть оружие, поймать взгляды всех своих людей, удержать их, заставить собраться... Он передернул плечами, заставляя себя расслабиться, и взглянул на Вольфа.

Еще один залп. На этот раз расстояние было достаточно близким, чтобы несколько британских солдат рухнули, сраженные мушкетными пулями.

— Не стрелять! Не стрелять! — пролетело по рядам отрывисто, подобно мушкетному залпу. Над войском висела сернистая вонь тлеющего запального шнура, пересиливающая даже запах пороха: артиллеристы тоже не спешили давать залп.

Выстрелили французские пушки. Убийственные ядра пронеслись через поле, но они казались крошечными и бессильными, невзирая на ущерб, который они причинили. «Сколько здесь французов?» — подумал он. Вероятно, вдвое больше, чем англичан, но это было неважно. Это уже не имело значения.

По лицу стекал пот, и он протер глаза рукавом.

— Не стрелять!

Ближе, ближе... Многие из индейцев были верхом на лошадях: он видел группу всадников слева. Ну, эти еще куда ни шло...

— Не стрелять!!!

Вольф медленно поднял руку с саблей, и армия затаила дыхание. Его любимые гренадеры стояли рядом с ним, выстроившись плотными рядами, окутанные сернистым дымом от тлеющих фитилей у пояса...

— Идите сюда, сволочи, — бормотал солдат, стоящий рядом с Греем. — Идите, идите сюда, ну!

Дым стелился над полем низкими белыми облаками. Сорок шагов. Дистанция эффективной стрельбы.

— Не стрелять, не стрелять, не стрелять... — твердил кто- то, борясь с паникой.

Вдоль рядов англичан сверкнули на солнце клинки офицеры вскинули свои сабли, готовясь повторить приказ Вольфа.

— Не стрелять... нет... нет...

Клинки рухнули вниз — все, как один.