Анатолий Ростокин - Хранитель

— Он сейчас придет.

Не прошло и минуты, как к воротам со стороны поселка быстро подошел мужчина. Охранник открыл рот, но тот даже не взглянул на него.

— Вы отец Сережи?

— Да. Он у вас?

— Нет. Идемте, — Матвей Николаевич взял Сережиного отца за локоть и вместе с ним направился в лес.

— Э, Матвей Николаевич, может, мне вызвать… — начал было Андрей Петрович, но тот, не поворачивая головы, лишь сказал на ходу:

— Нет.

Вокруг не было видно ни зги, но Матвей Николаевич шел уверенно и очень быстро, Сережин папа едва успевал за ним.

— Куда мы идем? — громко, чтобы перекричать ветер, спросил он.

— Туда. Вперед.

— Они что, там?

— Да, скорее всего.

— А что они там делают? Вы что, отпускаете дочь ночью в лес?

— Да. С ней ничего не случится. Не может случиться.

— С чего вы взяли? Она же маленькая! Как вы можете… — он зацепился ногой о какой-то корень и чуть не упал.

— Не надо кричать на меня. Я все понимаю, но поймите и вы. Я просто знаю, что с ней ничего не может случиться.

— А с Сережей?

— Пока он с ней — тоже. Но раз вы пришли, раз его нет дома… И она не звонила…

— Что?

— Черт! — Матвей Николаевич резко остановился, и Сережин отец с разгона налетел на него. — Вы приехали откуда-то с востока?

— Да, с Камчатки. В прошлом году.

— Черт, черт! — он ударил себя по лбу, — идиот, как я не подумал об этом!

— О чем?

— Быстрее! — он рванул вперед.

Сережин отец побежал за ним.

— Что? Что с ними?

— Потом! Надо торопиться!

На небе выглянула луна, мягко осветив окрестности, и бежать стало проще. В нескольких метрах впереди мелькнула прогалина, мужчины за пару секунд достигли ее, и перед ними открылся вид на ночную бухту. Однако Сережин отец не успел удивиться этому.

— Папа! — два детских голоса слились в один.

— Сережа! — он было рванулся к сыну, но Матвей Николаевич грубо схватил его за плечо.

— Что?!

Тот не ответил, только направил вторую руку в сторону огромного камня, стоящего между ними и детьми. В руке Светиного отца было зажато что-то небольшое, святившееся зеленым светом. И в верхней части камня горели две такие же зеленые точки. Только тут Сережин отец увидел, что это был не камень, а огромное мохнатое животное.

— О Господи! Это что?

— Не что, а кто. Это Хранитель.

— Кто??

— Пап, — крикнула Света, — это он! Он за ними шел! Клад у них!

— Я уже понял, Свет! Стой там.

— Какой клад? За кем он шел? — Сережин отец ничего не понимал. Он обернулся к сыну, — Сереж, ты как?

— Я нормально, пап. Не подходи к нему!

— Да что, черт возьми, здесь происходит?! — не выдержал тот. — Что это за место? Почему вы здесь? Что за Хранитель?

— Я все объясню, — спокойно проговорил Матвей Николаевич, — идемте за мной.

Они по окружности начали обходить Хранителя. Тот ничего не говорил, только сопел и поворачивал голову вслед за ними. Когда до детей оставалось метров пять, Сережа бросился к отцу и обнял его. Света осталась на месте, взяв отца за руку, только когда он подошел.

— Пап, это я виновата. Он прошел за нами. И не выпускает.

— Я знаю, дочка. Все в порядке. Мы разберемся, — он повернулся к Сереже, — где клад?

— Дома, — виновато потупившись, ответил тот, — в нашей комнате.

— Это ты его нашел?

— Нет, Ванька. Брат.

— Какой еще клад? — снова встрял Сережин папа.

— Потом расскажешь, — перебил Матвей Николаевич и повернулся к Хранителю. Тому, казалось, было совершенно наплевать на изменение состава участников ситуации. Он так же невозмутимо стоял на прежнем месте. — Послушай. Здесь отец мальчика. Пусть дети сходят за кладом и принесут его. Ты возьмешь отца вместо брата, если мы обманем тебя.

Хранитель молчал, как и люди. Сережин папа по-прежнему не понимал, что это за место, кто такой Хранитель и почему он не отпускает детей, но из слов Матвея Алексеевича он понял, что Хранитель отпустит его сына, если он сам останется здесь. Это сейчас было самое главное.

Хранитель засопел и заворчал что-то неразборчивое. Он думал.

— Ты ничего не теряешь. Тебе ведь все равно, кого из семьи держать здесь. Если ты согласишься, ты получишь своё и уйдешь обратно.

— А если они не вернутся? Если ты обманешь меня, Охотник? — глухо проговорил тот.

— Ты заберешь нас обоих. Даю слово. Ты знаешь, что значит мое слово.

Хранитель думал несколько минут. Люди ждали. Наконец, он решил:

— Хорошо. Пусть идут.

Матвей Николаевич вздохнул с облегчением и повернулся к дочери:

— Ты знаешь, что делать.

— Да, пап. Мы быстро. Вот увидишь.

Он поцеловал ее в лоб и подтолкнул к лесу.

— Идите.

Мужчины проводили своих детей взглядами, и, когда те скрылись в зарослях, Матвей Николаевич не спеша уселся на песок. Сережин папа последовал его примеру.

— Ну что, теперь вы объясните, что происходит?

— Теперь да.

Ночью в будке сидеть скучно, и охранник время от времени выходил наружу размять ноги. Вот и сейчас он стоял рядом со шлагбаумом и смотрел куда-то вдаль, когда из леса выскочили мальчик и девочка лет десяти.

— Ничего себе, — пробормотал он. — Эй, ребята! — они не останавливались, — подождите!

— Нет, — на ходу бросила девочка, не поворачивая головы.

— Где-то я это уже слышал, — пробормотал он, когда они скрылись за углом дома, и пошел внутрь.

Дверь была не заперта. Сережа ворвался внутрь, испугав маму, сидевшую с Ваней на кухне. Она вскочила, бросилась к нему.

— Мам, все в порядке. Это Света, — кивнул он за спину.

— Где ты был? Где отец?

— Подожди. Потом, — он осторожно высвободился из ее объятий и шагнул в сторону брата.

— Вань, принеси монеты. Их надо отдать.

— Какие монеты? — встрепенулась мама.

— Кому отдать? Почему? — насупился брат.

— Долго объяснять. Просто надо.

— Нет уж, — Ваня упер руки в бока. — Объясни-ка.

Сережа смотрел на него снизу вверх, и Ваня вдруг понял, что тот смотрит на него не как младший брат, а серьезно, по-взрослому. Он знал, как смотрит Сережка, когда виноват в чем-то, или когда обижен, или когда грустит, но этот взгляд Ваня видел впервые.

— Вань. Мы должны вернуть клад. Там папа, он не вернется, пока мы не сделаем это.

— Сережа! Что за клад? Где папа? — мама схватила его за плечи и повернула к себе, но Сережа продолжал смотреть на брата. И тот не выдержал этого взгляда.

— Сейчас принесу.

— Сережа!

— Мам. Я тебе потом все объясню. Нам надо идти спасать папу. И вообще.