Александр Никитин - Бешеный лев

— Не здесь. Не будем тревожить духов по пустякам. Они вышли из под свода древней пещеры, где проходил Сход, на степной зной полуденного солнца, вслед за ними потянулись и все остальные. Ветер кружил вихри песка в причудливом танце. Рисуя им узоры в воздухе и на земле. Солнце куталось багровым ареолам.

Приближалась песчаная буря. Обнажив мечи соперники встали, друг напротив друга. У Кагра начали еле уловимо дрожать руки. Он поймал себя на мысли, что ему ещё ни когда не приходилось убивать себе подобных… Ловить зверей на охоте, чтобы выжить, — да, но не убивать… Противник был настроен более чем решительно. Он рубил и кромсал, стараясь, смести мальчишку и любое неверное движение могло стоить жизни. Кагр пятился назад, что-то внутри него не желало этого боя и одёргивало его. Если бы была возможность остановить противника…

Договорится… Очередная рана развеяла надежду. Кагр чувствовал, как ком подступает к горлу.

— Ты же не убийца?! Ты же не убийца?! — Стучался в голове тревожный вопрос. Усталость и перенапряжение всё чаще давали знать о себе, сковывая движения. Ветер усиливался, бросая песок в лицо, словно противное оскорбления. Кажется, даже он ополчился на Кагра. Мысли водили беспорядочный хоровод, устремляясь вслед за потоками ветра и песка.

Сбивая с толку, разлетаясь в стороны не желая давать ответы, не желая помогать. В тот самый миг, когда от этого столько зависело!

Всё чего удалось добиться Кагру, за это время, висело на волоске. И одного точного удара было достаточно, чтобы его перерезать. Кагр не стал удерживать разбредающиеся мысли, позволив улететь им прочь. Внутри стало тихо и пусто, даже нарастающий гул ветра не мог пересилить этой тишины. Но там на самом дне ощущалось, что-то ещё.

Что-то древнее, что-то спящее. И оно поднималось наверх. Кагр больше не думал, не нарушал этой пустоты, предоставив инстинкту полную волю. Дрожь ушла, а с ней сомнения и страхи. Он почувствовал приток новых сил. И вот безжалостный клинок поражает противника. Первая жертва. В её глазах читается удивление от такого поворота событий. Но следом за ним вспыхивает боль. Взгляд теряет фокус, — он видит свою смерть.

Воин Быка медленно оседает на землю и заваливается на спину.

Окровавленный меч выскальзывает из рук Карга. Он старается не смотреть в его сторону. Вокруг песок, что заслоняет солнце, буря уже близко. Собравшись с духом, он всё-таки решается подойти к телу и садится рядом с ним, чтобы лучше видеть. Пустые глаза мертвеца уставились в небо. Он лежит, безвольно раскинув руки, словно кукла, которой обрезали верёвочки. Мальчика тошнит. Во рту скапливается горечь. Как так получилось? Он не знает. Но это необъяснимое чувство. Будто с противником погибла часть тебя. Кагр проводит рукой по лицу погибшего и закрывает глаза. Последняя дань уважения умершему. Чей-то слабый окрик приводит его в себя. Он оглядывается и только теперь замечает, что вокруг беснуется песок, — это началась буря.

Нужно искать укрытие. Крик повторился. Кто-то зовёт стоя у входа в пещеру, его расплывчатый силуэт виднеется вдали. Кагр быстро поднялся на ноги. Надо спешить! Он хотел взять меч, но остановился, увидев кровь на клинке, вся его расторопность тут же исчезла. Помедлив, всё же взял его и побежал к пещере. По дороге он обернулся и заметил, как миллиарды песчинок, будто неимоверный сонм насекомых покрывают тело и погребают его под собой.

От этого вида стало жутко и он прибавил шаг. Может, это было лишь наваждение, но когда буря стихла, тело воина Быка так и не смогли найти.

Глава 10

Прошло два года. По Селентианской Империи стали расползаться слухи. Неведомая сила приводила в движение племена у южных границ и это заставляло нервничать её жителей. Отчёты с пограничных застав лишь подтверждали худшие опасения. Племена объединялись и сражались друг с другом. Чья та воля собирала их вместе, подчиняя слабых и побеждая сильных.

Степь гудела и волки пировали на костях тех, кто не желал подчинится. Внезапное затишье в одночасье сменило рокот боёв. Затишье перед бурей. Оно заставило напрячь нервы даже самых уверенных полководцев. И вот уже в предчувствии новой войны к границам начали стягиваться войска, когда в Вечный город прибыл взмыленный гонец. Он мчался четыре дня и ночи без сна и отдыха, чтобы передать весть: В столицу Селентианской Империи направлялся Вождь вождей, Великий и Бесстрашный, Могучий и Всесильный Кумэ. Никто не знал, что от него ждать. Напряжение всё нарастало и испуганный ропот, день ото дня, всё больше превращался в отчаянный крик. Чего потребует чужак? Мира? А может корону? Поставит ультиматум? А ведь Империя сейчас не в том состоянии, что бы вести войну…

Вечное соперничество с соседями, готовыми в любой момент напасть, истощило её силы. Она раздираема противоречиями, а в это время знать растаскивает последние уцелевшие куски. И сейчас все, будто приговора ждали, каким образом решит их судьбу этот чужеземец. Он прибыл на рассвете, вместе с первыми лучами войдя в город.

Стража пристально наблюдала, как он верхом пересекал пустые улицы и площади, а вместе с ним и два десятка вооружённых всадников из свиты. И никто не смел, остановить его. Беспрепятственно Вождь вождей поднимался по лестнице Дворянского Дома, где его давно ждали.

А позади уже начала собираться любопытная толпа горожан. Кумэ царственно вошёл в просторный, богато убранный зал собраний, где знать испокон веков решала государственные вопросы и определяла жизнь Империи. Вошёл как хозяин, вернувшийся к себе домой. Прошёл вперёд мимо сидевших на трибунах дворян и их слуг, прямо к престолу Императора Гала. Его слова потрясли слышавших и вызвали недоумение у знающих реальное положение дел! Племена желали присоединиться к Империи. Представители знатных домов облегчённо выдохнули и задумались.

Предложение было не просто неожиданным, оно было ошеломительным! Это даже не союз, при котором можно было обезопасить южные границы от постоянных набегов племён, это — подарок богов, который позволит укрепить ослабленные ряды армии Империи свежими силами! Но какой ценой? Чужак просит предоставить широкую автономию и право собирать налоги!

— Значит, он хочет сделать из этих земель своё маленькое царство.

— Фактически государство в государстве. Блестяще! И кто его надоумил?! — усмехнулся Тади Буру сидя на почётном месте на верхней трибуне.

Ему не верилось, что Вождь сам мог разработать столь тонкий и изощрённый план. Вероятнее всего за ним кто-то стоял… Но поиски этого серого кардинала вопрос второй важности. Как и все присутствовавшие в Дворянском Доме Тади Буру понимал, что выбор был не велик. Либо уступить чужаку в его требованиях, либо проливать кровь. Из двух зол выбирают наименьшее… — А чужак непрост! Знает, что ему не откажут и берёт сразу за горло! Как и должно! Он уже начинает мне нравиться… С такими амбициями этот человек скоро станет одним из самых крупных дворян в Империи и одним из самых влиятельных! Вельможи стоявшие в тени за спиной Императора Гала о чём-то переговаривались. Когда они закончили один из них подошёл к трону, наклонился и что-то прошептал Его Величеству на ухо. Тот внимательно выслушав, объявил решение. Тади Буру не ошибся в расчётах. Не ему, представителю знатного дома Юния, человеку, хорошо знавшему весь мир дворцовых интриг и коварства, было дозволено ошибаться. Это был восход новой звезды, — шанс, который нельзя было упустить! И Тади просто не мог позволить, что бы кто-то иной им воспользовался. Едва ли в момент триумфа Вождя вождей он или другие представители знати заметили фигуру молодого воина оставшегося внизу у подножья лестницы ведущей в Дворянский Дом. Воина, на чьей правой руке не хватало безымянного пальца. Как и предполагал Тади Буру ему без особого труда удалось найти подход к Вождю и наладить отношения. Пока ещё не было ясно сколь прочными они будут, но представитель дома Юния намеревался выжать из них все возможные соки. Кому-то же надо осваивать новые земли! А этот проект сулит многое! Тади улыбнулся приятным мыслям и тут же вспомнив очередное «НО» осёкся. Уголки его губ поползли вниз. В знак доброй воли Вождь отослал одного из своих приближённых изучать уклад и обычаи Империи. Начать он должен был с дома Юния и встретить этого человека поручили Тади Буру.