О. Шеремет - Бунт

Не маг, а то легко бы справился с заклинанием. Обычных воинов Иззмир предпочитал магам, хотя никаких разумных объяснений этому не было — иные заклинание убивали с той же неотвратимостью, что и сталь.

Он лежал на земле, одной рукой судорожно сжимая меч, пальцы другой постепенно подкрадывались к поясу, за которым, скорее всего, был кинжал. Сначала Иззмир чуть не рассмеялся при виде такой наглости, но вспомнил — противник наверняка не успел разглядеть желтые глаза, значит, считает, что напавший так же не может прийти в себя после вспышки света.

Присмотревшись к поверженному противнику, Иззмир сначала подумал, что от яркого света повредилась радужка глаза и это вызвало галлюцинации, но — нет, это был именно он. Дхаэроу убрал скимитар в ножны, сел на колени рядом с воином, и, прижав руку с мечом к полу, другой потряс его.

— Мертель! Это я, Иззмир.

Ресницы мятежника затрепетали, он прищурился, воспаленными глазами разглядывая своего противника.

— Точно — Иззмир!

Иззмир снял заклинание с дроу и помог ему подняться, немного смущенный оказанным приемом. Ну, не убил — и то хорошо. Вообще, следует быть поосторожнее в этих тоннелях.

— Что ты здесь делаешь?

— А ты? — вопросом на вопрос ответил желтоглазый. Ему требовалось время, чтобы придумать подходящее оправдание.

Ксандар выглянул из-за угла, и тут же спрятался обратно. Рабы-дерри меняли бельё в комнате матери. Во второй раз за большой круг. Вот он и пошёл, чтобы самому узнать, в чём дело… И он увидел всё, что хотел — то, что ожидал увидеть.

Простыни из нежнейших тканей были в пятнах ржавой крови, казавшейся черной в приглушенном свете паре магических шариков, украшавших вход в покои матери.

Дожидаясь, пока уберутся рабы, Ксандар углубился в невеселые размышление. Право, единственной идеей, которая объясняла бы всё это, была немилость Ллос. Да что там — Ллос! Все боги ополчились на семью Кенррет, а за что, спрашивается? Они не были первыми, даже в первую шестёрку сильнейших семей не входили… Да и вообще, ничем не выделялись. Кроме Иззмира. Да только он, наоборот, казалось, делал всё, чтобы удержать семью на плаву — вот, сейчас со светлой лазутчицей возится.

Положа руку на сердце, Ксандар ни за какие коврижки не назвал бы девчонку шпионкой. На неё посмотришь — жалость берёт, будто её всю жизнь на одной воде держали! Стукнешь, и переломится. Поэтому он очень удивился, когда светлая очнулась-таки от его удара во время первой «встречи».

Как бы то ни было, для семьи Кенррет даже это неслыханное событие отступает на второй план. Семья умирала. Она билась ещё, выныривая из тьмы на миг, судорожно хватая ртом воздух, разрывающий легкие, потом снова пропадала…. И снова упрямо поднималась — но долго так продолжаться не могло. Мать умирает от болезни, от которой никто из магов пока ещё не нашёл лекарства. И что тогда? По праву наследования трон должна занять Кирха… да только остальные семьи вряд ли её позволят. На них и так косо смотрят — всего четыре дхаэроу — какая же это семья? Ни единого настоящего мага — две жрицы и два воина. До сих пор имя семьи не стерли с храмовых стен только из-за Матери Эрелис, которая, даже захлебываясь кровью, внушала страх. Стоит её уйти за грань…

Ксандар шумно вздохнул, проверил, как ходит в ножнах меч, попробовал лезвие подушечкой пальца. Придётся идти в другой город, пробивать себе дорогу оружием, если повезёт — выжить. Стать наёмником. В таком случае — дхаэроу прекрасно понимал — будет лучше иметь под рукой младшего брата, с которым, как показал турнир, никто не мог сравниться. Но младший в последнее время чаще разговаривает с Кирхой — да что там, он с пленницей чаще разговаривает, чем с ним!

Дхаэроу прислушался — рабы уже были далеко. Он пошёл по коридору, ведущему вниз, в подвалы, где находились покои Ск… то есть жрицы безумной Старухи. А всё-таки интересно, что с ней случилось.

Глава 5

Иззмир и Мертель сидели на камнях на берегу Тилгуафны, доедали завтрак, который оба захватили с собой. Иззмир отпил из фляжки, вытер губы и протянул Мертелю. Тот поболтал фляжку, потянул носом и сморщился.

— Вода, фу.

Иззмир против воли улыбнулся: вот истинный воин, который воду пить станет, только умирая от жажды. Ему бы настойку, да покрепче.

Мятежник достал свою флягу, с удовольствием отпил несколько глотков, крякнул и протянул старшему.

— Будешь?

Отпить, попробовать первым угощение — знак доброй воли, элементарная вежливость, настолько глубоко въевшаяся в темных эльфов, что они, хотя и доверяли друг другу, поступали так, не задумываясь.

Измир покачал головой.

— Значит, этим путём можно добраться до вашего города. Что ж вы не охраняете?

— Там магическая защита. Знаешь, такой купол… — молодой воин осекся, потому что Иззмир, поморщившись, жестом приказал ему замолчать. — Что?

— Хороший же из тебя мятежник, просто загляденье. Каждому встречному-поперечному будешь секреты выбалтывать?

— Но ты же не…

— А откуда ты знаешь? Ну?

Мертель недоуменно покривил губы.

— Я вижу.

— Что ты видишь? — продолжал допытываться Иззмир. — Вот молодежь, всему учить надо. Перед тобой дхаэроу, твой враг. Пусть однажды я помог тебе — что с того? Где гарантия, что с тех пор я не переметнулся на сторону Ллос? Может, как раз ищу логово мятежников и выпытываю у тебя, бестолкового, все тайны.

Мертель разозлился и одновременно обиделся на Ледяного, которым восхищался. Он же воин, так почему несёт такую же занудную чушь, как и Яхмос?

— Ладно, — Иззмир хлопнул по колену, закрутил свою флягу. — Впредь будь осторожнее. Наши жрицы читают мысли, если ты ещё не забыл, так что мне в любом случае лучше не знать лишнего. Лучше скажи, известно ли у вас что-нибудь о дорогах наверх?

— Наверх? — Мертель удивился. — Вряд ли. Нас больше интересуют дела подземелья. Но я поспрашиваю.

Как ни хотелось воину спросить у Ледяного Клинка, зачем ему это понадобилось, но он не решился. Ясно же — не просто так. Такие герои, как он, просто так даже языком не цокают.

Украдкой поглядывая на задумавшегося воина, Мертель постарался принять такую же позу — свободную, раскованную, как будто дхаэроу ощущал себя хозяином всего подземного мира.

— Как дела у Ксани?

Смутившись, как будто его застали на месте преступления, Мертель поёрзал на месте.

— Хорошо. Ей разрешили выходить на улицы, но из города пока не выпускают. И не выпустят, наверное.

— Почему? — заволновался Иззмир. — Что-то не так?