Майк Резник - Торир Рыжебородый

— Ты еще на что-то способен, Эндрю, — сказал наконец Пович. — Я раньше никогда не рассматривал такую возможность, но если Гарет Кол послал его сюда и позволил, чтобы его поймали, то я не знаю, почему он так поступил.

— Я знаю, — решительно сказал Дрейк. — Он посчитал, что один из нас станет предполагать, как Рислер, что Донахью может оказаться полезнее живым, чем мертвым. Потом он, возможно, приказал Донахью вести себя так, словно они не ладят, в надежде, что мы построим идиотский план, как мы, кажется, и сделали.

— Майкл прав, — сказал Крастон. — Нами манипулируют, словно шариками наперсточник. Кол дергает за ниточки, и мы ведем себя точно так, как он хочет.

— А что, если Донахью, а не Кол стоит за всем этим? — пыхтя трубкой, просюсюкал Пович.

— Какая разница? — спросил Крастон. — Результат тот же самый. Мы пляшем под дудку Кола.

— Не уверен, — возразил Страмм, задумчиво глядя через огромное окно во тьму ночи.

— Но все сходится! — запротестовал Дрейк.

— Необязательно, — возразил Страмм. — Самое первое: такое объяснение годится только в том случае, если ты приписываешь Колу силу предвиденья, в том числе и того, как будет протекать наша встреча, или быть может ты считаешь, что он контролирует наши мысли. Я не совсем убежден, что он столь уж изощренный колдун. Если бы он обладал такой властью, то это проявилось бы задолго до нашей встречи с Донахью. Допуская это, надо признать, что каждое слово Донахью, сказанное нам, — ложь и пытки, которые мы устраивали ему, проходили с его или с Кола согласия. Я не могу с этим согласиться. Как я говорил раньше, я верю в то, что Донахью говорил правду, когда сказал, что хочет убить Гарета Кола. И даже если Донахью сам обладает силами, сравнимыми с силами Кола, — продолжал Страмм, ожидая реакции остальных Баронов. — Я думаю, заключения Майкла ошибочны. Не забывайте: мы видели, как Донахью делал совершенно глупые промахи — промахи, за которые он мог заплатить жизнью. Время от времени мы берем в плен его солдат и знаем их мнение о возможностях и способностях Донахью. А теперь мы посмотрели, на Рыжебородого вблизи, и в его поведении не оказалось ничего, чего бы мы не знали о нем. Если бы он владел какой-то силой, то попытался бы хитрить… Более того, я думаю, мы можем оценить всю важность сложившейся ситуации. У нас в тюремной камере под этой комнатой находится человек, который испытывает такое же отвращение к Гарету Колу, как и к нам; который не представляет достаточной угрозы для Кола, потому что Кол может разделаться с ним, когда только пожелает; человек, который может быть обработан таким образом, что перейдет на нашу сторону.

— Значит, ты, как и Джеральд, предлагаешь вернуть ему свободу? — с жаром спросил Дрейк.

— Да, до определенного предела, — ответил Страмм. — Как я понимаю, Джеральд предложил, чтобы мы освободили Донахью и шпионили за ним, для начала посмотрев, станет ли он снова сражаться с нами или отправится сражаться с Гаретом Колом.

— По сути так, — согласился Рислер. — Хотя я, кажется, прибавил, что главной причиной такого решения стало появление существа Кола прошлой ночью. Совершенно очевидно, что Кол не сделает попыток защитить или освободить Донахью. Он хочет, чтобы мы убили Урода. Если так, я хочу, чтобы Донахью жил.

— Могу поспорить, это как раз то, что Кол ожидает от тебя услышать, — сухо сказал Крастон.

— Могу поспорить, что это не так, — продолжал Страмм. — Но такое возможно, поэтому я не согласился с планом Джеральда.

— Значит, ты на нашей стороне! — с триумфом воскликнул Дрейк.

— Нет, Майкл. Мне хотелось высказать собственные возражения против предложения Джеральда, как я и сделал, и предложить собственную идейку — другую.

Дрейк зло взглянул на него, но ничего не сказал.

— Я думаю, в плане Джеральда нет главного, — продолжал Страмм. — Мы не получаем никакой выгоды от того, что взяли в плен Донахью. Если он предаст и снова нападет на нас, нам нужно будет снова брать его в плен… и в этот раз нам может так не повезти. Если, с другой стороны, он вернется к Колу, то существует две возможности… Первая: Рыжебородый был здесь как шпион Кола. Если так, он может теперь опознать Майкла, Джеральда и меня. Теперь он сможет узнать в лицо всех Баронов и, вероятно, хорошенько изучил местность… Вторая возможность в том, что он отправится сражаться с Колом. Если так, он проиграет, потому что Кол, без сомнения, великий колдун и мог бы убить его много раз за последние день или два. А если Донахью проиграет, мы опять не получим ничего. Между прочим, я думаю, если мы отпустим его, то можем не следить за ним. Если Рыжебородый вернется к Колу, наши Люди не смогут последовать за ним, и мы не узнаем, что случится… Я думаю, Майкл и Эндрю в равной степени ошиблись. Я не вижу никакой выгоды и в том, чтобы убить Донахью.

— Ты серьезно? — вспыхнул Дрейк.

— Да, — заметил Страмм. — Если Донахью в самом деле имеет силу, которая делает его соперником Кола, мы не должны убивать его. Согласны? — Тут все согласно кивнули. — В лучшем случае такая попытка будет стоить нам нескольких жизней. Если, с другой стороны, Донахью можно с легкостью прикончить, тогда все что мы сделаем — убьем генерала, который мог нам дать важную стратегическую информацию, какую мы бы и получили, если бы он остался жив.

— Ты указал на проколы во всех наших планах, — засопел Пович, выдыхая густые клубы темно-серого дыма. — Может, ты скажешь, что у тебя на уме.

— С удовольствием, Алдан, — сказал Страмм, поднявшись.

Когда он закончил говорить, Дрейк в ярости вскочил со своего места.

— Элстон, — завопил он. Его голос эхом прокатился по большой комнате. — Если бы я не знал о том, как ты воевал с Уродами раньше, я назвал бы это предательством!

— Я назову это предательством в любом случае, — холодным, спокойным голосом объявил Крастон.

— Рассмотрим преимущества моего плана, — спокойно сказал Страмм. — Не считаясь с тем, кто такой Донахью, и с его желаниями, мы получим возможность проникнуть в цитадель Кола.

— И там нас перережут! — закричал Дрейк.

— Если так, то нас зарежут намного ближе к цели, чем мы когда-либо были раньше. Разве вам не надоело наблюдать за тем, как год за годом наши соплеменники гибнут на Побережье?

— В конце концов, там у них есть хоть какой-то шанс, — выкрикнул в ответ Дрейк. — То, что ты предлагаешь, — верное самоубийство.

— Может, и нет, — сказал Рислер. — Если Донахью говорит правду, то рассуждения Элстона верны. И даже если Донахью обладает какими-то силами, мы не узнаем об этом, до тех пор пока он не использует их так, как мы хотим, чтобы он их использовал.