Николай Бородин - Хозяин Пророчества

— Верно. — Казалось, пришелец был искренне удивлен. — Вот уж не думал, что вы в своей Степи знаете об этом. Хотя об этом знают все не чуждые тонкого искусства, но не у всех хватает смелости, чтобы заглянуть за грань. И еще меньше тех, кто в силах удержаться на ней, не рухнуть вниз, дабы стать могучим, но рабом на страже Пустоты. Однако… Это все-таки Сила. Великая, безграничная, готовая прийти на помощь по первому зову. Верно, новый сын мой?

Юный кирсс, спокойно поднявшись на лапы, уверенно поднял голову. Во взгляде его не плескалась тьма, но что-то все-таки изменилось.

— Да, повелитель.

— Великолепно. Тебе будет доверена великая честь сломать печать. Но сначала избавься от этого никчемного старика. Этот хлам — помеха на моем пути.

— Как пожелаете, повелитель.

В глазах бывшего ученика шамана отразилось мгновенное замешательство, с которым он думал, как бы лучше осуществить приказание, да и вообще, можно ли его осуществить. Пришелец мягко промолвил:

— Ну же, сын мой, ты сможешь. Пустота щедра к принявшим ее дар. И помни — я рядом с тобой. Ты в безопасности, а делать, — голос повелителя черных колдунов стал вкрадчивым и сладким как мед, — делать ты можешь, что пожелаешь.

Бывший ученик шамана расслабился и полностью отдался на волю той новой Силы, что пронизывала все его существо. Он спокойно поднял лапу, с вытянутых пальцев которой, словно стекая по густому меху, капала Тьма. На краткое мгновение поймал взгляд говорящего с духами.

Мурен едва шевельнул губами, почти неслышно произнеся:

— И ты прости меня, дитя.

И почувствовал, как в тело, минуя защиту, созданную предками, вонзаются черные молнии, вытягивая жизнь и душу.

И, уже опрокидываясь на спину, уже скрываясь в темном омуте беспамятства от безумной боли, он думал о том, чтобы ни в коем случае не допустить улыбки. Чтобы враги не поняли, что все свершилось именно так, как должно. Чтобы, не попусти предки, не ринулись обшаривать окрестности и не наткнулись бы по глупой случайности на Ширша, который уже почти наверняка встретил Каменного Стража.

Когда справа от кирсса вспух земляной бугор, расшвыривающий во все стороны куски дерна и мелкие камни, было уже слишком поздно, чтобы увернуться. Толчок выбил Ширша из седла и отбросил его в сторону от ездового кота. Зверь рывком поднялся, раздраженно фыркнул и, выпустив когти, затаился в траве. Вождь слегка успокоился: если не раздалось надрывного, режущего уши визга, значит, лапы не переломаны, кот отделался одними ушибами.

Сам кирсс, с рождения умеющий идеально группироваться, только приглаживал взъерошенную шерсть. Земляной бугор тем временем остановился, заворочался, и из глубины поднялся угловатый, словно собранный из множества крупных камней (да так оно на деле и было) Каменный Страж. Маленькие светящиеся глазки сошлись на кирссе, и башку Стража рассекла поперечная трещина.

— Нельзя тебе туда. Говорящий с духами не велел.

Ширш, понимая, что спорить бесполезно, тремя высокими скачками попытался рвануть в сторону, но Каменному Стражу хватило одного гулко отдавшегося в земле движения, чтобы перекрыть кирссу путь. Вождь, раздраженно фыркнув, сел, скрестил лапы и замер. Конечно, попытаться обмануть каменное существо мнимой неподвижностью или взять его измором было глупо, но больше ничего не оставалось. Многие кирссы, обманутые внешней неповоротливостью Стражей, пытались вскочить на них или перепрыгнуть поверх, но достаточным будет сказать, что никто не преуспел. Ширшу совершенно не хотелось вспоминать неприятные подробности.

Внезапно в небо ударил темный столп, возникший в том месте, где, как знал кирсс, располагалось святилище. До каменного круга, окруженного костяной короной, было недалеко, и остолбеневший в изумлении Ширш наблюдал, как внутри темной колонны выбралась из земли и встала по весь громадный рост неясная, просвечивающая насквозь фигура. Расправились и ударили могучие крылья, нестерпимо высоко взвыл терзаемый воздух, прогремел торжествующий хохот, и все пропало, словно никогда и не было. Вождь помотал головой, пытаясь отогнать наваждение, и заметил, как Каменный Страж, безмолвно наблюдавший за разыгравшейся сценой, с неразборчивым бормотанием погружается в землю.

Не желая медлить ни секунды, Ширш условным свистом подозвал кота, затаившегося в высокой траве, вспрыгнул в седло и понесся прямо туда, где, как он надеялся, увидит шамана.

Но зрелище, открывшееся задохнувшемуся от неожиданности кирссу, было куда более невообразимым и куда более страшным. Святилища больше не существовало, на него обрушился чудовищной мощи удар, пришедший, вопреки всем доводам разума, из-под земли. Трава на многие сажени вокруг превратилась в сухие пепельные силуэты, рассыпавшиеся от малейшего дуновения ветра. Могучие кости вокруг святого места, казавшиеся Ширшу несокрушимыми, были словно жестоко изъедены огнем неведомой, но ужасной силы. На том же месте, где раньше покоился в земле несокрушимый каменный монолит, исходила зловонным дымом и парами ямина, дна которой кирсс, как ни старался, не смог углядеть.

Вождь медленно, контролируя каждое движение, свел лапы перед глазами, переплел пальцы и потом лишь дал волю чувствам. Иначе когти пробили бы ладони насквозь — с такой силой сжались его пальцы. Его, вождя, дух был сильнее всех прочих, но это лишь означало, что он умел владеть собой, но ощущал все так же остро, как и остальные. Горечь утраты едва не сбивала с лап. Ширша, сироту, воспитывал старый вождь, но и шаман тоже приглядывал за смышленым котенком. А теперь его нет.

Нет никого, кто мог бы посоветовать Ширшу, что делать. Кто передал бы ему волю предков. Кто помог бы решить, какой путь выберет вождь и какой путь вслед за ним выберет весь род. Путь к жизни или к забвению, ведь уже не будет других кирссов, способных почтить память предков.

Он погрузился в мрачное раздумье, мало чем отличимое от тягучего кошмара наяву. Так он вернулся в становище, сообщил соплеменникам лишь о том, что должен остаться один, и прошел в свой шатер. Ночь окутала расположение племени, даря вождю желанное уединение. В своих мыслях он забрел так далеко, что едва ли не потерял грань между явью и сном.

И с какой радостью Ширш бросился к Мурену, когда внезапно, подняв глаза, увидел шамана сидящим подле почти затухшего костра!

Шаман, не отличавшийся в общем-то телесной крепостью, издал полузадушенный хрип, когда на него набросился здоровенный кирсс, вознамерившись, видно, задушить старика в объятиях. Ошарашенно помедлив, говорящий с духами улыбнулся и тоже сомкнул лапы на спине Ширша.