Роберт Говард - КОГОТЬ ДРАКОНА. Сага лунных башен

— Кого вы так боитесь? — спросил Харрисон.

— Вы его видели, — содрогнулся Сторли. — Это Уильям Блейн, который ни слеп, ни глух, ни нем, а просто воплощение дьявола или даже сам дьявол, а может быть, сумасшедший!..

— Но зачем он прячет Стантона? — не унимался Харрисон. — Да и вообще, зачем Стантону прятаться?

— Мне некогда объяснять, — Сторли направился к двери, — я должен идти!

— Но имейте в виду, — Харрисон удержал его за рукав, — в этом доме кому-то известно, кто я на самом деле. Меня пытались…

— Мистах Сторлех! — раздался с лестницы музыкальный голос Рэйчел. — О, мистах Сторлех!

Сторли вздрогнул как ужаленный и вырвался из рук Харрисона.

— Я не могу оставаться здесь! Я должен идти! Поверьте мне! Выполняйте мои указания, и все будет в порядке!

С этими словами он выскользнул из комнаты и убежал, прежде чем Харрисон успел рассказать ему о двух покушениях на свою жизнь.

Беспомощно пожав плечами, Харрисон повернулся и оглядел комнату. Старомодная кровать, несколько стульев, стол — вот и вся обстановка. Незастекленное окно с деревянной решеткой выходило на темный сосновый бор. Замка не было, только крючок. Харрисон нахмурился. Дверь плотно не закрывалась, а приподнять ножом крючок — минутное дело. Увидев толстую дубину, подпиравшую раму окна, он немного приободрился. В темноте дубина, пожалуй, даже лучше, чем пистолет. Он положил ее рядом с собой на постель и погасил свет. До полуночи оставалось еще несколько часов. Харрисон лежал в темноте и размышлял о Ричарде Стантоне. Прежде всего, почему он исчез? Он же не был другом Эдуарда Старка. Казалось, он готов был охотно дать показания, которые отправили бы Старка на виселицу за жестокое убийство невесты. И вдруг Стантон без всякого предупреждения исчезает. Харрисон вынул из кармана записку с предостережением и еще один смятый клочок бумаги. Заслонив свет своего фонаря, он в который уже раз перечел:

«…приезжайте инкогнито. Здесь замешана такая большая сумма денег, что опасно…»

Вот и все. Этот клочок бумаги он нашел в комнате Стантона. Узнать содержание всей записки уже не представлялось возможным. Но она была напечатана на той же машинке, что и записка, которую получил Харрисон. В этом детектив нисколько не сомневался. Вдруг он быстро выключил свет, так как какой-то предмет со щелчком влетел сквозь решетки окна и хлопнулся об пол. Мгновение спустя Харрисон выглянул в окутанный тенью двор. Какая-то фигура мелькнула за углом, вне всякого сомнения женская. Харрисон сел на кровать, включил фонарь и увидел белый цилиндр, привязанный к ржавому болту. Цилиндр оказался сложенным листком бумаги, на котором было нацарапано карандашом:

«Пожалуйста, уезжайте, пока вас не убили».

Подписи не было. Ситуация становилась все более запутанной. Сначала мулатка Рэйчел пыталась отравить его, а теперь послала ему предостерегающую записку. Возможно, она теперь хочет напугать его до полусмерти, если уж не удалось убить. Сторли предостерегал его только относительно Блейна. И все же женщина, безусловно, выполняла приказания старика; скорей всего, она получила их, когда делала вид, будто кормит его. Но это не объясняло ни самого предостережения, ни того, как Блейн догадался, кто он такой. Знает ли Блейн, что его племянник причастен к появлению здесь Харрисона? Нечего и говорить, что ждет Сторли, если мнимый немой действительно так опасен, как утверждает Сторли. Может быть, в эту самую минуту Сторли угрожает смерть; но спуститься вниз из-за одного только этого предположения значило свести на нет всю игру. Невнятно выругавшись, Харрисон растянулся на постели и стал машинально поглаживать лежавшую рядом с ним толстую палку. Детектив не был особенно терпелив. Он не любил находить вещи в темноте ощупью и мечтал хоть о каком-нибудь действии, чтобы разрядить атмосферу. Время шло медленно. Балки старого дома поскрипывали в тишине. Иногда раздавались писк и быстрое шмыганье мышей; из леса подавала свой призрачный голос сова да раздавалось кваканье лягушек. Харрисон подошел к окну. Луны не было, и при свете звезд сосны выглядели бесформенной черной массой, в которой невозможно было различить ни одного ствола; пейзаж соответствовал этому зловещему пристанищу подозрений. Харрисон все же задремал, но внезапно проснулся. В коридоре раздавались тихие, но тяжелые шаги босых ног. Кто-то остановился возле его двери, и Харрисон, услышав звук поднимаемого крючка, взял фонарь и пистолет. Он ничего не видел в темноте, но услышал, как дверь тихонько открывается. Затем, когда он решился действовать, дверь снова закрылась, крючок тихо вернулся на место, и шаги удалились. Харрисон сел на постели и попытался сообразить, что бы значило это вторжение. Размышляя, он услышал непонятный звук, на этот раз в комнате, — чуть заметное шуршание, происхождение которого он не мог определить, Одновременно он почувствовал специфический запах, очень слабый… И вдруг схватил фонарь, чувствуя, как весь обливается холодным потом. В ответ на щелчок фонаря послышалось леденящее кровь шипение. Луч света пробился сквозь темноту и высветил раскачивавшуюся клинообразную голову на толстом, тускло поблескивавшем пестром туловище. Раздвоенный язык то высовывался, то исчезал, а глаза блестели красным светом. Затем чудовище проскользнуло в сторону источника света, и толстое длинное тело водяного щитомордника быстро осело на пол. Харрисон не осмеливался выстрелом переполошить весь дом. Сцепив зубы, он схватил палку и подождал, пока змея не поднялась возле постели так, что ее ужасная голова оказалась на расстоянии вытянутой руки.

Затем метким ударом он размозжил смертоносную голову. Рептилия обмякла и кольцами свалилась на пол, а Харрисона чуть не стошнило от мысли, что его ожидало, если бы он вовремя не спохватился. Детектив осветил фонарем всю комнату и с облегчением вздохнул, увидев, что на него выпустили только одно чудовище. Он сел и надел ботинки. Полночь еще не наступила, но он не собирался беспомощно лежать в темноте и ждать, пока его враги не придумают ему какой-нибудь другой мученический конец. Харрисон в гневе спрашивал себя, почему с момента появления в Особняке Сторли он не предпринял никаких решительных действий. Нож, яд, змея… Чего еще можно ждать? Словом, Харрисон твердо решил форсировать расследование и позволить событиям развиваться так, как угодно судьбе. Правда, он не очень верил в судьбу, но не сомневался в силе своих железных мускулов. Осторожно открыв дверь, он осветил фонарем коридор. Ни в коридоре, ни на лестнице никого не было. Когда Харрисон спускался по лестнице, его преследовала напряженная тишина. Да и вся ночь, казалось, напряглась в ожидании. Похоже, среди этих декораций сейчас будет разыграна какая-то страшная драма. Пробираясь по нижнему коридору, Харрисон услышал ровное дыхание — кто-то спал или притворялся спящим. Он слегка дотронулся до двери, откуда доносился звук, и обнаружил, что она не заперта. Распахнув ее, детектив осветил фонарем всю комнату. На подушке он увидел волосатое, заросшее бородой лицо. Харрисон мрачно осмотрел лежащую фигуру.