Ирина Комарова - Повелитель блох

— По-моему, это большой сарай, — вздохнула девушка, обладавшая острым зрением. — Ладно, пусть будет так. Все не посреди степи, волкам на радость.

— Арра, о чем ты, какие волки? Здесь их лет сто уже не видали, а то и двести!

— Какая разница, — отмахнулась она. — Мало, что ли, всякой другой дряни по ночам в степи шляется.

— Да уж, с этим не поспоришь, — вынужден был согласиться магистр, невольно представив, какое впечатление произвели бы они с Аррой, например, на какого-нибудь несчастного бродягу.

Постоялый двор оказался ближе, чем им показалось в начале, — не прошло и часа, как они въезжали в дубовые, гостеприимно раскрытые ворота. У ворот, на большом ворохе сена удобно развалился худой долговязый человек, трудноопределимого возраста. Старше тридцати и, пожалуй, моложе сорока пяти, точнее сказать было невозможно.

— Привет вам, благородные путники! Работники постоялого двора «Затерянный в степи» рады помочь вам в решении всех ваших проблем! — Голос его звучал очень радушно, хотя и чуть сипловато, но сам он продолжал лежать, даже не пошевелившись. Других работников поблизости не наблюдалось, поэтому Арра, легко соскочив со своей кобылы, обратила суровый взгляд на него:

— Если вы действительно так рады, то будьте любезны, помогите моему спутнику. Последнее время ему не приходилось подолгу ездить на лошади и он немного… устал.

— Разумеется, госпожа, именно помощь усталым путникам и является моей главной обязанностью, можно сказать, жизненным предназначением. — Долговязый поднялся какими-то странными угловатыми движениями, словно собирая себя по частям, и, сделав два больших шага, встал рядом с мерином Джузеппе. При этом оказалось, что он не только говорит сипло, но и посвистывает при дыхании. — Вам будет легче спуститься, если вы обопретесь на мое могучее плечо.

Магистр с недоверием посмотрел на него: как издалека, так и вблизи незнакомец не производил впечатления богатыря. Конечно, несмотря на свою худобу, он выглядел довольно жилистым, — но назвать его могучим — это уже был перебор. Однако из седла в любом случае надо было как-то выбираться.

Тяжело вздохнув, Джузеппе положил руку на столь любезно предложенную опору, даже не попытавшись привстать, неуклюже перетащил правую ногу через холку Гладиолуса, поерзал в седле, готовясь спрыгнуть на землю, дрыгнул левой ногой, которая запуталась в стремени… Теперь уже навсегда останется неизвестным, то ли пожилому мерину надоела эта возня наверху, то ли он просто заинтересовался той охапкой сена, на которой совсем недавно лежал долговязый, одним словом, он резко дернулся, даже подпрыгнул слегка, стряхивая с себя Джузеппе, и, освободившись, невозмутимо отошел в сторону ворот.

Джузеппе, не ожидавший такого коварства, с совершенно не соответствующим его массивному телосложению тонким визгом упал вниз, прямо в подставленные руки работника. Арра зажмурилась. Сейчас магистр истинной магии грохнется о землю, наверняка себе что-нибудь сломает, и что тогда, спрашивается, им делать дальше?

Но незнакомец, ухнув от неожиданности гулким густым басом, что так же не шло его тощей фигуре, как Джузеппе — недавний визг, сумел подхватить рухнувшее на него тело. Подержав его пару секунд на вытянутых руках, он осторожно поставил магистра на землю. Посмотрел с интересом, как тот стоит, судорожно хватая ртом воздух, и, вынув из кармана несвежий платочек, старательно обмахнул им ворот и плечи Джузеппе.

— Вот и с прибытием вас, господин! Прошу, пройдите в помещение, там вы с дамой можете отдохнуть, пивка попить. А я пока ваших лошадок устрою, не возражаете?

— Позвольте поблагодарить вас за помощь. Я, видите ли, никак не ожидал, что эта скотина, — последнее слово Джузеппе произнес с большим чувством и покосился на мерина, который как ни в чем не бывало обнюхивал и пробовал на зуб сено, — способна на такую подлость. Благодарю вас от всего сердца, и позвольте представиться. Мое имя — Джузеппе Трио, а спутница моя, — он обернулся к ней и помахал рукой, — Арра, подойди же наконец сюда! Вот, прошу, госпожа Арра Даман.

Арра, не слишком охотно оставившая кобылу, кивнула. Незнакомец же, сорвав с головы воображаемую шляпу, неожиданно ловко изобразил наигалантнейший поклон и разразился потоком изысканных восторгов по поводу знакомства со стояь приятными господами. Потом резко, на полуслове остановился и сказал буднично:

— А я буду Ганц.

Слегка ошарашенный Джузеппе моргнул и спросил:

— Просто Ганц? Без фамилии?

— Почему без фамилии, — слегка обиделся Ганц и мечтательно закатил глаза, — фамилия у меня будет… Оббермотт!

— Обормот! — прыснула Арра.

— Не нравится? — Он нисколько не огорчился. — Ладно, сейчас другую придумаю.

— Не надо! — твердо сказал Джузеппе. — Пусть будет так. Я — Джузеппе, она — Арра, а ты — Ганц. Зачем нам фамилии?

— Да в общем, незачем, — согласился Ганц.

Арра дернула плечом и направилась обратно к Искорке, бросив на ходу:

— Некогда мне.

— Да не извольте беспокоиться, госпожа, — попробовал вернуть ее Ганц, — идите отдыхать после дороги, пивка попейте, пиво хорошее, вам понравится. А о лошадках не беспокойтесь, я позабочусь, в лучшем виде.

— Вот еще! — Арра даже не обернулась. — О своей лошади я всегда забочусь сама.

— Характерная госпожа. — Ганц с удовольствием смотрел на удаляющуюся девушку. — А вы как, доверите мне своего скакуна?

— Доверю, — снова тяжело вздохнул Джузеппе. — Все равно у меня с лошадьми не очень…

— Бывает, — сочувственно покивал Ганц. — Вы идите пока в дом, отдыхайте. Там сейчас хорошо, прохладно, кресло-качалка есть, для отдыха самое лучшее. И жбан с пивом на столе.

— Спасибо. — Джузеппе повернулся и, неуверенно переставляя ноги, направился к открытым настежь дверям. А Ганц, проводив его взглядом, подошел к мерину, провел ласково рукой по пегому боку:

— Что, приятель, похоже, нагулялся ты сегодня не по возрасту? Ну пойдем, пойдем, я тебя почищу, попоной укрою, вода у нас здесь хорошая, чистая, сено вкусное…

Когда он завел вычищенного Гладиолуса в конюшню, Арра уже заканчивала накладывать сено в кормушку Искорки. Одним опытным взглядом он оценил работу девушки и одобрительно кивнул. Она немедленно задрала подбородок вверх. Еще не хватало, чтобы этот деревенский недотепа… впрочем, все равно было приятно.

Ганц наполнил кормушку мерина, подмигнул ему:

— Кушать подано!

Гладиолус не заставил себя уговаривать, наклонил голову, ухватил мягкими губами большой клок сена и начал жевать. С минуту Ганц с удовольствием наблюдал за ним, потом прошел в глубь конюшни, к самому дальнему стойлу. Навстречу ему, словно приветствуя, высунулась крупная лошадиная голова.